Начальник команды

При нем никопольский Колос прошел все стадии от первенства колхозов до лидера первой лиги СССР,  днепропетровский Днепр вылез из аутсайдеров вышки и едва не добрался до полуфинала Кубка чемпионов, а запорожский Металлург впервые в своей истории пробился в высшую лигу…        
 
Для начала, давайте узнаем о том, что такое в принципе «начальник команды». Справку дает историк советского футбола Аксель Вартанян: «Теперь - о наименовании «начальник команды». «История вопроса» такова. Вскоре после войны, когда на одном из совещаний зашла речь о том, что футболисты-де слабо подкованы идеологически, употребляют спиртное и вообще нарушают режим, в командах мастеров ввели должность «заместитель тренера по политической части». Назначались на эту должность преимущественно офицеры-отставники КГБ, МВД, политорганов армии и флота. Они организовывали политзанятия, составляли на игроков письменные характеристики, информировали вышестоящее начальство о морально-политическом состоянии коллектива (включая и тренеров). Во второй половине 50-х годов должность замполита получила название «начальник команды». Однако прежние функции хрущевская оттепель как бы растопила, отчего постепенно зачислять на эту должность стали либо дополнительных тренеров, либо работников хозяйственного профиля. В 80-е годы к наименованию должности «начальник команды» были прибавлены через дефис слова «старший тренер». Сделали же это для того, чтобы финорганы разрешили означенному работнику получать премиальные наравне с игроками и тренерами. Таким образом, «начальник команды-старший тренер» - название сугубо условное, и работники, занимающие эту должность, находятся в прямом подчинении у главного тренера. В советском футболе только два «начальника команды-старших тренера» не подчинены главным тренерам - Геннадий Афанасьевич Жиздик и Николай Петрович Старостин».

Родился Геннадий Жиздик в Хмельницкой области. Когда он был еще подростком, началась Великая Отечественная война, и семья Геннадия перебралась в эвакуацию, в Душанбе. Там он выступал за взрослую команду местного Спартака, причем был вратарем. Тренеры завышали возраст ребят, прибавляя им по несколько лет. Позже это помогло попасть Геннадию в танковое училище. В 1944 году после окончания училища 17-летний Жиздик получил офицерское звание. Воевал в Великую Отечественную в составе танковой части. После одного из боев Геннадий лишился правой руки, а левая была серьезно повреждена.

К счастью, в те тяжелые годы рядом с Геннадием оказался верный друг, в дальнейшем его супруга Валентина Яковлевна. Это она сделала все возможное, чтобы вернуть его к нормальной жизни, в спорт, помогла сохранить бодрость духа и уверенность в себе. Узнав о том, что в городе открывается детская спортивная секция, замолвила за Геннадия словечко. Сказали – пусть приходит, фронтовиков берут в первую очередь.

Так Жиздик оформился на работу и начал осваивать непростые азы профессии детского тренера. Теперь его подопечными были двадцать пять мальчишек. Занимались в полуподвале, оборудованном «шведской стенкой», «козлом», столом для игры в теннис.

На первых порах Геннадий своим ребятишкам давал возможность постичь самые несложные упражнения. Знал, что к серьезным нагрузкам нужно переходить осторожно, учитывая возраст и условия, в которых жили эти школьники. После обязательных упражнений футбольное поле заменяла школьная доска, на которой Жиздик объяснял детям, как в той или иной обстановке должен действовать защитник, инсайд, центрфорвард. Потом на настоящем футбольном поле мальчишки часами проводили одну и ту же задумку тренера. Наигранные комбинации, отменная физическая подготовка – все это, в конечном счете, и принесло результат. О его мальчишках заговорили в области. Их стали приглашать на товарищеские встречи и турниры. Теперь не было колебаний у Геннадия окончательно связать свою жизнь со спортом.

Как-то, достав билеты на футбольный матч, Жиздик вечером поспешил на стадион. Геннадий давно уже не переживал подобную атмосферу. Рядовая, казалось бы, ничем не примечательная игра собрала тысячи поклонников, среди которых было немало фронтовиков. Во втором тайме на замену вышел футболист без руки. Играл он напористо, ни в чем не уступая своим соперникам. Он не гонял мяч, а именно играл, применяя удивительные финты, опережая на скорости самых подвижных соперников. Во время одного из прорывов он забил гол. И вся команда бросилась к нему. От волнения Геннадий встал, и последние минуты матча наблюдал только за ним. После той игры Жиздик исподволь стал готовить себя к выходу на поле. Мысли об этом теперь не давали ему покоя. «Вот приедут ребята из Хмельницкого играть на кубок, - поговорю с ними. - Может, не откажут?»

