Без труда не вытащить и рыбку из пруда. Под лежачий камень вода не течет. Птицу узнают в полете, а человека в работе. Нас с детства убеждали в том, что может быть только так. Хотя мы уже тогда догадывались, что бывает иначе. Например, что работа не волк – в лес не убежит. Кому-то нужно было пахать и вкалывать, зубрить и мучиться, а кто-то получал все то же и часто даже много больше, не очень напрягаясь и почти себя не утруждая. Бывают те, кому все дается и достается легко.

Мартин Чиверс был именно таким. Он долго добивался желаемого, не прилагая при этом особых усилий и даже не задумываясь. Удача любила его, успех бросался ему на шею. Мартин играл в футбол и занимался легкой атлетикой. Так было на протяжении всего его детства. Никто из родных не помнил его с учебником. Но потом вдруг оказалось, что Мартин с легкостью сдает один экзамен за другим, получает отличные отметки и переходит из одного престижного учебного заведения в другое. Учителя предрекают ему большое будущее. Он, сын обыкновенного портового грузчика из Саутгемптона, может добиться немалого. То есть «выбиться в люди». 

Но 16-летнему Мартину Чиверсу это не интересно – он решает стать футболистом.

Что значит – «а вдруг у тебя не получится?»?

В 17 лет, в сентябре 1962 года, Чиверс уже дебютировал в первой команде Саутгемптона. И надо же такому было случиться, что именно тогда началось историческое восхождение этой команды. Святые никогда не маршировали дальше второго дивизиона, а тут они от сезона к сезону финишировали все выше и выше, пока в 1966 году не оказались в элите. Мартин Чиверс внес свою лепту, забив 30 мячей в сезоне 1965/66 – больше всех в команде. 

В первом дивизионе он оказался в тени Рона Дэвиса, но все равно забивал достаточно регулярно – 27 голов за полтора сезона. Кроме того, Альф Рэмзи активно привлекал Мартина к матчам молодежной сборной Англии. После одного из таких поединков Эдди Бейли, ассистент наставника Тоттенхэма Билла Николсона, в своем рапорте дал такую характеристику Чиверсу: «Ленивый громила. Плохо открывается. Мало двигается. Головой не играет. Ему нужен кнут, а не пряник. Кстати, забивает постоянно». 

Мартин пошел в отца. Крепкий и коренастый, он при этом с мячом обращался деликатно и даже изящно. Нападающие его типа всегда любили контактную игру, и у Чиверса не хватало двух передних зубов. Так положено: если ты центральный защитник, то у тебя обязательно должен быть сломан нос, если мощный нападающий – покажи свои зубы на полке. Мартин мог с легкостью отогнать любого защитника, словно муху, однако перед этим его нужно было как следует разозлить. «Я потерял зубы вовсе не на футбольном поле. Плохие зубы – это семейное», – объяснял он впоследствии. И Эдди Бейли наверняка этому не удивился. 

В январе 1968 года Тоттенхэм отдал за «ленивого громилу» 125 тысяч фунтов. Это был рекорд того времени. Правда, реально Шпоры заплатили меньше – всего 45 тысяч. Плюс нападающий Фрэнк Сол.  

«Я ничуть не сомневался, что у меня получится. Перед матчем за сборную Футбольной Лиги я общался с Джимми Гривзом, и он сказал, что я способен заиграть в любой команде. В том матче, кстати, я забил три гола». 

Чиверс в Тоттенхэме дебютировал, разумеется, легко. Забил победный гол в матче с Шеффилд Уэнсдей, затем сделал дубль в поединке с МЮ. Он даже не удивился. Разве может быть иначе? В начале следующего сезона Мартин забил шесть мячей в десяти первых матчах. В одиннадцатом он узнал, что в жизни иногда бывает «иначе». Тоттенхэм принимал Ноттингем. Чиверс неожиданно сам по себе упал и никак не мог подняться. Джимми Гривз бросился ему на помощь, но даже после этого Мартин не мог встать на ноги. «Порвалось сухожилие, и моя коленная чашечка вдруг поползла вверх по бедру».

