Уго Ибарра: "Моуриньо хотел сделать из меня козла отпущения"
Чести стать героем рубрики 100x100 аргентинского журнала El Grafico удостаиваются лишь культовые личности. В мае 2012 года вышло интервью с одним из лучших латералей в истории аргентинского футбола Уго Ибаррой.
5 September 2012, 21:16
Аргентина
Всего рубрика подразумевает 100 вопросов, но мы выбрали самые интересные из них.
- Ты себя считаешь аргентинцем или бразильцем?
- Я родился в Колония Пастриль, а рос в Эль Колорадо, который находится в аргентинской провинции Формоса. Мой стиль игры казался больше бразильским, чем аргентинским, это верно. Сантос обращался ко мне, также Флуминенсе проявлял интерес. Было даже странно, что в стране, где полно латералей, хотели видеть аргентинца. Я горд этим, но будучи в Боке и пяти минут не думал о переходе в Бразилию.
- Какой твой лучший матч?
- Это явно Бока Жуниорс – Ривер Плейт, в котором я забил свой первый гол. Из-за соперника.
- А нападающий, которым приходилось сложнее всего?
- «Чело» Дельгадо. Ты не знаешь, в правую или левую сторону он сейчас уйдет, как бразильцы, которые не останавливаются, постоянно противостоят тебе в скорости. После него – Гильермо Скелотто. У него был другой стиль, но та же ловкость, с которой он усаживал тебя на задницу. Очень тяжело и с ним.
- Кто твои лучшие друзья в футболе?
- Роман Рикельме, «Чело» Дельгадо, «Флако» Скьяви, Каскини.
- Как родилась дружба с Рикельме?
- По случайности, кстати: когда я впервые играл против Боки, матч в Санта-Фе, я оставил себе его футболку. Он играл левого полузащитника, и мне пришлось бороться с ним, как сумасшедшему. Матч закончился, и я пошел просить у него футболку, так как он был молодым, тогда как старшие тебе бы ее не дали. Потом я перешел в Боку и мы подружились. У нас похожее мышление.
- Какие у тебя были отношения со Скелотто и Палермо, или их не было из-за дружбы с Рикельме?
- Очень хорошие с ними обоими. Мартин сделал благородный жест пригласить меня на матч в его честь, зная, что я дружу с Романом. Да, у меня были разногласия с Мартином, но в то же время и решались они. Что-то сердило меня на поле или в заявлениях, однако это нормальные вещи. То же самое с Гильермо.
- Тебе не понравилось, что Палермо не пригласил Рикельме?
- Это их личный вопрос.
- Лучший тренер, с которым ты работал?
- Карлос Бьянки и ступенькой ниже «Коко» Басиле. Карлос – потому что он добился великолепных достижений в тяжелых условиях для этого. За его справедливость. «Коко» - за его подход к каждому футболисту.
- У тебя были проблемы с Бьелсой?
- Никаких. Бьелса взял меня на Копа Америка, и я ему за это благодарен. Он особенный тренер. Игроки, с которыми он работал в клубах, многому научились, к сожалению, у меня такой возможности не было.
- Заслуживал ли ты сыграть на чемпионате мира?
- Я был настроен сыграть в 2006-м, но Пекерман не взял в команду ни одного латераля. Играли Бурдиссо, Колочини и Скалони, он импровизировал с центральными беками, с которыми работал в молодежках, и ему их хватало. Я был на пике карьеры, выиграл все при Басиле, но не повезло. Оставил злость в себе, потому что он не взял даже Дзанетти.
- Приходилось ли торговался с Макри (одиозный экс-президент Бока Жуниорс – прим. Football.ua)?
- Да, с Маурисио было сложно. Но и со мной было тоже сложно. Я должен был ехать в Socma, в его предприятие. На бумаге написал цифры, которые хотел получить за год и за два с учетом побед. Положил ему на стол лист и сказал: «Я не хочу, чтобы вы ответили мне сейчас, спокойно на это посмотрите и потом скажите, да или нет. Я знаю, что стою не больше и не меньше».
