Человек, который придумал арбитров и урок футбола в школе
Предупреждаю – многабукафф четатьапастно. И умничанье присутствует. Зато потом можно будет как бы невзначай ввернуть за столом в веселой компании – насчет того, кто явил миру необъятное зло под названием «футбольный арбитр»!
Так вот, 15 апреля есть повод помянуть хорошего, очень хорошего, и далеко не только футбольной своей сущностью персонажа, Человека с большой буквы «Ч». Звали его Ричард Малкастер (Mulcaster). Ну-ка поднимите руки – кто таков? Отож-бо й воно…
Конечно, в качестве повода для рассказа о ком-нибудь куда радостнее выглядит и больше подходит юбилей со дня рождения. Но точную дату рождения Малкастера сохранить и донести до наших дней не догадались – только и знаем, что появился он на свет в Карлайле в 1531 году в весьма зажиточной и солидной семье (в Англии таких называли «джентри»). Дата смерти – 15 апреля 1611 года, как вы понимаете, известна гораздо лучше, и я просто вынужден отталкиваться именно от нее. Конечно, жаль шести упущенных лет – статья к 400-летнему юбилею выглядела уместнее… Простите меня за это – сам не знал!
Так вот именно Малкастер гранитно вошел в историю футбола не только как один из самых пламенных адвокатов Игры, в то время достаточно строго запрещавшейся, но и как изобретатель или же «утвердитель» таких терминов, как собственно футбол (тогда – footebal или fotebal), игра рукой (handbal или armebal), команды (sides или parties, сейчас – teams), тренер (training mayster, сейчас manager или coach) и судья (judge, сейчас referee).
Именно Малкастер независимо от отца спортивной медицины, итальянца Джироламо Меркуриале (1530 – 1606; а многие ли спортивные врачи догадываются о существовании такого человека и его магнум опус, то есть труда жизни De Arte Gimnastica?!), пришел к выводу о пользу физкультуры и занятий спортом – пользы в том числе и прежде всего для детей.
Именно Малкастер впервые создал и описал концепцию футбола как организованной игры с ограниченным количеством участников и лимитированным физическим контактом, преимущественным задействованием ног и в таком виде полезной для внедрения в учебных заведениях!
Ричард Малкастер получил блестящее образование, обучаясь в Итоне, Кембридже и Оксфорде и справедливо слыл одним из самых образованных людей своего времени. Далеко не случайно сэр Томас Уайт, основатель школы Merchant Taylors в Лондоне (она благополучно существует и поныне, в ней 872 ученика мужеска полу в возрасте от трех до 18-ти лет), в 1561 году пригласил Малкастера занять пост директора – High Master. Собственно, директором Малкастер и проработал всю свою достаточно долгую жизнь, впоследствии перебравшись в школу Святого Павла. А эта, тоже благополучно обучающая в наши дни мальчиков в возрасте от 13-ти до 19-ти, вовсе ведет свою историю с 1103 года, будучи переоснованной в 1509-м! Да-а, наверное, обучаясь в заведении со столь богатыми традициями и историей, ощущаешь особую гордость…
Он был Учитель и Просветитель. Обучал и организовывал обучение. Кстати, идея о том, что учителей нужно готовить и учить, тоже принадлежит Малкастеру.
В начале 16 века школы в Англии, как, впрочем, и везде, в основном, действовали при монастырях. Когда любвеобильному и не терпящему возражений Генриху Восьмому (кстати, большому поклоннику футбола! Документально зафиксировано наличие в гардеробе Его Величества нескольких пар обуви для игры в это самое) Папа Римский начал вставлять палки в колеса на предмет разводов, король просто отменил руководящую роль Ватикана и основал независимую англиканскую церковь. Разумеется, монастырям досталось основательно, а с ними – школам. Вторая половина столетия, уже при королеве Елизавете-Девственнице, она же Добрая Королева Бесс (сын Генриха, король Эдуард Шестой, прославленный романом Марка Твена «Принц и нищий», правил недолго и умер в 16 лет), была отмечена бурным появлением и ростом публичных частных школ. Merchant Taylors, основанная одноименной компанией (портные-торговцы? В общем, смысл понятен – де-факто гильдия тех, кто так или иначе был связан с одеждой, постепенно превратившаяся из бизнес-организации в благотворительный фонд, немало потрудившийся на ниве просвещения британского общества), в то время была самой большой в Англии. В принципе, это не слишком важно для нашей темы, но, на мой взгляд, познавательно.
