Бессмертный
Точно так же, как каждый американец помнит, где он был в тот момент, когда узнал о гибели президента Кеннеди, каждый шотландец скажет, где застала его новость о смерти Джока Стина. Для Шотландии ХХ века едва ли не главной гордостью был ее футбол, а потому Стин считался национальным героем. Не больше и не меньше.
Говорили, что тот день стал для шотландцев днем, когда умер футбол. Сейчас, когда прошло почти три десятка лет с того события, а стало быть, ему можно давать не только эмоциональную оценку, остается согласиться: да, шотландский футбол умер именно 10 сентября 1985 года…
Джок Стин скончался от сердечного приступа всего лишь спустя несколько минут после окончания матча сборных Уэльса и Шотландии в Кардиффе. Ничья на поле валлийцев дала скоттам право в переходных матчах с Австралией побороться за путевку на мексиканский чемпионат мира. Именно о такой смерти он мог мечтать. "Для меня не может быть жизни после футбола", - сказал Стин буквально за неделю-другую до кончины.
"Теперь ты бессмертен, Джок!" - приветствовал Стина после победы Селтика в Кубке чемпионов 1967 года великий менеджер Ливерпуля Билл Шенкли. Увы, все мы смертны, однако в том, что касается вклада Стина в историю шотландского футбола, эта фраза не кажется гиперболой.
Джок Стин появился на свет в небольшом шахтерском поселке неподалеку от Глазго. Двадцать пабов на три тысячи жителей - вот и все "культурное богатство" маленькой родины великого менеджера. Понятно, что Стина нельзя было назвать эрудированным, однако в том, что касается житейской мудрости, он мог дать фору любому. Видимо, потому, когда Стина спросили, хочет ли он, чтобы сын пошел по его стопам, Джок уверенно ответил: "Его интересуют более серьезные вещи, чем футбол".
Для самого Стина футбол был смыслом жизни, но далеко не единственным занятием. Как и его отец, как и отцы всех его друзей и знакомых, Джок, едва ему исполнилось 16 лет, отправился в шахту. Там он работал более десяти лет. Уголь не колол, но организовывал погрузку-разгрузку. Работа, в общем-то, была привилегированная - Стину полагался горячий обед, спускавшийся в грузовом лифте после разгрузки очередной партии "черного золота". Джок очень скоро подружился с крысами, которые появлялись аккурат к обеду и терпеливо ждали, когда с ними поделятся куском хлеба.
Невзирая на обилие питейных заведений в поселке, Стин уже тогда имел репутацию трезвенника. Выделяясь солидными габаритами, никогда не участвовал в драках, которыми обычно завершались религиозные диспуты между католиками и протестантами. Зато оказался азартным любителем ставок. На эту тему он мог говорить часами, больше - только о футболе. Джок, как вспоминали его ровесники, очень рано заинтересовался игрой не только как футболист, но как тренер. Мог часами возиться с малышней, объясняя им технические и тактические тонкости игры. Это у него получалось лучше, чем играть.
Путь Стина к футбольному Олимпу не был легким. Он не был достаточно талантлив, чтобы уже в юном возрасте заинтересовать один из профессиональных клубов. "У меня была левая нога и правое колено", - так описывал Джок себя как футболиста. В ноябре 1942 года 20-летний шахтер Джок Стин стал защитником заштатного клуба Альбион Роверс. Так получилось, что Стин, невзирая на то, что не блистал талантом, довольно быстро выдвинулся в команде на первые роли. Шла война, и у тех, кто работал на шахте, была бронь от призыва. Прикрепленный к своей шахте Стин зачастую оказывался единственным игроком, кто регулярно выходил в меняющемся от матча к матчу составе Альбиона, а потому назначение Джока капитаном команды казалось само собой разумеющимся.
В сезоне 1947/48 Альбион удивил всех, пробившись в первый дивизион шотландской Футбольной Лиги. Один сезон среди элиты не принес славы ни команде, ни ее капитану. Альбион занял последнее место и пропустил 105 мячей, но интересен такой случай. Стин на правах капитана вел от лица команды переговоры с руководством клуба о том, чтобы поднять по случаю такого громкого успеха зарплату. Девять фунтов в неделю, что выторговал Джок, его товарищей не устроили, а потом и вовсе стало известно, что сам Стин получал на один фунт больше. "Но увесистые кулаки Джока и сила его авторитета убедили нас принять все, как есть", - вспоминал бывший игрок Альбиона Адам Маклин.
В 1950 году Стин получил шанс круто изменить свою судьбу. Бывший товарищ по Альбион
Впрочем, был человек, который знал Стина не только по газетным публикациям. Скаут Селтика Джимми Гриббен жил недалеко от домашней арены Альбиона и неоднократно видел Джока в игре. Когда Селтику понадобился запасной защитник, Гриббен порекомендовал председателю клуба Бобу Келли именно Джока. Новость о том, что Стин стал игроком Кельтов, произвела сенсацию в маленьком шахтерском поселке. Джок был протестантом, всем сердцем болел за Рейнджерс. Но даже женитьба на девушке из католической семьи не отвратила от него друзей детства так, как новость о контракте с Селтиком. "Я как раз приехал домой, когда к нам зашел мой самый близкий приятель. У него было какое-то дело к моей маме, но, узнав, что я в доме, он, не проронив ни слова, развернулся и ушел. С тех пор мы никогда с ним не разговаривали", - вспоминал Стин.