- Ну и как…
- «Очень много», - говорит он мне. «Я не спрашивал вас, много или мало, а вы говорите мне – да или нет. Если да, мы подписываем контракт. Если нет, через шесть месяцев я стану свободным агентом», - таким был мой ответ. Ему пришлось согласиться, потому что в тот момент несколько клубов мною интересовались. Если бы я был сукиным сыном, то понадеялся бы стать свободным агентом и сам бы себя продавал Европе и все деньги достались мне. Я так не поступил. И через несколько лет меня купил Порту за несколько миллионов.
- Ты, наверное, прикоснулся к небу руками, когда Макри поцеловал тебе ногу?
- Ух, только представить себе это в детстве: богатый мальчуган целует ногу бедному! Это подобно Иисусу Христу, который омыл ноги своим последователям. Этот жест вылетел из него после того гола Банфилду. Я даже оставил отметку своей ноги на аллее Боки. Маурисио всегда уважал меня и относился ко мне хорошо. Часто говорит: «Ты лучшая «четверка» в истории Боки».
- Почему ты покинул Боку?
- Я ушел, когда меня хотели в Европе. Я поклонник Боки с детства, я выиграл свой первый титул здесь, мы, в конце концов, были чемпионами. Невозможно было перерезать эту пуповину, даже играя в Европе.
- Профессионал себя чувствует болельщиком?
- Я играл за Колон, будучи болельщиком Боки, и потел там как и в футболке Боки, желая обыграть Боку. Я уважал руководство, которое платило мне зарплату, но когда перешел в Боку, там чувства перемешались.
- Ты был довольным, когда вылетел Ривер?
- Нет. У меня два брата в Ривер Плейте, но грусть я чувствовал из-за того, что Ривер во втором дивизионе – это отражение сегодняшнего аргентинского футбола, кризиса, который он переживает. Болельщики Боки были довольны, но я думал о том, как выглядит аргентинский футбол перед всем миром. Ты говоришь: «Ривер», подразумевая аргентинский футбол. Совсем нехорошо, что клуб находился во втором дивизионе.
- Я не хотел уходить, со мной не продлили контракт. Если бы я продлил договор еще на год, то сыграл бы сезончик и закончил карьеру в Боке. Они не предложили мне этого… и я все равно закончил в Боке (смеется), но отношения с тем руководством были не очень хорошие.
- Почему?
- Комплекс причин. Они наняли тренером Басиле, не дали ему усиления, что сделало невозможным достичь результата, а еще оказывали давление на Бьянки (тогда он работал менеджером в клубе – прим. Football.ua). Карлос также был вынужден уйти. Слишком нечистоплотно все это. Они затем назначили Алвеса, что убрать Палермо, Пато Аббондансьери и меня.
- Случались ли схватки с партнерами?
- Ага, в финале Лиги чемпионов, в перерыве с Ротеном и Жули. Это был финал, а им, казалось, было неважно, победим мы или проиграем. Меня остановили Бернарди и Морьентес.
- Каково это – пожить и в Монако, и в Эль Колорадо?
- Это две крайности. Я наслаждался мгновениями, но всегда стоял ногами на земле, понимая, что в Монако я на время, а мое место в мире – это Эль Колорадо. Никогда бы не предпочел ужин с принцем Альбертом, который, кстати, у меня был, взамен барбекю с друзьями в моем родном городе. Ни в коем случае.
- Что было любопытнее всего в Монако?
- Смотреть Гран-при с балкона моего дома, в квартире 22, попивая матэ. Пошел в ресторан и встретился с Роджером Муром, агентом 007, или с Михаэлем Шумахером. Я видел их как людей, из плоти и крови, без гламура.
- Каково это, играть в финале Лиги чемпионов против команды, которой принадлежат права на тебя? Твои партнеры не сомневались в тебе?
- Никто во мне не мог сомневаться, все хотели победить. Да, я принадлежал Порту, был арендован Монако, а после этой игры был вынужден вернуться в Порту. Если же хотел сильно сыграть в Межконтинентальном кубке, то вроде бы как должен был проиграть, но такие мысли не могут прийти, когда ты на поле.
