Билл Ник

Одному из болельщиков Тоттенхэма посчастливилось открыть собственный кондитерский магазин прямо возле Уайт Харт Лейн. В конце семидесятых среди постоянных посетителей, наведывавшихся за сладостями, не было более славного и в то же время скромного человека, чем Билл Ник. Только так его звали подчиненные и знакомые со времен Второй мировой войны: для них он не был Уильямом или мистером Николсоном, а за дружеским обращением обычно следовало ответное приветствие. Тем журналистам, что лет пятнадцать назад называли менеджера Тоттенхэма угрюмым, следовало наведаться в один из подобных магазинчиков, где Билл Николсон встречал таких же, как и он сам, рабочих, чтобы обсудить с ними футбол. Он искренне полагал, что мнение каждого болельщикам имеет право хотя бы на то, чтобы быть выслушанным. «Эти люди платят вам зарплату, так что не подведите», - в таком тоне Николсон чаще всего завершал предматчевую установку.

 

Она вовсе не была пропитана духом фраз, взывающих к мужской храбрости и преданности клубным цветам. В своем поколении британских менеджеров он не вошел бы и в десятку самых харизматичных, но мог бы уверенно побороться за титул самого дотошного. Его первым убеждением было то, что футбол не имеет никакого смысла без дисциплины, и он же, как и любое проявление жизни, требует честности и достоинства. Билл Николсон жил и работал именно так – не по сводке правил и догм, а по одному определяющему принципу честности. Он однажды вступил в брак с женщиной, лишь однажды выбрал свой клуб, до конца дней сохраняя верность как семье, так и месту, приютившему его на 68 лет жизни. 

 

«В день, когда нам домой пришло письмо из Тоттенхэма, никто не знал, что делать. Во-первых, мы даже не знали, где он находится. Во-вторых, родители были растеряны – они был в курсе, что я играю в футбол, но никогда не видели меня на поле и не имели представления о том, насколько это серьезно». Война вмешалась в планы Николсона, только подписавшего профессиональный контракт со Шпорами с окладом два фунта в неделю. Коренастый, жесткий, но думающий полузащитник, он возобновил свои выступления за Тоттенхэм в 1946 году и спустя несколько сезонов стал частью легендарной команды Артура Роу, выигравшей чемпионат. Роу открыл широким массам футбол, обобщенное представление о котором теперь принято называть «тики-такой» (http://football.ua/british/persons/173169.html), и на многие сезоны вперед установил единую философию ценностей на Уайт Харт Лейн. «Футбол – это не только чистые победы. Футбол – это слава, это восторг. Потому мы желаем побеждать в определенном стиле, принося своей игрой удовольствие болельщикам», - говорил через десять лет Николсон.

 

Билл был далеко не последним футболистом своей команды, не говоря уже о том, что его имя было хорошо известно на общем английском уровне. Проведя всего один матч в составе сборной Англии, он успел войти учебники истории, забив в ворота португальской сборной своим первым же касанием – на стадионе Гудисон Парк, всего через 19 секунд после начала встречи. Как ни странно, но тот вызов в национальную сборную в мае 1951 года так и останется единственным в его карьере, причиной чему не только наличие на его позиции великолепного Билли Райта, но и приоритет, который Николсон расставил в своей карьере: «Моя задача – быть в форме к матчам Тоттенхэма. Ведь они мне платят деньги, не правда ли?»

 

Николсона никогда не был одержим деньгами и, по большому счету, те его вовсе не тревожили. Играя в футбол, а затем тренируя, он довольствовался необходимым ему минимумом, потому сын его жены, воспитывавшийся Биллом, очень удивлялся жизненным принципам менеджера. «Я никогда не знал, сколько он зарабатывал, но, в целом, его доход никогда не отличался от дохода обычного рабочего наших краев». Завершив футбольную карьеру в 1955-м, он не только попал в тренерский штаб Тоттенхэма, но и подрабатывал тренером футбольной команды в университете Кембриджа. Работе с аматорами чемпион Англии отдавался с той же страстью и задором, с которыми он уже спустя три года примется за написание самой славной главы в истории Тоттенхэма.

