Каждый раз, когда приходится иметь дело с итальянцами, рано или поздно речь заходит о футболе. Не только потому, что я сама люблю кальчо, и обычно приходится отвечать на вопрос, как и почему я выучила итальянский (правильный ответ – чтоб знать всё о Лацио), но и потому, что хотя бы один из гостей обязательно оказывается болельщиком. И даже те, кто позиционирует себя, как совершенно не интересующиеся, по крайней мере, реагируют на футбольные шутки. Работая со съемочной группой телеканала RAI, которая готовила сюжет о Чернобыле и его последствиях для очередного выпуска программы AnnoZero (12 и 13 июня в Италии состоялся референдум о целесообразности сооружения в стране атомных электростанций), я разговорилась с журналистом Коррадо Формильи, который оказался поклонником Фиорентины. Наверное, учитывая непростую обстановку, в которой проходили съемки, разговор зашел не о самых радостных страницах из истории клуба… Так возникла идея, которая и воплотилась в этом материале.

* * *
 
В 1960-е и 1970-е годы Скуадра Виола демонстрировала отличный футбол и выигрывала трофеи: второе скудетто (1969) и три Кубка Италии (1961, 1966, 1970) – более успешного периода в истории тосканского клуба просто не было. В составе той команды на поле выходило достаточно высококлассных исполнителей: гениальных плеймейкеров, прирожденных бомбардиров, непроходимых защитников, неутомимых бегунков. И, отмечая очередной добытый титул, вряд ли они могли хоть на мгновенье представить, какую высокую цену многим из них придется заплатить в будущем.

C 1972 по 1975 года за Фиолетовых выступал быстрый и техничный Нелло Сальтутти. В 2003 году, в возрасте 56 лет, он умер от инфаркта. Многолетний столп обороны Виолы (1963-72) и герой сборной Италии мундиаля-1970 Уго Ферранте в 2004 году скончался от рака миндалин. Смертельным диагнозом для Марко Сфорцы, так и не сумевшего проявить себя вне Примаверы, стала лимфома Ходжкина (2004 год). Неутомимый левый защитник Джузеппе Лонгони, игравший во Флоренции с 1969-го по 1973-й, из-за болезни сосудов, схожей с синдромом Лу Герига, оказался в инвалидном кресле, а в 2006 году умер. Непосредственно от бокового амиотрофического склероза (синдрома Лу Герига) в 2007-м скончался плеймейкер Адриано Ломбардо; в стане Виолы он провел всего один сезон – 1965/66. У Массимо Маттолини, защищавшего ворота Фиорентины с 1974 по 1977 годы, отказали почки. Последующая пересадка не дала желаемых результатов – в 2009 году бывший вратарь покинул этот мир.

К счастью, не все, у кого возникли серьезные проблемы со здоровьем, расстались с жизнью. Полузащитник Доменико Казо, воспитанный в Фиорентине и выступавший там же с 1971 по 1978 годы, сумел побороть рак печени. Гениальный реджиста из Рима, на время одолженный Флоренции (1965-74), Джанкарло Де Систи вылечил абсцесс головного мозга. Даже символ и, возможно, величайший футболист в истории Скуадры Виолы Джанкарло Антониони, дирижировавший игру команды на протяжении пятнадцати лет (1972-87), не избежал серьезных неприятностей, пережив сердечный приступ.

Отдельно стоит фигура Бруно Беатриче, потому что именно с него начинается отсчет жертв в этой печальной истории. Мощный опорный полузащитник по прозвищу Мастифф, проведший во Флоренции четыре года (1973-76), принадлежал к тому типу игроков, чье присутствие на поле не всегда заметно, а отсутствие, наоборот, моментально бросается в глаза. Он был из тех, кого далеко не всегда болельщики оценивали должным образом, в отличие от тренеров, способных видеть глубже. Поэтому наставники ставили Беатриче на поле в каждом матче, и, возможно, это стало причиной преждевременной смерти футболиста. В 36 лет Бруно поставили диагноз лейкемия – и началась агония длительностью в два с половиной года. По словам жены футболиста Габриэллы, он умирал с пеной у рта, с кровоточащими деснами, его ранее мускулистые ноги превратились в спички, а против боли в костях не помогал даже морфий. Его не стало декабрьской ночью 1987-го – умирая, он повторял: «Что они со мной сделали?! Что они со мной сделали?!»

- Синьора Беатриче, вы считаете, что ваш муж умер из-за допинга?
- Когда Бруно заболел, я даже представления не имела, что такое допинг. Конечно, меня удивляло, что он регулярно разговаривал со мной по телефону по сорок минут, потому что все равно он ничего не мог делать, будучи под капельницей. Меня удивляло, что на левой руке у него никогда не сходил синяк. Меня удивляло, что на протяжении двух дней после игры он был слишком беспокойным и возбужденным. Однако я никогда не связывала это все с последующей болезнью.

- А потом?
- Через много лет после смерти Бруно я прочитала о том, что применение рентгена в чрезмерных дозах приводит к лейкемии. К ее острой форме, которая и была у моего мужа.

- Вашему мужу делали рентген?
- Каждый день в течение трех месяцев, начиная с весны 1976-го. У него была паховая грыжа, из-за которой он не мог выходить на поле, однако Фиорентина не могла обойтись без него. Он поехал в Рим к одному из самых известных ортопедов Италии Ламберто Перудже, который назначил ему отдых, теплые влажные компрессы, электротерапию и легкий массаж. Он мог вернуться к активным выступлениям только после длинного периода восстановления. Слишком длинного для его клуба.

- И что дальше?
- Его отправил во флорентийскую клинику Вилла Камерата. Главный врач Инсон Розати сотрудничал с Фиорентиной. И они начали делать ему рентген-терапию. Они хотели, чтоб мой муж смог выйти на поле в матчах финальной группы Кубка Италии. Там намечался важный матч: Сампдория – Фиорентина, 9 июня 1976 года.