Хмельничане приняли его за назойливого болельщика, собирателя автографов. Но Геннадий попросил познакомить его с тренером. Наставник областной команды оказался человеком добрым, контактным, и ему не пришлось ничего объяснять. В те годы никто не хотел, да и не мог морально травмировать воина, отказав ему в стремлении приобщиться к полнокровной жизни.

В бело-синей футболке, в непомерно длинных трусах Геннадий ничем не отличался от высыпавших на разминку ребят. Но уже после игры ночью он не сомкнул глаз. Все прокручивал, как, получив передачу, рванулся по краю, обыграл защитника, а потом пробил намного выше ворот.
– Куда, безрукий! – вдруг послышалось с трибун. – Гляди, а то и вторую оторвем!

Потом в раздевалке ребята успокаивали. Были и извинения со стороны болельщика, который обидел фронтовика. Но это не помогло. Геннадий знал, что он играл плохо. И пас был вялым, и мяч, по которому он бил, весил килограммов сто. К тому же медленно возвращался от ворот соперников. С активным футболом было покончено.
В период с 1958 по 1969 год Геннадий Александрович работал в командах Никополя и Кривого Рога. Он был директором стадиона, администратором и тренером. В 1970 году как начальник команды возглавил клуб Сахалин (его тренером  был Виктор Ильич Иванушкин, перед этим работавший с Авангардом из Желтых Вод).

Жиздика футболисты Сахалина называли «Сонька Золотая ручка» -  по словам всех, кто его знал, он одной своей рукой управлялся на загляденье. Как говорили сами игроки, победа Сахалина по итогам сезона - во многом заслуга Жиздика. Интересно, что в том году на сборах Сахалин обыграл Днепр Валерия Лобановского 3:2.
В Никополь Жиздик приехал по приглашению директора трубного завода создавать спортивный комплекс в селе Чкалово. Село растянулось на несколько километров. Главной его достопримечательностью был заброшенный парк с темными тропинками. Спонсорами этого проекта должны были стать все сельхозартели района.

С этого времени у Геннадия сложились дружеские отношения с Владимиром Емцем, который уже работал тренером первой колхозной футбольной команды.

Владимир Александрович порекомендовал Жиздика на должность председателя клуба. Закипели лихорадочные будни. Эту стройку, которая всколыхнула весь район, много раз потом вспоминали с особенно трогательным чувством. Строили стадион с трибунами на пять тысяч мест, полный легкоатлетический комплекс с резинобитумными дорожками и секторами, спортивный корпус с огромным игровым залом. И все это в глубинке. Невероятными в этой глуши казались раздевалки, душевые, комнаты отдыха, методкабинет, радиоузел, кинолаборатория. И даже гостиница. Спортивный городок в степи стал магнитом, притягивающим молодежь. Сюда отовсюду потянулись люди.

Пришли и первые успехи. Праздником стала межартельная спартакиада, в чемпионы республики пробились волейболисты. В 1972-м решились из двадцати сельских коллективов, которые объединял клуб, делегировать команду на первенство области. Владимир Емец потерял покой и частенько прибегал к советам более опытного Жиздика. Вместе комплектовали команду, приглашали из других клубов игроков. Стиль, который затем определял рабочий почерк Емца и Жиздика, вырабатывался именно здесь, в Колосе.

Год за годом команда поднималась: победа в первенстве области, в первенстве Украины среди КФК, выигрыш украинской зоны второй лиги, 5 место в год дебюта в первом дивизионе СССР…

Еще вечером 13 июня 1981 года заслуженные тренеры УССР Владимир Емец и Геннадий Жиздик руководили игрой Колоса в Кишиневе в матче с Нистру, а на следующий день они прибыли на стадион Метеор, где Днепр принимал Пахтакор. Именно после этой встречи им предстояло встать у руля новой команды – старшей по классу. Первому в роли старшего тренера, а второму - начальника команды.
    