 

Уход менеджера Джимми Андерсона на старте сезона 1958/59 не заставил руководство клуба искать замену на стороне. После завтрака, за несколько часов до матча против Эвертона, Билл Николсон был вызван в правление клуба, где его и оповестили о шансе стать менеджером лондонского клуба. Вечером того же дня, 11 октября 1958 года, Тоттенхэм на своем поле уничтожил Ирисок со счетом 10:4.

 

Артур Роу, культивировавший на Уайт Харт Лейн быстрый, атакующий футбол, основанный на коротких передачах, был предельно скромным человеком, чтобы претендовать на признание за великолепный стиль и очевидные достижения. Николсон во многом был учеником Роу и следовал его же принципам: в футболе его интересовал, в первую очередь, футбол, за кулисами которого он не желал уделять внимание собственной персоне и конфликтам с коллегами. Билл Шенкли был большим поклонником Николсона и не раз выражал уважение и восторг работой коллеги, но наверняка не меньше чисто спортивных результатов Шенкли впечатляли человеческая качества Николсона. В отличие от менеджера Ливерпуля, выполнявшего работу того же толка, Николсон желал оставаться в тени своего клуба и, памятуя о своем военном прошлом, ощущал себя на службе у клуба, давшего ему путевку в жизни.

 

Тем не менее, в отличие от Роу, Николсон обладал стойким и достаточно самоуверенным характером – он был борцом, готовым сутки напролет колотить грушу в надежде отточить до автоматизма вроде бы простое мастерство удара. Он был не прочь видеть творчество футболистов, но только если то не выходило за рамки установленной дисциплины. Он был строг, но справедлив, и, как человек своего жесткого поколения, предпочитал проявлять искреннюю заботу сквозь выговоры, лишь потом переходя к похвалам. Артур Роу заложил фундамент будущего творения, а Билл Николсон возвел на нем целую крепость – она не была столь же устрашающей, как бастион Ливерпуля, но она прожила достаточно долго и достаточно хорошо.

 

Николсон усовершенствовал стиль Роу тотальным прессингом соперника, но свои главные менеджерские достижения проявил не только в тренировочном процессе, но и в селекции. Билла отличала феноменальная способность разбираться в игроках и людях, а найденные и подписанные им за отличные деньги Дэйв Маккай, Джон Уайт, Лес Аллен и Билл Браун – высший пилотаж в искусстве подбора кадров. Работая по завершении тренерской карьеры кадровым советником тренеров Тоттенхэма, он еще не раз проявлял свое умение находить классных футболистов, но секрет подобных успехов Николсона лежал не в какой-то абстрактной гениальности, а все в той же честности подхода. Еще в те годы менеджеры прибегали к услугам посредников, кто-то не стеснялся нагревать руки на трансферах, что для Николсона было дикостью – он всегда подбирал игроков, используя личные каналы, переживая по поводу того, как бы сэкономить как можно больше средств для клуба, живущего за счет своих болельщиков.

 

В сезоне 1960/61 Тоттенхэм Билла Николсона стал первой командой двадцатого столетия, сделавшей так называемый «дубль» - одержав победу как в чемпионате, так и в Кубке. Это была та самая «команда стиля» - быстрая, энергичная и отточенная до предела. Шпоры забили в том чемпионате 115 голов, а через два года стали первой английской командой, завоевавшей европейский трофей – Кубок кубков. Годом ранее лондонцы были в шаге от того, чтобы стать первым британским клубом, выигравшим Кубок чемпионов. Проиграв на выезде первый полуфинал Бенфике 1:3, дома Тоттенхэм выиграл 2:1, при этом несколько странных и подозрительных решений арбитра очевидно сыграли на руку португальцам. Спустя десятки лет в беседе с одним из своих биографов Николсон вспомнил о той встрече и впервые за долгие годы выразил сомнения в честности арбитра. Но тогда, по горячим следам, он не сказал ни слова, потому что никогда не гнался за вниманием публики и был готов принимать удары судьбы как неизбежность, заставляющую на следующий день вернуться, чтобы работать с удвоенной энергией.

