За более чем столетнюю историю игры ее социальная функция и роль неуклонно менялась: футбольные клубы прошли путь от локальных символов этнических групп до мировых брендов, объединяющих в себе принципы глобализации и капитализма.

Героям довоенного времени учебники истории оставляют все меньше страниц в виду отдаленности их успехов и отсутствия видео-подтверждений их талантов. За редким исключением: в вечность идут представители героически воспетой профессии — игра может меняться культурно и по своей структуре, но люди, отправляющие мяч в сетку, всегда будут оставаться наиболее любимыми персонажами футбольных баек.

Среди величайших центрфорвардов первой половины прошлого столетия имя Джимми Макгрори звучит особенно громко. Лучший бомбардир в истории Селтика, самый плодовитый нападающий в истории британского футбола и человек, забивший в официальных матчах больше, чем всем известный "Король футбола" Пеле. Магрори первым бы отрекся от звания "футбольного гения", но он, несомненно, испытывал гордость, став при жизни абсолютным символом всех тех ценностей ирландского сообщества Глазго, сформировавшего в конце 19 века гордый и титулованный Селтик.

Его имя появилось в Зале Славы Шотландского Футбола в 2004 году. К тому моменту прошло 22 года со дня смерти форварда, статистические показатели которого наверняка не удастся переплюнуть ни одному представителю будущих поколений. Его профиль легко можно испортить напоминанием о том, что в былые времена забивать мячи было несказанно проще в виду тактической несостоятельности игры, но не менее важно поведать о том, что только лишь выжить в футболе времен социальной депрессии между двумя мировыми войнами было большим поступком. Забить 522 гола за одну из сильнейших команд Великобритании было легендарным достижением. Макгрори отдал Селтику 15 лет игровой карьеры, а после на протяжении двадцати лет работал менеджером команды, прежде чем управление Кельтами не перешло в руки великого Джока Стина.

В те времена преданность клубу была само собой разумеющейся вещью, равно как и обязательная передача симпатий от отцов к детям. Свою самую большую проверку Джимми Макгрори прошел в августе 1927 года, когда клуб без его ведома уже согласовал трансфер форварда в лондонский Арсенал — Канониры давали за шотландца десять тысяч фунтов, которые сделали бы его на тот момент самым дорогим футболистом в мире. Встреча с менеджером Арсенала Гербертом Чепмэном и представителем правления сэром Самюэлом Хилл-Вудом была организована тайно от Джимми: вежливо выслушав предложение авторитетных людей, он наотрез отказался. Макгрори сформулировал свою причину предельно ясно: "Макгрори из Арсенала и близко не звучало так, как Макгрори из Селтика".

Преданность Джимми идеалам клуба объясняется его происхождением и жизненным путем. Родители Макгрори, как и многие ирландцы тех времени, в восьмидесятые годы 19 века перебрались в Глазго в поисках лучшей жизни и, что естественно, поселились в районе Гарнгад, служившим основным поселением для выходцев с Зеленого острова. В Гарнгаде находилась местная католическая церковь, служившая в то время единственным местом сборов любого рода, и там же местные церковные активисты пришли к необходимости создания собственного футбольного клуба, который мог бы стать новым символом ирландских католиков Глазго.

Джимми появился на свет 26апреля 1904 года, став уже восьмым ребенком в семье Макгрори. Один из его братьев умер на тринадцатом месяце жизни от менингита, что было трагичным, но нередким явлением в те бедные годы, когда большая часть местных детей воспитывалась в многосемейных квартирах индустриального Глазго. Футбол был естественной отдушиной для отцов, проводивших шесть дней недели на работе, но также служил единственным развлечением их сыновей. В те годы дети возвращались домой только для того, чтобы спать и есть, проводя все свободное время на еще лишенных автомобилей улицах. В качестве ворот чаще всего использовались фонарные столбы, сеткой выступали каменные стены тех же домов, и у ребят была масса разнообразных вариантов того, что можно использовать в качестве мяча. "Помню, несколько раз это был даже настоящий мяч!" — шутил позже в автобиографии Макгрори.

