Football.ua

Хорхе Сампаоли: "Если бы я слушал других, то остался бы работать в банке"

Стоит ли воспитывать в себе бунтарский дух, идя наперекор мнению окружающих? Почему европейцы получают больше наград, чем футболисты Южной Америки? Об этом в интервью FIFA.com рассказал единственный южноамериканский тренер, попавший в номинацию на звание "Тренер года — 2015", — бывший наставник сборной Чили Хорхе Сампаоли.
2 May 2016, 13:40
Копа Америка

Почему людям, которые работают в южноамериканском футболе, так трудно добиться международного признания?

Все дело в количество голосующих за победителей в номинациях из каждого региона. Азия, Африка, есть еще много других мест, которые намного сильнее "связаны" с европейским футболом. Южная Америка для них более далекая. Чтобы привлечь внимание в подобных регионах, нужно победить Барселону на Клубном чемпионате мира. То, чего мы добились со сборной Чили, дорогого стоит. Это помогло нам подняться в глазах других стран.

Где Вы были, когда узнали о номинации?

В Чили. Это был шок, я даже не мог поверить. Я был очень рад. Почему-то в голову пришли мысли о травмах, которые мешали мне добиться чего-то в собственной игровой карьере. Ну и, конечно, о своих футболистах — без них ничего бы не получилось.

В отличие от большинства других тренеров, Вы сами практически не играли в футбол на профессиональном уровне. Как вам удавалось находить общий язык с футбольным окружением?

Я смотрю на все немного по-другому. Игроки знали, что я думаю о футболе 24 часа в сутки. К тому же я успел поиграть за любительскую команду. Сегодня в футболе забывают некоторые важные вещи; у меня хорошо получается их объяснять.

Почему на левой руке у Вас такая татуировка ("Я никого не слушаюсь, потому что запрещенные вещи дают мне почувствовать жизнь", — слова из песни аргентинской группы "Кальехерос")?

Если бы я слушал то, что говорили люди, я бы не стал тренером. У меня было не так много шансов на успех по сравнению с теми, кто прошел футбольную карьеру. Но я попытался найти другой подход к руководству. Если бы я слушал других, то остался бы в Касильде и работал в банке. Но в этом и смысл бунтарства — делать то, что ты хочешь, а не то, что тебе говорят. Я всегда так смотрел на жизнь. Я романтик — вот и решил сделать себе такую татуировку.

Каково это для Вас — постоянно иметь дело с молодыми и уже успешными игроками, у которых такое разное прошлое?

Я пытаюсь никогда не обобщать, и находить к каждому индивидуальный подход. Они все очень разные. Но для все футбол — это радость и удовольствие. Я хочу, чтобы все они поняли, что брать ответственность на себя, не бояться проиграть, отдавать не меньше, чем получаешь, — все это не менее прекрасно, чем любые другие жизненные соблазны. Футболисты сборной Чили поняли это довольно быстро, и они всегда играют так, будто от этого зависит их жизнь.

Что Вы сделали для победы Чили в Копа Америке с точки зрения футбола?

Кое-что я взял от философии Марсело Бьелсы. Выходя на поле, мы пытались быть такими же безкомпромиссными и агрессивными, но попытались чуть более сосредоточиться на контроле мяча. Команда стала увереннее, мы начали диктовать свои условия в каждой игре и побеждать благодаря этому. Теперь Чили может на равных тягаться с любой другой командой.

Вы оставили свой пост три месяца назад. Чем Вы занимались все это время?

Смотрел футбол. Честно говоря, было сложно привыкнуть. Раньше я почти все время посвящал футболу, но теперь смотрю много матчей, общаюсь с людьми, анализирую разные чемпионаты.

Что Вас больше всего беспокоит в такой ситуации?

Больше всего мне не нравится неуверенность в завтрашнем дне, в собственном будущем. Ходят слухи, связанные со мной, но я уверен, что это всего лишь болтовня. На самом деле, я не знаю, что меня ждет. Надеюсь, все сложится как можно лучше.

После всего, через что Вы прошли в своей жизни, Вы можете представить, что однажды станете тренером сборной Аргентины?

Я не знаю. Это зависит не от меня. Ни один аргентинский тренер не отказался бы поработать с родной сборной. Это предел мечтаний каждого наставника. Если мне предложат такую возможность, я не смогу сказать "нет".

Перевод Юрия Паустовского