Зеркало эпохи (первая часть)

Игроки Ливерпуля принимали участие в предсезонном туре по Южной Африке, и два дня отдыха, отпущенные им менеджером Роем Эвансом, собирались провести в своей же компании в одном из ближайших к отелю баров. "Сегодня вечером пейте, но завтра с утра мы опять работаем", - предупредил Эванс. Наутро Рой спустился в холл гостиницы и заприметил у барной стойки защитника Стива Никола. Ему как раз освежали – только Никол притронулся к новой пинте пива, как возмущенный Эванс его остановил: "Что это, черт возьми, такое? Я же сказал – никакой выпивки после вчерашнего вечера". Невозмутимый внешне футболист невинным голосом произнес: "Босс, но это и есть вчерашний вечер". Эванс отвернулся, не желая, чтобы Никол увидел улыбку на его лице.

Этот эпизод, случившейся летом 1994 года, прекрасно иллюстрирует четырехлетний период работы Роя Эванса во главе славного английского клуба. Менеджер, который хотел и пытался руководить своими игроками, но который слишком любил и понимал их, чтобы лишний раз проявить жесткость. Менеджер, который запрещал и ограничивал, но был при этом слишком хорошим человеком, чтобы кто-то из футболистов даже подумал взбунтовать против режима. Последний менеджер, закрывший славную эпоху Boot Room, – Рой Эванс.

Рассказывая о не сложившейся карьере футболиста Эванса, с горькой иронией отмечают: парня восхваляли за универсальность (а он мог играть как защитника, так и атакующего полузащитника) и самоотдачу в то время, когда наибольшую цену имели зрелищные индивидуалисты, и списали со счетов как раз в то время, когда футболисты его амплуа и способностей вошли в моду. Уроженец Мерсисайдца – маленького городка Кросби под Ливерпулем, Рой Эванс с трех лет, пусть и слегка неосознанно, начал поддерживать тогда еще второй клуб города Ливерпуля, а в пятнадцать лет осуществил свою мечту, будучи приглашенным в команду. Но уже в 26 лет завершил карьеру профессионального футболиста.

Эванс был главной звездой школьной сборной Англии в возрасте пятнадцати лет. Он быстро развивался физически, был трудолюбив и, как отмечали репортеры того времени, выделялся талантом – немало забивал и немало работал на оборону. Это позже с ним случилась беда: парень остановился в росте. Уже пробивая себе дорогу в первую команду Билла Шенкли, оставался за бортом по причине все тех же физических данных – он выглядел взрослым на школьном уровне, но в игре взрослых мужчин оказался одним из многих, к тому же не отличался скоростью, что сильно смущало самого Шенкли.

В девятнадцать лет он отказался уходить в аренду в Крю, питая мечты об игре за первую команду Ливерпуля. Редкие появления Эванса на поле завершились лестными отзывами со стороны менеджера, говорившего о сильном характере и большом таланте юноши. Сейчас в это тяжело поверить, но в конце шестидесятых годов, когда у Красных на фоне появления Лидса Дона Риви случился первый спад эпохи Шенкли, многие болельщики ратовали за увольнение наставника, отправляя письма в местные газеты. Одной из претензий было недоверие Шенкса молодым игрокам резервной команды, к числу которых относили и Роя. Где-то менеджер шел на поводу у трибун, но на самом деле никогда всерьез не рассчитывал на Эванса.

Несколько лет прозябая между первой и резервной командами, Эванс не выдержал и принял предложение отправиться в четырехмесячную аренду в Штаты, выступать за команду Филадельфия Атомс. Амбициозный клуб собирал исполнителей по всей Европе, и Эванс стал одним из самых важных персонажей. "Да, уровень игры многих местных футболистов был посредственным, но американцы умеют бороться и профессионально подходить к делу". За несколько дней до отъезда на другой континент Рой женился на девушке Мэри, и именно она, желавшая попробовать на вкус жизнь из кинофильмов, стала главным инициатором решения уехать.

Больше прочего игра за команду из Филадельфии запомнилась Эвансу благодаря эпатажному наставнику команды. Владельцы клуба Том Маккоски и Боб Элинджер желали создать у себя особый во всех отношениях коллектив, пригласив на должность тренера человека, ни дня не проработавшего на уровне Национальной Лиги и прославившегося благодаря работе в университетских чемпионатах. Господин Миллер, уроженец штата Пенсильвания, произвел на Эванса неизгладимое впечатление. "Однажды мы проигрывали после первого тайма с минимальным счетом и отправились в раздевалку в ожидании услышать болезненный разбор нашей игры. Рассевшись по местам, мы не могли найти Миллера. Вдруг кто-то заметил тренера, сидящего в углу с газетой в руках. Только мы умолкли, как он встал: Миллер плакал и рвал на мелкие кусочки газету, в которой рассказывалось о том, какая у нас талантливая команда. "Вот, что я думаю об этой писанине.Когда вы научитесь играть так же, как читать, вы будете командой!" - заявил он. Выслушав тренера, мы вышли на поле и вырвали победу", - рассказывает Эванс.