- Не пришло ли тебе в голову сообщить арбитру, когда забил гол рукой в ворота Челси, в том самом полуфинале Лиги чемпионов?
- Я даже не видел руки, хватался за перекладину. Не сумев попасть брюхом, я бессознательным движением сыграл рукой. Нет, мыслей сообщить арбитру не было: они были заняты тем, чтобы выбить Челси и сыграть в финале. Такой себе криожский обман, как и гол Диего.
- Почему вы конфликтовали с Моуриньо?
- Порту играет дерби против Бенфики, но он меня и моего бразильского приятеля не включает в заявку. Мы даже не оказались в списке из 21 игрока, ведь зачастую готовят к матчу 2-3 лишних, чтобы была возможность подменить, если кто-то травмируется или заболеет. Матч был в воскресенье, в субботу утром мы тренировались, а вечером отправились поужинать. Имели право, ведь так? Но Порту проиграл, и Моуриньо нужно было найти козла отпущения, он звонит нам: «Как это так? Вы мне были нужны, так как четыре игрока заболели». Я ответил, что раз он не включил нам с заявку и даже не готовил нас к матчу на всякий случай, то пусть сам отвечает за поражение и не пытается возложить его на нас. Это уже говорилось в лицо и перед людьми. Отношения испортились, и мы больше не разговаривали.
- Поэтому ты и перешел в Монако?
- После того я не играл до конца сезона, и начал искать другие варианты, потому что не хотелось оставаться и дальше конфликтовать с Моуриньо. Появился вариант с Монако, и я перешел. Но в финале Лиги чемпионов мы поздоровались.
- Почему ты не играл стабильно в каждом европейском клубе?
- В Порту у меня была проблема с Моуриньо и я принял решение уйти. В Монако я не прочь был остаться, но был лишь арендован, а Порту захотел, чтобы я вернулся. Эспаньол обезоружил сам себя, и я понял, что мы ни на что не будем претендовать, поэтому я вернулся в Боку. Решение было удачным, потому что Эспаньол упал до борьбы за выживание, а я с Бокой опять выиграл все.
Перевод и адаптация Евгения Блажко, Football.ua
Использованы фотографии El Grafico и Taringa.net
- Ты себя считаешь аргентинцем или бразильцем?
- Я родился в Колония Пастриль, а рос в Эль Колорадо, который находится в аргентинской провинции Формоса. Мой стиль игры казался больше бразильским, чем аргентинским, это верно. Сантос обращался ко мне, также Флуминенсе проявлял интерес. Было даже странно, что в стране, где полно латералей, хотели видеть аргентинца. Я горд этим, но будучи в Боке и пяти минут не думал о переходе в Бразилию.
- Какой твой лучший матч?
- Это явно Бока Жуниорс – Ривер Плейт, в котором я забил свой первый гол. Из-за соперника.
- А нападающий, которым приходилось сложнее всего?
- «Чело» Дельгадо. Ты не знаешь, в правую или левую сторону он сейчас уйдет, как бразильцы, которые не останавливаются, постоянно противостоят тебе в скорости. После него – Гильермо Скелотто. У него был другой стиль, но та же ловкость, с которой он усаживал тебя на задницу. Очень тяжело и с ним.
- Кто твои лучшие друзья в футболе?
- Роман Рикельме, «Чело» Дельгадо, «Флако» Скьяви, Каскини.
- Как родилась дружба с Рикельме?
- По случайности, кстати: когда я впервые играл против Боки, матч в Санта-Фе, я оставил себе его футболку. Он играл левого полузащитника, и мне пришлось бороться с ним, как сумасшедшему. Матч закончился, и я пошел просить у него футболку, так как он был молодым, тогда как старшие тебе бы ее не дали. Потом я перешел в Боку и мы подружились. У нас похожее мышление.
- Какие у тебя были отношения со Скелотто и Палермо, или их не было из-за дружбы с Рикельме?