Хирург, делавший операцию, пообещал, что через полгода Чиверс вернется на поле. Полгода? Пустяк. Пролетят незаметно. Разве может быть иначе?

Восстановление затянулось на целый год. «Если бы я сразу знал, что будет так, наверное, ушел бы из футбола». Впервые в жизни Мартин Чиверс узнал, что такое депрессия. 

Переживал не только он. Билл Николсон возлагал огромные надежды на Чиверса. В конце концов его трансфер был огромной инвестицией даже для такого клуба, как Тоттенхэма. Николсон мечтал построить команду, которая смогла бы приблизиться к той, что сделала легендарный «золотой дубль» в сезоне 1960/61. Чиверс должен был стать новым Бобби Смитом – мощным форвардом, делающим всю грязную работу за Джимми Гривза. Потому первое, что увидел Мартин после операции, было встревоженное лицо Николсона. Со временем Чиверс понял, что тогда его поразило это: Николсон, как настоящий йоркширец, не позволял себе эмоций и тем более слабостей. «Когда я только появился в Лондоне, совсем еще пацаном, всю первую зиму проходил в пиджачке. Это потом я поддался влиянию южан и стал немного неженкой», – любил вспоминать Николсон. И ему верили. 

Но совершенно очевидно, что именно это грубое столкновение с той частью жизни, о существовании которой Мартин не очень задумывался, сделало его тем, кем он стал. «Впервые я стал смотреть футбол со стороны. Меня поразила игра Джимми Гривза. Когда ты на поле, ты многого не замечаешь, а тут я понял, как важно постоянно быть в движении». И еще он понял: чтобы вернуться и снова заиграть, нужно много пахать. «Я вкалывал, как проклятый. Даже не подозревал, что  способен на такое. Та ситуация изменила мой характер, сделала меня тверже и упорнее». 

Было бы слишком просто, если бы следом за годом восстановления и работы пришел новый успех. Теперь для Мартина все было уже не так, как прежде, все теперь было непросто. Он играл паршиво, и болельщики Тоттенхэма очень скоро стали свистеть и гудеть в его адрес. Билл Николсон, никогда не спешивший с комплиментами, откровенно раздражался. «Моя уверенность в себе улетучилась». Хантер Дэвис, автор классики футбольной литературы «The Glory Game», писал: «Я видел матчи Мартина того периода, и вместе с болельщиками был уверен, что он закончился. Дело не только в уверенности, дело в том, что Мартин вообще ничего не показывал. Он превращался в увальня, который просто не способен на поле сделать хоть что-то правильно».

То, что раньше казалось обыкновенной ленью, вдруг превратилось в робость. «Для меня все складывалось настолько легко и просто, что я доселе никогда не боролся – ни в жизни, ни на поле». 

Билл Николсон понял, в чем дело, и он не мог позволить, чтобы из-за этой проблемы 125 тысяч фунтов пропали даром. Он, который еще совсем недавно, наблюдая, как Чиверс пытается набрать форму, сдержанно похвалил футболиста (большего ожидать от Николсона было невозможно), теперь с особым остервенением критиковал Мартина по любому поводу. После очередной такой выволочки Чиверс закрылся в кабинке туалета, лишь бы не попадаться больше на глаза менеджеру. В этот момент не выдержал Алан Маллери, капитан Тоттенхэма, который набросился на Николсона с упреками: «Ты разве не понимаешь, что гробишь парня?!» Драку предотвратило только вмешательство вратаря Пата Дженнингса.

Но Николсон знал, что делал. Он дал команду защитникам команды Майку Ингленду и Питеру Коллинзу на тренировках не жалеть Чиверса. И те с удовольствием стали охаживать Мартина. Били безжалостно, со знанием дела. Не со зла, а для общего блага. Они видели, что происходит и им не хотелось пахать на поле ради того, чтобы размякший Чиверс запорол очередной момент и все усилия команды из-за этого пошли прахом. Одна из тренировок завершилась настоящей дракой Чиверса с Инглендом. Николсон, пряча довольную улыбку, запретил их разнимать.