 

До какого-то момента закрытость Николсона создавала ему определенный образ в прессе. «Бреется в ледяной воде» - так в начале шестидесятых описал его якобы суровый характер один из обозревателей. На самом деле, за этим не было ничего, кроме скромности: несмотря на требовательность, Николсон всегда оставался теплым и душевным человеком, служившим больше другом, чем отцом своим футболистам. Его отношения с журналистами вообще имели собственную историю: дав в первые годы карьеры интервью одному из корреспондентов, он «не под запись» раскритиковал какого-то футболиста, что вскоре попало в печать. Николсон перестал доверять прессе и твердо решил сократить дозволенность тем в беседах с представителями СМИ. Он никому не отказывал, но говорил сдержанно и осторожно.

 

Когда в 1974 году Билл Николсон объявил о своем уходе из Тоттенхэма, это стало шоком как для болельщиков, так и для футболистов. Всем им на самом деле казалось, что Николсон и Тоттенхэм – навеки тождественные понятия, и старт сезона из четырех поражений не значил ничего. После легендарного «дубля» Тоттенхэм Николсона выиграл два европейских трофея, дважды завоевал Кубок Англии и еще дважды поднимал над головой трофей Кубка Лиги. Тем не менее в последние годы своей работы Николсон все больше терпел и считал нечестным такое отношение к клубу. Человек старой закалки, он не мог меняться, он больше не мог выполнять прежний объем работы. Изменения в футболе выводили Николсона из себя: игроки начали диктовать условия личных контрактов, вокруг стали кружить футбольные агенты, а многие коллеги позабыли о «красоте игры» и стали идти на все ради достижения результата. Более того, нетерпимость Николсона к  моде на длинные прически у футболистов тоже не была шуткой, а только служила лишней иллюстрацией на тему изменившего мира футбола. Последней каплей стал акт хулиганства  болельщиков Тоттенхэма, учинивших беспорядки на стадионе в Роттердаме. Мир сходил с ума, и Николсону было необходимо отдохнуть от него.

 

Клуб выплатил ему солидную финансовую помощь, но оказалось, что все эти годы Билл работал в Тоттенхэме без контракта. У него не было агента или юриста – все вопросы Николсон решал по-мужски, в личной беседе. Клуб ежегодно предлагал ему минимальную прибавку к зарплате, и Билл, не вступая в споры, легко соглашался, зарабатывая ощутимо меньше, чем многие другие менеджеры первого английского дивизиона. Вскоре старый друг Рон Гринвуд позовет Билла поработать его советником в Вест Хэме, но уже через два года он вернется в той же роли на родной Уайт Харт Лейн.

 

Оставив свою личную футбольную жизнь в прошлом, Николсон, тем не менее, с оптимизмом  смотрел в будущее и четко понимал, в каком направлении движется футбол. Еще в 1970-х он предсказал увеличение в игре власти игроков и их агентов; позже предсказал появление Премьер-лиге, а уже затем – рождения в ней элитной группы клубов, живущей по своим правилам. Вписывая в эту группу Манчестер Юнайтед, Ливерпуль и Арсенал, он, естественно, еще не мог предположить, что огромные заграничные деньги будут вброшены в Челси и Манчестер Сити, а в его Тоттенхэме спустя тридцать лет наконец появится менеджер, способный вернуть хотя бы часть славных дней Билла Николсона.

 

11 марта 2004 года Тоттенхэм открывал свой собственный Зал Славы и главным гостем торжественной программы в тот день стал 85-летний Билл Ник. Он улыбался так, как не делал этого в день завоевания «дубля», и, с трудом поднявшись на сцену, произнес всего пару фраз, до глубины души растрогавших каждого, кто в тот день был счастлив просто увидеть постаревшего, но обожаемого героя. «То, чего мы достигли в свое время, было сделано благодаря игрокам, тренерскому штабу и тяжелой работе. Этот клуб всегда был моей жизнью и останется ею до самого конца». 

 

Билл Николсон скончался спустя семь месяцев после того дня, так и не произнеся в отношении к великой истории «я». Только «Мы». Клуб. Тоттенхэм.

 

 Иван Громиков, специально для Бей-беги