- Очень хорошие с ними обоими. Мартин сделал благородный жест пригласить меня на матч в его честь, зная, что я дружу с Романом. Да, у меня были разногласия с Мартином, но в то же время и решались они. Что-то сердило меня на поле или в заявлениях, однако это нормальные вещи. То же самое с Гильермо.
- Тебе не понравилось, что Палермо не пригласил Рикельме?
- Это их личный вопрос.
- Лучший тренер, с которым ты работал?
- Карлос Бьянки и ступенькой ниже «Коко» Басиле. Карлос – потому что он добился великолепных достижений в тяжелых условиях для этого. За его справедливость. «Коко» - за его подход к каждому футболисту.
- У тебя были проблемы с Бьелсой?
- Никаких. Бьелса взял меня на Копа Америка, и я ему за это благодарен. Он особенный тренер. Игроки, с которыми он работал в клубах, многому научились, к сожалению, у меня такой возможности не было.
- Заслуживал ли ты сыграть на чемпионате мира?
- Я был настроен сыграть в 2006-м, но Пекерман не взял в команду ни одного латераля. Играли Бурдиссо, Колочини и Скалони, он импровизировал с центральными беками, с которыми работал в молодежках, и ему их хватало. Я был на пике карьеры, выиграл все при Басиле, но не повезло. Оставил злость в себе, потому что он не взял даже Дзанетти.
- Приходилось ли торговался с Макри (одиозный экс-президент Бока Жуниорс – прим. Football.ua)?
- Да, с Маурисио было сложно. Но и со мной было тоже сложно. Я должен был ехать в Socma, в его предприятие. На бумаге написал цифры, которые хотел получить за год и за два с учетом побед. Положил ему на стол лист и сказал: «Я не хочу, чтобы вы ответили мне сейчас, спокойно на это посмотрите и потом скажите, да или нет. Я знаю, что стою не больше и не меньше».
- Ну и как…
- «Очень много», - говорит он мне. «Я не спрашивал вас, много или мало, а вы говорите мне – да или нет. Если да, мы подписываем контракт. Если нет, через шесть месяцев я стану свободным агентом», - таким был мой ответ. Ему пришлось согласиться, потому что в тот момент несколько клубов мною интересовались. Если бы я был сукиным сыном, то понадеялся бы стать свободным агентом и сам бы себя продавал Европе и все деньги достались мне. Я так не поступил. И через несколько лет меня купил Порту за несколько миллионов.
- Ты, наверное, прикоснулся к небу руками, когда Макри поцеловал тебе ногу?
- Ух, только представить себе это в детстве: богатый мальчуган целует ногу бедному! Это подобно Иисусу Христу, который омыл ноги своим последователям. Этот жест вылетел из него после того гола Банфилду. Я даже оставил отметку своей ноги на аллее Боки. Маурисио всегда уважал меня и относился ко мне хорошо. Часто говорит: «Ты лучшая «четверка» в истории Боки».
- Почему ты покинул Боку?
- Я ушел, когда меня хотели в Европе. Я поклонник Боки с детства, я выиграл свой первый титул здесь, мы, в конце концов, были чемпионами. Невозможно было перерезать эту пуповину, даже играя в Европе.
- Профессионал себя чувствует болельщиком?
- Я играл за Колон, будучи болельщиком Боки, и потел там как и в футболке Боки, желая обыграть Боку. Я уважал руководство, которое платило мне зарплату, но когда перешел в Боку, там чувства перемешались.
- Ты был довольным, когда вылетел Ривер?
- Нет. У меня два брата в Ривер Плейте, но грусть я чувствовал из-за того, что Ривер во втором дивизионе – это отражение сегодняшнего аргентинского футбола, кризиса, который он переживает. Болельщики Боки были довольны, но я думал о том, как выглядит аргентинский футбол перед всем миром. Ты говоришь: «Ривер», подразумевая аргентинский футбол. Совсем нехорошо, что клуб находился во втором дивизионе.
- Я не хотел уходить, со мной не продлили контракт. Если бы я продлил договор еще на год, то сыграл бы сезончик и закончил карьеру в Боке. Они не предложили мне этого… и я все равно закончил в Боке (смеется), но отношения с тем руководством были не очень хорошие.