Джока прохладно приняли и в Селтике. Религия тут не причем, хотя, когда на поле возникали проблемы, некоторые игроки, особенно те, кто родом из Ольстера, всегда шипели что-то по поводу "прихожан англиканской церкви". Болельщиков удручало, что Селтик, переживавший непростые времена, опустился до того, что подписывает безвестного защитника в возрасте. Старожилы команды, всю свою сознательную жизнь игравшие в футбол профессионально, свысока смотрели на "шахтера". Однако когда защитников выкосила эпидемия травм, Стин неожиданно стал твердым игроком основы и поразил всех тем, что он, оказывается, играть-то умеет. Вместе с тем авторитет Джока укрепился настолько, что он стал капитаном команды, и в этой роли в 1953 году привел Селтик к сенсационной победе в Кубке Коронации, разыгранном лучшими командами Англии и Шотландии, а спустя год - к первому после войны чемпионскому званию и Кубку страны.
Но серьезная травма, полученная в 1956 году на ровном месте, заставила Джока повесить бутсы на гвоздь. В июле 1957-го он стал тренером резервного состава, и под его чутким руководством взрослели некоторые игроки, которые спустя десять лет войдут в историю как Лиссабонские Львы. Билли Макнил, капитан Селтика великой эпохи, так вспоминал о первых впечатлениях от работы с Джоком в резервной команде: "С самого начала было понятно, что его ждет успех. Стин не был похож на менеджеров шотландских клубов той эпохи, которые везде появлялись в строгих костюмах и осуществляли лишь общее руководство командой. Он постоянно был с командой на тренировочном поле, с ним было очень интересно работать, а его идеи не были не похожи ни на что другое в нашем футболе тех лет".
Джок Стин был не прочь возглавить и первую команду Селтика. Он пользовался покровительством главы клуба Боба Келли, однако чувствовал, что даже этого будет недостаточно - одно дело, когда в составе Селтика играют протестанты, другое, если протестант станет менеджером. Стин чувствовал, что фаворитом скорее является Шон Фэллон, чем он, а потому решил принять предложение аутсайдеров из Данфермлина.
В марте 1964 года Стин возглавил столичный Хиберниан. Один из лучших клубов страны 1950-х переживал непростые времена, и всерьез рассчитывал на способности Джока, которого уже тогда сравнивали с царем Мидасом. Стин действительно сумел преобразить команду, но, как оказалось, он не очень-то рассчитывает на Хиберниан. Он не оставлял надежды возглавить Селтик, и переезд в Эдинбург воспринял как последнюю остановку на пути в Глазго. В конце января 1965 года новость о том, что Стин возглавит Селтик, как только будет найден преемник в Хибз, стала шоком. Игроки, которые безоглядно поверили в Джока, чувствовали себя обманутыми. Но Стин не собирался переживать по этому поводу - он шел к своей цели тем способом, который считал правильным. Джок виртуозно провел переговоры с Бобом Келли, спекулируя на интересе к нему уже как к менеджеру со стороны все того же Вулверхэмптона. Сначала Келли предлагал Джоку работу ассистента менеджера при Шоне Фэллоне, затем обещал наделить обоих равными полномочиями и наконец сдался - Стин стал менеджером, сосредоточив в своих руках всю полноту власти, в том числе и в том, что касалось выбора состава на игру.
Спустя шесть недель после начала работы в Селтике Джок Стин одержал самую важную свою победу. В финале Кубка Шотландии он встретился с созданным им самим Данфермлином. Селтик дважды отыгрывался, но все-таки вырвал победу со счетом 3:2. В составе победителей было семь игроков, которые два года спустя завоюют Кубок чемпионов. Стин признавался: "Моя дальнейшая история в Селтике вряд ли сложилась бы настолько удачно, если бы не та победа над Данфермлином".
Селтик выигрывал дома все, дважды добирался до финала Кубка чемпионов, дважды выступал в полуфинале этого турнира, а еще раз - в полуфинале Кубка кубков. Однако альянс великого тренера и клуба завершился обидно. Стин, убежденный любитель быстрой езды, едва не лишился жизни в жуткой автокатастрофе в 1975 году. Почти сезон он оставался не у дел, а за это время прервалась рекордная на тот момент для мирового футбола серия из девяти кряду чемпионских титулов.
Когда Джок вернулся, показалось, что он утратил свою магическую силу, и после неудачного сезона 1977/78 правление клуба предложило уступить дорогу молодым в лице
капитана его великой команды Билли Макнила. Расставание получилось не очень красивым, и взамен кресла одного из директоров Стина попросили заняться организацией тотализатора для болельщиков.
Стин оказался в Лидсе, но проработал на Элланд Роуд всего 44 дня. Как и в случае с Хибернианом, он использовал эту работу, чтобы получить другую - ту, что была ему больше по душе. Джок хотел поработать со сборной Шотландии. Ему не давала покоя неудача в отборочном турнире к ЧМ-1966, когда Стина попросили помочь, а потом сделали козлом отпущения, обвинив "в ретроградстве и приверженности оборонительному футболу". Более страшных оскорблений для Стина, чьи команды всегда играли ярко и изобретательно, трудно было придумать.
Он дождался последней своей работы. Работы, которая в конце концов погубила его, но подарила при этом бессмертие.
Алексей Иванов, специально для Бей-беги