Тогда, беседуя с Хантером Дэвисом для его книги, Мартин не мог сказать, когда именно все стало налаживаться, но спустя сорок с лишним лет в интервью журналу BACKPASS он выделил один матч: «Это было дома со Сток Сити. Я играл против Гордона Бэнкса и злодея Дениса Смита, который как обычно не давал мне продохнуть. Но я забил два гола в первом тайме. После этого  понял, что все изменится».

Весной 1970 года Тоттенхэм купил у Вест Хэма полузащитника сборной Англии Мартина Питерса, отпустив на Аптон Парк кумира болельщиков Джимми Гривза. Это решение Николсона было встречено в штыки, но именно оно помогло Чиверсу окончательно превратиться в лидера команды. «Играя с Гривзом, я катался как сыр в масле – от него ждали забитых мячей и он уверенно справлялся с этой работой. А теперь я остался один и все взоры обратились на меня. У меня появилась ответственность за команду. Я понял, что если сыграю плохо, сыграет плохо и вся команда. Питерс, с его невероятным чувством позиции, с его умением отдать пас, сделал мою работу легче». 

В сезоне 1970/71 Тоттенхэм поднялся с одиннадцатого места на третье и выиграл Кубок Лиги. Чиверс сыграл 54 матча во всех турнирах и забил 29 мячей, в том числе два в финале Кубка Лиги с Астон Виллой. Болельщики, которые еще недавно освистывали его, теперь готовы были носить на руках нового кумира, требуя вызвать Мартина в сборную. Его дебют состоялся в феврале 1971-го на Мальте, где Англия проводила отборочный матч чемпионата Европы. В следующем поединке он забил в ворота греков, а в конце сезона его дубль принес победу над Шотландией.

Это были лучшие годы в карьере Мартина Чиверса. Теперь он мог радоваться победам по-настоящему, потому что узнал истинную цену успеха. Тоттенхэм еще раз выиграл Кубок Лиги, три сезона кряду успешно выступал в Кубке УЕФА, выиграв этот турнир в 1972 году, дойдя до полуфинала в 1973-м и до финала в 1974-м. В 32-х еврокубковых матчах Чиверс забил 22 мяча, и только прошлой осенью этот рекорд клуба сумел побить Джермейн Дефо.

Отношения Чиверса с Николсоном все это время оставались непростыми. «Ни с кем у Николсона не было столько проблем, сколько было с Чиверсом», – пишет в биографии менеджера Брайан Сковелл. Николсон называл Мартина «единственным игроком, под чье настроение невозможно было подстроиться». «Он мог взорваться, а потом дуться на тебя весь день. Джимми Гривз был совсем другим по складу характера: ты мог сцепиться с ним, но на следующее утро Джим приветствовал тебя своей привычной улыбкой. С Чиверсом все было наоборот». Николсон однажды даже выставил Мартина на трансфер, когда тот стал требовать повышенную зарплату. Но в конце концов ушел сам менеджер, уставший бороться с проявлениями «современного футбола», в том числе и с жадностью игроков.

С новым менеджером Терри Нилом у Чиверса конфликтов было еще больше, и летом 1976 года Мартин перебрался в швейцарский Серветт – всего лишь за несколько дней до того, как сам Нил возглавил любимый им Арсенал. Чиверс в Швейцарии освоился легко, потому что благодаря своей маме-немке свободно владел немецким языком. Тогда же Мартин зарыл топор войны с Николсоном. «Он просто стремился к идеалу, считая, что болельщики Тоттенхэма заслуживают только лучшее, – сказал Чиверс, когда в октябре 2004-го великий менеджер Шпор ушел из жизни. – Без него я так и остался бы навсегда ленивым громилой».

Алексей Иванов, специально для Бей-беги

Использованы фотоматериалы Getty Images, Evening News