Позже Геннадий Афанасьевич признался, что после того матча они с Емцем провели не одну бессонную ночь. Еще и еще раз анализировали игру каждого футболиста Днепра, старались определить долю участия каждого игрока в возрождении команды. И рискнули.
     
Начали с главного: с создания здорового, боеспособного коллектива. Коллектива, который бы не только хотел, но и умел играть в футбол. Все началось  с основательной беседы с командой в целом и каждым футболистом в отдельности. Выявлялись не только истинные возможности того или иного игрока, но и его действий именно на своем месте. Взгляд был, как бы со стороны и позволил новым руководителям увидеть, что кое-кто уже исчерпал себя в высшей лиге, но зато его опыт принес бы немалую пользу тому же Колосу…   

Уже тогда начала выстраиваться пирамида, вершиной которой был Днепр. Под ним находился никопольский Колос из первой лиги, а еще ниже три команды второго дивизиона – Колос (Павлоград), Кривбасс (Кривой Рог), Металлург (Днепродзержинск). Все эти клубы объединялись в одно хозяйство, которое работало на Днепр. Очень часто происходили рокировки, когда перспективный игрок ехал в Днепропетровск, а ему на смену отправлялся футболист из дубля, который на тот момент не устраивал тренерский штаб. Но он вполне мог себя проявить на более низком уровне и затем, опять вернуться в Днепр.

На всех этапах своей тренерской деятельности Жиздику и Емцу удавалось добиться многого в основном потому, что они умели своевременно разобраться в людях: кто нужен команде, а кто ей мешает, кто любит футбол, а кто - себя в футболе. Жиздик и Емец твердо были убеждены в том, что если вовремя объединить усилия команды единой целью, то коллектив отдаст для этой цели все силы. Это было их тренерское и житейское кредо.

Вспоминает бывший бомбардир Колоса и Днепра (капитан команды 1982-83) Александр Погорелов:  «Феномен этих тренеров состоял в том, что они были больше не тренеры, а психологи. В свою команду они подбирали людей, которые хотели чего-то добиться, либо тех, кто хотел доказать, что они еще многое могут, что они не отрезанный ломоть от большого футбола. Они играли на этих струнах человеческой натуры и умели чисто психологически настроить коллектив, зарядить его. Кроме того, они обеспечивали достойную материальную базу для команды. Жиздик больше занимался околофутбольными делами и, чего греха таить, выбиванием денег. Тогда все об этом говорили шепотом, но сейчас все прекрасно понимают, что без денег никуда не выйдешь, и для того, чтобы человек хорошо работал, ему надо хорошо платить. Такое сочетание отличного психолога с хорошим организатором, умение разговаривать с людьми и находить их «болевые точки», на которые нужно надавить, чтобы подтолкнуть их к работе над собой, и давали максимальный результат».

Вспоминает бывший защитник Днепра (1977-87) Александр Лысенко: «С приходом Емца и Жизика изменилось многое. Хорошо я помню первое собрание, когда их представляли. Собрали футболистов, и начальство начало докладывать новому главному кто как паршиво играет. Ну и до меня очередь дошла. Слышу, один говорит: «Лысенко...» Думаю, ну все, вышибут из команды, а тот продолжает: «...ничего так бегает по флангу». Прямо от сердца отлегло…

Жиздик и Емец решили делать ставку на своих ребят. Наверное, в этом и была сила того Днепра ... Да и с дисциплиной по-другому стало. Мы на базу заезжали в 9 утра, а домой я попадал к 9 вечера. Наверное, в теперешнем Днепре такого и нет.

Емец с Жиздиком, те вообще и жили на той базе. Они все силы бросили, чтобы сделать КОМАНДУ. И для нас была база, как родной дом, хотя в те времена она совсем не такая была, как сейчас».

Вспоминает легендарный футболист и тренер Валентин Козьмич Иванов: «О педагогических приемах Емца и Жиздика ходили анекдоты. Рассказывали, например, что, настраивая на игру подопечных, Жиздик после установки Емца показывал на раздутый от банкнот карман. "Здесь - за победу", - говорил он. Затем указывал на карман потоньше: "Это - за ничью". Когда же пустой карман выворачивал наизнанку, все понимали, чем грозит поражение»…

Дмитрий Москаленко, автор книги «От Алькора до Днепра»