В Англию он вернулся с надеждой в конце концов отвоевать место в стартовом составе Ливерпуля, о чем мечтал с детства. Все шло по-прежнему, а потому Эванс уже намеревался принять еще одно предложение из Филадельфии, куда его приглашали на будущий сезон. Планы изменились после того, как Шенкли внес его в список игроков, заявленных на финальный матч Кубка Англии против Ньюкасла. Та встреча стала последней в Ливерпуле для великого менеджера и закрыла игровую карьеру Роя Эванса: Шенкли шокирующее для всех признался, что уходит, а Эванс получил шокирующее предложение стать тренером резервной команды, стать частью знаменитой Boot Room, во главе которой теперь стоял Боб Пейсли.

"Мы оформили не срочное назначение – это назначение на будущее. В один день Рой Эванс станет менеджером этого клуба", - заявил на официальной пресс-конференции председатель правления Ливерпуля Джон Смит. Шенкли, Пейсли и остальные члены Boot Room отмечали тренерские способности Эванса, наблюдая за тренировками резервной команды, но самому футболисту, несколько лет назад дебютировавшему в составе Ливерпуля, было непросто пойти на такой шаг, окончательно завязав с профессиональной карьерой. Ему помог совет Томми Смита, близкого друга и свидетеля на свадьбе Эванса: "Слушай, ты в первую команду не попадешь никогда. Если не получится, сможешь продолжить играть в футбол на другом уровне".

У Эванса получилось. К удивлению многих, он быстро взял в руки контроль над ребятами, с которыми еще несколько месяцев назад тренировался на равных условиях. Он сохранял дружеские отношения, был обожаем в коллективе, но сумел создать определенную дистанцию, отказавшись от тех же посиделок с подопечными. Несколько титулов, выигранных Эвансом с резервистами, сделали его полноправным членом Boot Room, и после ухода Пейсли и назначения Джо Фэгана Эванс стал тренером первой команды. Он не был на главных ролях – роли там вообще распределялись достаточно условно, так как команда тренеров работала как одна семья. Он сохранил свои позиции и после неожиданного назначения играющим менеджером Кенни Далглиша, пережил вместе с клубом и болельщиками ужасные катастрофы Эйзеля и Хиллсборо и, вполне очевидно, находился на пути к тому, чтобы через какое-то время принять бразды правления.

Назначив Далглиша и отказавшись от преемcтвенности однажды, клуб пошел на этот во второй раз, в 1991 году сделав менеджером экс-игрока Ливерпуля и недавно прогремевшего с Рейнджерс тренера Грэма Сунесса. "Забавно, что многие люди делают выводы, не имея в основе никаких фактов. Я был рад назначению Сунесса и не имел никаких обид на клуб", - говорил Эванс, казалось бы, заждавшийся своего шанса стать первым номером. Ливерпуль терял позиции на родной арене, команда старела и перед Сунессом стояла задача открыть на Анфилде новую эпоху, по возможности избежав при этом серьезных падений.

Период работы Грэма Сунесса в Ливерпуле и сейчас оценивают по-разному, но при этом трудно отрицать того факта, что именно в годы работы шотландца на Анфилде впервые потерялось ощущение семейности и единства, причем как на трибунах, так и в тренерском штабе. Сунесс старался развить клуб по европейским образцам, результаты страдали, но даже не это вызвало негативное отношение болельщиков к персоне менеджера, а его интервью желтому изданию The Sun, преданное фанами Красных анафеме после трагедии на Хиллсборо. Тяжелые времена настали и для Boot Room: Сунесс отправился на операцию в больницу и во время домашнего поединка с Манчестер Юнайтед командой руководил ассистент Ронни Моран, не очень хорошо справившейся с ролью "пожарного" после ухода Далглиша. По окончании встречи ливерпульские тренеры по традиции пригласили к себе коллег, и во время беседы работавший в штабе Сунесса Фил Томпсон позволил себе нелицеприятно отозваться о некоторых методах работы Сунесса.

Услышанное повергло в шок Брайана Кидда из Манчестер Юнайтед. Это не могло закончиться добром: вскоре услышанное дошло до менеджера Рейнджерс Уолтера Смита, и тот лично прибыл в Ливерпуль, чтобы доложить о случившемся своему товарищу Сунессу. Менеджер принял срочные меры, выгнав из команды Томпсона. Эванс пытался отговорить Грэма от такого решения, но вспыльчивый шотландец его не слушал. "Нас учили не говорить плохо о своих, тем более в присутствии соперников. Мы должны были быть вместе в любом случае – согласен ты с решением главного, или нет. Филу не стоило говорить тогда", - объясняет Рой, всегда сохранивший лояльность к каждому из членов Boot Room.

Разумеется, отход от традиций единства и глобальное неуважение к менеджеру в рядах болельщиков вынуждало руководство идти на меры, и перед стартом сезона 1993/94 Рой Эванс был назначен ассистентом менеджера, что уже служило намеком в отношении Сунесса. В Ливерпуле не было принято увольнять тренеров, и Сунесс капитулировал самолично в январе. Европеизация и отход от традиций откинули Ливерпуль в середину таблицы и оставили со скромным достижением - Кубком Англии 1992-го. Пришло время вернуться к старой системе.

(окончание следует)

Иван Громиков, специально для Бей-беги