- Он тогда сыграл?
- Нет. Перед матчем Бруно позвонил его друг-журналист, который сообщил неприятную новость: «Знаешь, что они собираются избавиться от тебя? В конце сезона тебя продают в Чезену». Мой муж сильно разозлился и потребовал объяснений от тренера Карло Маццоне. Они поссорились и даже дошли до драки. Маццоне крикнул тогда: «Ты будешь плеваться кровью до конца своих дней!» У меня мурашки по коже от того, что так и произошло на самом деле…

- Почему его решили продать?
- Наверное, списали со счетов, полагая, что можно «напичкать» его рентгеном на финальную часть сезона, а потом сплавить за ненадобностью.

- Потом он перешел в Чезену?
- Да, он там провел несколько сезонов без каких-либо намеков на будущую болезнь, симптомы которой начали проявляться в августе 1985 года. Бруно только завершил карьеру, как у него начались боли в костях левой руки. А потом и правой. В ногах. Его лицо приобрело пепельный оттенок и его морозило даже летом. Ему давали таблетки против ревматизма, поставив соответствующий диагноз. Появились и другие симптомы: хроническая температура, кровь на деснах, красные точки на лице. Только в ноябре ему поставили диагноз лейкемия, предположив, что он проживет всего несколько месяцев. Однако он прожил более двух лет и умер 16 декабря 1987 года в страшных муках. За это время он превратился в тень того футболиста, каким его знали раньше. Единственное, что у него осталось от тех лет – пятна на левой руке, которые так никогда и не исчезли.

- Можно ли доказать, что ваш муж пострадал от допинга?
- Многие из ребят, выступавших в той Фиорентине, либо умерли, либо серьезно заболели. Это боссы Фиорентины заставили Бруно делать рентген, чтобы он быстрее восстановился от паховой грыжи. А все те капельницы, что они делали, им навязывали в клубе, чтобы улучшить выступления. Разве этого недостаточно?

- Что было в тех капельница?
- Бруно говорил мне о препаратах Кортекс и Микорен. Первый из них помогает быстро восстановиться после больших нагрузок, второй стимулирует центральную нервную систему. В то время они еще не были официально запрещены, однако те, кто давал их футболистам в огромных дозах, прекрасно знали, какими страшными могут быть последствия.

- Бывшие одноклубники вашего мужа молчат о том, что было?
- Незадолго до смерти Нелло Сальтутти рассказал о том, какие ужасные штуки приходилось принимать ему и его партнерам. Другие ребята из Фиорентины также подтверждают его слова. Хотя, конечно, есть и такие, кто утверждает, что все эти смерти и болезни – совпадение. Например, Де Систи, который, кстати, и сам пострадал.

(Из интервью умирающего Сальтутти: «Нам давали Микорен в непомерных дозах. Перед каждым матчем перед нами ставили специальный кофе неизвестного происхождения, который позволял бегать в два раз быстрее соперников. Рядом с раздевалкой на столике всегда лежала куча разных таблеток, многим делали капельницы и уколы».

Антониони остался жив, поэтому осторожен: «Возможно, мы контактировали с чем-то «плохим». Мы употребляли слишком много Микорена? Это был разрешенный препарат. Если бы причина была в нем, пострадавших было во много раз больше. Не думаю, что проблема в медицине. Возможно, все дело в химикатах, которые использовали для поддержания газона в порядке»).

В 2005 году, по требованию Габриэллы Беатриче, прокуратура Флоренции начала дело о том, мог ли допинг вызвать смерть Бруно Беатриче. Через три года расследование подошло к завершению, и его результаты недвусмысленны: тренера Карло Маццоне и его помощника Иво Микуччи можно было обвинять в непредумышленном убийстве и превышении полномочий, поскольку, согласно сведеньям карабинеров, они принимали решение о восстановительном процессе футболиста, не согласовывая его с медицинским штабом клуба. В том числе, относительно сотни сеансов лучевой терапии, которые Беатриче прошел с марта по апрель 1976-го. Однако, несмотря на добытые доказательства и свидетельства, до суда дело так и не дошло, а отправилось в архив. Из-за срока давности никто из виновных, простите за тавтологию, не виноват. Возможно, действительно, не виноват. Но почему тогда медицинские карточки игроков Фиорентины, бережно хранившиеся в клубе десятилетиями, бесследно исчезли как раз в 2000-х?!

* * *

Конечно, среди предположительно пострадавших от допинга футболистов значатся не только представители Фиорентины. Достаточно вспомнить хотя бы обвинения Ферруччо Маццолы в адрес Интера Эленио Эрреры, из-за которых он рассорился с братом Сандро… Или Сампдория, у четырех футболистов которой был диагностирован синдром Лу Герига: Энцо Матьеуччи, Гвидо Винченцо, Эрнст Оцвирк и Тито Куккьярони. То же самое в Дженоа: Джанлука Синьорини и Джулиано Фьорини.

Однако случай флорентийской команды выглядит наиболее вопиющим, и потому первым подпал под уголовное расследование. С другой стороны, считать футболистов безвинными ангелами тоже вряд ли стоит. Можно допустить, что в те дремучие времена они еще не до конца осознавали, к настолько тяжелым последствиям могут привести странные таблетки и капельницы, но то, что ничего хорошего в этом нет, все, наверняка, прекрасно понимали. Сейчас мы больше знаем о том, что было и к чему привело. Но, увы, мы не знаем, что принимает нынешнее поколение футболистов в условиях многократно возросших нагрузок и, что еще важнее, какое будущее их ждет.

Яна Дашковская, специально для Calcio dello Stivale