Как и каждый ребенок Гарнгада, Джимми мечтал быть центрфорвардом. Он не обладал достаточно высоким ростом, но имел широкие плечи и крепкую фактуру, потому приспособился не только к дворовым баталиям, но и к игре на серьезном уровне. Получить желанную роль ему не удавалось очень долго: в школе на этой позиции играл габаритный парень Уилли Макгонагл, и Джимми довольствовался ролью правого полузащитника. Уилли был старше Макгрори, потому раньше закончил школу, позволив будущей легенде Селтика провести некоторое время на позиции центрфорварда. По окончании учебы Джимми попал в юношескую команду Сент-Роч, но судьба снова повернулась к нему широкой спиной Макгонагла, который был центрфорвардом и здесь.

Скромный и трудолюбивый Джимми довольствовался тем, что имел, тем более что в возрасте 17-ти Сент-Роч подписал с ним первый контракт. Зарплата в два фунта в неделю была большим подарком для бедствующей семьи — еще в возрасте 12-ти лет Макгрори потерял мать. Джимми продолжал играть на позиции правого хава, но успел произвести впечатление на скаутов Селтика. С одной стороны, переход в клуб жизни не сулил ему ничего хорошего: в то время на той же позиции выступал лучший футболист страны Пэтси Галлахер, а его первой заменой был также высоко котировавшийся Джонни Маккей. Тем не менее Джимми даже не спросил о деньгах: он был готов представлять Кельтов бесплатно, хотя его зарплата тут же выросла до десяти фунтов в неделю. В то время футболисты зарабатывали ненамного больше тех, кто поддерживал их каждую субботу, но Макгрори и не нуждался в дополнительных ассоциациях с ирландским сообществом Глазго.

В свой первый сезон Макгрори был отправлен в аренду в клуб Клайдбанк, которому он не помог избежать вылета из чемпионата. Тем не менее его возвращению в стан Селтика очень помог тот факт, что в очном противостоянии со своим клубом Джимми забил мяч прямо на глазах трибун Селтик Парка — пикантности ситуации добавлял тот факт, что Джимми в то время продолжал тренироваться с Кельтами.

Вскоре Макгрори был переведен на позицию центрального нападающего после того, как в Болтон отправился прежний форвард команды Джо Кэссиди. Он не забил ни одного мяча в первых трех матчах, но его профессиональную судьбу резко изменила личная трагедия. Накануне четвертого поединка с Фалкирком ушел из жизни отец Макгрори: похороны состоялись утром в субботу, после чего Джимми мигом отправился на выездной матч команды, будучи уверенным, что в сложившихся обстоятельствах он так и не выйдет на поле.

Иного мнения был новый менеджер Кельтов Уилли Мэйли. "Я знаю, какие чувства ты переживаешь сейчас, но я хочу, чтобы ты вышел на поле и отыграл девяносто минут. Это поможет тебе пережить эти ощущения", — заявил Мэйли перед началом поединка. В той встрече Макгрори забил свой первый мяч и больше никогда не оглядывался назад — совсем скоро Селтик Парк получил своего главного героя.

В том сезоне (1924/25) Джимми выиграл с клубом первый трофей, к которому был по-настоящему причастен. В полуфинале Кубка Шотландии на Хэмпден Парк Селтик сошелся в бою с врагами из Рейнджерс в матче, свидетелями которого стали сто тысяч зрителей. Кельты уничтожили соперников со счетом 5:0, а Макгрори отметился дублем, на годы вперед став страшным сном любого болельщика Джерс. Всего на его счету 27 голов в дерби.

Участившиеся на позднем этапе карьеры травмы вынудили Макгрори, колотившего мячи головой в нечеловеческих прыжках, завершить карьеру в возрасте 33-х лет. К тому моменту он трижды становился чемпионом Шотландии и пять раз выигрывал национальный Кубок. Герой вернулся в клуб в непростое послевоенное время, чтобы стать его менеджером. Тот период в истории Селтика не был усыпан славой, но Макгрори также удалось в 1954 году выиграть первое за 16 лет чемпионство — предыдущее, что ни странно, было завоевано в последний год его игровой карьеры. В 1965 году величайший бомбардир в истории клуба передал бразды правления его величайшему менеджеру Джоку Стину, который спустя два года привел Кельтов к победе в Кубке европейских чемпионов.

Среди нынешних болельщиков клуба, вероятнее всего, остались единицы тех, кто хотя бы полусознательном возрасте видел игру их лучшего бомбардира, но пресловутое "Макгрори из Селтика" звучит для них так же, как звучало для их дедов, передававших любовь к клубу из поколения в поколение. Ценности единого сообщества пронеслись сквозь столетие, и жизнь Джимми Макгрори символизировала их лучше всего.

Иван Громиков, Football.ua