Саломон Рондон: "Родные мне нужны живыми"
Родные очень гордятся спортивными успехами Рондона, но каждая встреча с ними может дорого стоить для футболиста. Столица Венесуэлы — опасный город, занимающий одно из первых мест по количеству убийств в мире. "В Каракасе просто невозможно жить. Тебя постоянно преследует какая-то неопределенность, в любой момент тебя могут убить. Пойдешь на работу — а домой можешь уже не вернуться, — говорит Рондон. — Я жил в Каракасе, но ни разу не играл там, уже будучи футболистом. Приходилось ехать в ближайший город — там хотя бы можно было спокойно дышать. В Каракасе царит хаос, а сейчас ситуация стала еще хуже. В мое время там было еще ничего, но сейчас город не пригоден для жизни. Моя семья до сих пор там, и я за них очень волнуюсь. Каждый день говорю с родными, чтобы убедиться, что все в порядке".
"Я никогда не смешиваю семью и работу. Мало кто знает членов моей семьи. По возможности стараюсь, чтобы меня рядом с ними не видели, особенно в Венесуэле. Все это очень тяжело. Я могу проводить время с семьей только дома. Мы никуда не выходим вместе. Я всегда прячусь, когда захожу в дом, пытаюсь не привлекать внимания внутри. Семья гордится моими достижениями, и я помогаю родным, как могу. Но мне они нужны живыми".
Футбольное руководство Венесуелы тоже не радует. Рафаэль Эскивель, бывший президент Федерации футбола Венесуэлы, был арестован по обвинению во взяточничестве — речь шла о миллионах долларов.
Пятнадцать игроков сборной Венесуэлы, в том числе и Рондон, в декабре заявили, что откажутся играть оставшиеся матчи отборочного цикла чемпионата мира, если тренеры и все футбольное руководство страны останется на своих местах.
Правда, Рондон все-таки решил вернуться в Южную Америку на матчи против Перу и Чили; Венесуэла — его родная страна, которую он любит и за сборную которой "мечтал играть с самого детства". "Но я все равно считаю, что руководство Федерации футбола должно подать в отставку, — твердит Рондон. — Они уже принесли футболу достаточно вреда. Нужно что-то менять".
"У меня нет такой власти, но я хотя бы могу заявить об этой проблеме. Сами игроки не могут изменить федерацию. У сборной Венесуэлы сейчас золотое поколение. У нас никогда еще не было так много футболистов, играющих за рубежом, — 25 или 30. Это рекорд. Мы — двигатель прогресса в федерации, которая пока что приносит футболу только вред".
В отличие от большинства стран Южной Америки, в Венесуэле футбол отстает по популярности от других видов спорта — баскетбола и бейсбола. Рондон и сам преданный баскетбольный болельщик, фанат Майкла Джордана (в честь которого любил носить 23 номер на футболке). Саломон дважды повторил, что играть в баскетбол он умел "очень хорошо", а однажды даже подумывал бросить футбол, чтобы целиком посвятить себя другому виду спорта.
С тех пор, как Ландскрона в своем манифесте 2012 года потребовала, чтобы в составе любимого Зенита были исключительно белые и гетеросексуальные игроки, Рондон стал первым темнокожим футболистом в питерском клубе.
"Было нелегко, — вспоминает Рондон о времени, проведенном в городе на Неве. — Это один из величайших клубов России, и болельщики хотят видеть в атаке русских игроков. Некоторые кричали в мою сторону: "Обезьяна!" — пели всяческие оскорбительные песни. Но в жизни бывают такие вещи, на которые лучше не обращать внимание. Если думать о таких людях, если позволять им обидеть себя, это сделает только хуже. Сложно пропускать все мимо ушей, но им не хватает совести и ума. А я очень доволен цветом своей кожи, горжусь им. Мне так даже лучше — я не сгораю на солнце".
Андре Виллаш-Боаша назначили на пост главного тренера Зенита вскоре после подписания Рондона. Интересно услышать мнение Саломона о работе бывшего наставника Челси и Тоттенхэма, о Пеллегрини в Малаге, а также о Тони Пьюлисе.
"Пеллегрини играл очень просто, — вспоминает Рондон. — Вингеры должны были располагаться как можно шире на флангах, а центрфорвард всегда должен был находиться в штрафной. При АВБ все было точно так же. Зенит — серьезная команда в России, болельщики всегда требуют красивой игры — и в еврокубках, и на домашней арене. А здесь, у Пьюлиса, все иначе. В основном потому, что я всегда должен пытаться вырваться на свободное пространство, чтобы нарушить защитную линию противника. Меньше приходится играть с мячом, больше создавать пространство. Я уже привык к такой стратегии. Раньше было по-другому, но теперь меня тоже все устраивает. Голевых моментов немного, и я должен использовать каждый".
Как бы там ни казалось, Рондон вовсе ни на что не жалуется. Это не в его стиле. Он работает и добивается успеха не только для себя, клуба и болельщиков, но и для людей в Венесуэле, даря им лучик света в мрачной жизни: "Футбол — это одна из немногих радостей, которые у них есть".
Стюарт Джеймс, The Guardian
Перевод Юрия Паустовского