Конечно, интересы Малкастера далеко не ограничивались смертельно опасной игрой, в те годы куда больше напоминавшей драку стенка на стенку, нежели некую забаву для отдохновения и развлечения или же для укрепления тела. В учебниках истории таких людей принято называть гуманистами, а среди вменяемых потомков – с благодарностью возводить многочисленные памятники и переиздавать труды. Малкастер был убежден, а главное, активно и весомо отстаивал ту точку зрения, что как минимум элементарное образования должны получать ВСЕ – аристократы, буржуа и крестьяне, богатые и бедные, мальчики и девочки. Для 16 века это были поистине революционные воззрения!
Он считал, что вскоре английский язык вытеснит мертвящее обучение на латыни и греческом, принятое в Европе повсеместно, и прилагал все усилия для торжества родной речи (сам блестяще владея и латынью, и греческим, и еврейским) – и это тоже со страшной силой било по неокрепшим умам новизной и свежестью, ведь именно латынь почиталась языком общения людей образованных и ученых!
Он активно внедрял в обучение рисование – потому что оно «развивает наблюдательность». Его ученики занимались музыкой, пели и плясали – потому что это повышает привлекательность обучения и попросту полезно, в том числе для широты кругозора.
Наконец, он отстаивал необходимость физических упражнений – в числе которых вполне допустимой и даже очень желательной была игра в футбол. Безусловно, измененная по сравнению с уличной, организованная, проводимая по определенным правилам и снабженная руководителем-арбитром.
Да-да, урок футбола в школе внедряли много-много лет назад…
Ричард Малкастер написал две книги, в которых изложил свои воззрения – Positions и Elementarie; хотя почему две – он еще и автор первого словаря английского языка, за что заслуженного почитается отцом английской лексикографии! Но еще до этого, в 1581 году, увидела свет его работа Positions Wherein Those Primitive Circumstances Be Examined, Which Are Necessarie for the Training up of Children (позволю себе перевести как «Необходимое для тренировки детей в простейшей обстановке»), а в ней – такие слова: «Несколько уменьшенное количество под присмотром, разделенное на команды, чтобы их тела не сталкивались столь неистово; чтобы они не били и не толкали друг друга столь варварски… тогда можно употребить футбол для пользы телу, с использованием прежде всего ног».
…Малкастер опередил не только свое время, но и, если так можно выразиться, чужое. Спустя почти три столетия, в 1863 году, который почитается датой истинного рождения футбола как организованной игры с определенными правилами (пусть на самом деле в тот момент действовали как минимум два равнозначных кодекса, кембриджский и шеффилдский), еще не будет никаких судей. В самом деле, зачем – ведь джентльмен если и нарушит правила, то сделает это нечаянно и тут же признает свою вину! Так что первые арбитры, всё же возникшие у, подчеркиваю – у, футбольных полей, выполняли фактически роль секундометристов – должны же были джентльмены знать, когда наступает пора освежиться бокальчиком виски и сигарой (впрочем, некоторые, в первую очередь, голкиперы, успевали это и во время игры). Затем команды стали выделять из своего состава так называемых umpires, а referee (от слова refer) вступал в дело, только когда umpires не могли прийти к согласию. И только в 1891 году, спустя пять лет после учреждения ИФАБ, комиссии по правилам, umpires законодательно превратились в современных ассистентов главного арбитра (лайнсменов, если угодно, хотя это жаргон чистой воды), а рефери – в грозного главного арбитра, располагающегося в поле и полностью отвечающего за соблюдение правил во время матча.
Ну а первые тренеры – это уже, извините, и вовсе бурный 20-й век!