- Почему?
- Комплекс причин. Они наняли тренером Басиле, не дали ему усиления, что сделало невозможным достичь результата, а еще оказывали давление на Бьянки (тогда он работал менеджером в клубе – прим. Football.ua). Карлос также был вынужден уйти. Слишком нечистоплотно все это. Они затем назначили Алвеса, что убрать Палермо, Пато Аббондансьери и меня.
- Случались ли схватки с партнерами?
- Ага, в финале Лиги чемпионов, в перерыве с Ротеном и Жули. Это был финал, а им, казалось, было неважно, победим мы или проиграем. Меня остановили Бернарди и Морьентес.
- Каково это – пожить и в Монако, и в Эль Колорадо?
- Это две крайности. Я наслаждался мгновениями, но всегда стоял ногами на земле, понимая, что в Монако я на время, а мое место в мире – это Эль Колорадо. Никогда бы не предпочел ужин с принцем Альбертом, который, кстати, у меня был, взамен барбекю с друзьями в моем родном городе. Ни в коем случае.
- Что было любопытнее всего в Монако?
- Смотреть Гран-при с балкона моего дома, в квартире 22, попивая матэ. Пошел в ресторан и встретился с Роджером Муром, агентом 007, или с Михаэлем Шумахером. Я видел их как людей, из плоти и крови, без гламура.
- Каково это, играть в финале Лиги чемпионов против команды, которой принадлежат права на тебя? Твои партнеры не сомневались в тебе?
- Никто во мне не мог сомневаться, все хотели победить. Да, я принадлежал Порту, был арендован Монако, а после этой игры был вынужден вернуться в Порту. Если же хотел сильно сыграть в Межконтинентальном кубке, то вроде бы как должен был проиграть, но такие мысли не могут прийти, когда ты на поле.
- Не пришло ли тебе в голову сообщить арбитру, когда забил гол рукой в ворота Челси, в том самом полуфинале Лиги чемпионов?
- Я даже не видел руки, хватался за перекладину. Не сумев попасть брюхом, я бессознательным движением сыграл рукой. Нет, мыслей сообщить арбитру не было: они были заняты тем, чтобы выбить Челси и сыграть в финале. Такой себе криожский обман, как и гол Диего.
- Почему вы конфликтовали с Моуриньо?
- Порту играет дерби против Бенфики, но он меня и моего бразильского приятеля не включает в заявку. Мы даже не оказались в списке из 21 игрока, ведь зачастую готовят к матчу 2-3 лишних, чтобы была возможность подменить, если кто-то травмируется или заболеет. Матч был в воскресенье, в субботу утром мы тренировались, а вечером отправились поужинать. Имели право, ведь так? Но Порту проиграл, и Моуриньо нужно было найти козла отпущения, он звонит нам: «Как это так? Вы мне были нужны, так как четыре игрока заболели». Я ответил, что раз он не включил нам с заявку и даже не готовил нас к матчу на всякий случай, то пусть сам отвечает за поражение и не пытается возложить его на нас. Это уже говорилось в лицо и перед людьми. Отношения испортились, и мы больше не разговаривали.
- Поэтому ты и перешел в Монако?
- После того я не играл до конца сезона, и начал искать другие варианты, потому что не хотелось оставаться и дальше конфликтовать с Моуриньо. Появился вариант с Монако, и я перешел. Но в финале Лиги чемпионов мы поздоровались.
- Почему ты не играл стабильно в каждом европейском клубе?
- В Порту у меня была проблема с Моуриньо и я принял решение уйти. В Монако я не прочь был остаться, но был лишь арендован, а Порту захотел, чтобы я вернулся. Эспаньол обезоружил сам себя, и я понял, что мы ни на что не будем претендовать, поэтому я вернулся в Боку. Решение было удачным, потому что Эспаньол упал до борьбы за выживание, а я с Бокой опять выиграл все.
Перевод и адаптация Евгения Блажко, Football.ua
Использованы фотографии El Grafico и Taringa.net