Киннер: "Про меня написали миллион страниц дерьма"

Киннер: Кто здесь Саймон Берд? (Журналист Daily Mirror - прим.)

Берд: Я.

Киннер: Ты мудак.

Берд: Спасибо.

Киннер: А где Хикмен? У тебя голова не в порядке. Если ты еще раз такое сделаешь - то пойдешь к чертовой матери. Я не для того сюда пришел, чтоб выслушивать такое дерьмо. Это все полнейшая ложь. Какого черта ты пишешь, что я пришел, а футболисты сбежали куда-то на фиг?

Берд: Да нет, Джо, вы вообще статью читали, там такого не написано. Вы ее читали?

Киннер: Да читал я эту чертову статью.

Берд: Но ведь там такого не написано. Вы правда ее читали?

Киннер: Вы уже пытаетесь меня выставить чертовым идиотом.

Берд: Если бы вы ее читали, то знали бы, что там такого не написано. Я знал, что вы знали, что у них выходной.

Киннер: Иди к чертовой матери. Все туда идите. Это ваш последний чертов шанс.

Берд: Вы читали статью? Там же не написано, что вы не знали.

Киннер: А заголовок, ты считаешь, что это нормальный заголовок?

Берд: Не я придумывал этот заголовок, вы же читали статью.

Киннер: Вы оба - мрачные козлы.

Берд: Так что будет, если я на следующей неделе найду новую работу и в первый же день возьму выходной? Такого не произойдет. Разве люди, когда находят новую работу, звонят начальнику и берут выходной?

Киннер: Не суй свой нос в чужие дела. Что ты вообще собрался делать? У тебя кишка тонка, чтобы стать чертовым тренером. Выходной, блин. Мне вообще нужно твое мнение? Я вообще обязан тебя слушать?

Берд: Да нет, вы можете слушать кого захотите.

Киннер: У меня было 24-часовое совещание со всеми работниками клуба.

Берд: Джо, вы тут всего на шесть недель, могли бы его провести в воскресенье или субботу.

Киннер: Нет, нет, нет. Я не мог. У меня были другие дела.

Берд: Какие дела? Более важные?

Киннер: Ты кто такой? Мой личный секретарь? Иди к черту.

Берд: Вы могли бы провести совещание в воскресенье или в субботу. Могли бы посмотреть с игроками видео, организовать их.

Киннер: Я встречался с чертовым президентом, владельцем, другими людьми. Обсуждали всякие штуки.

Берд: Это, конечно, меняет дело. Совсем меняет дело.

Киннер: Я никому из вас не доверяю.

Хикмен: Джо, никто не мог поверить, что в ваш первый день в клубе вы не встречались с игроками. Никто в городе не мог в это поверить. В первый рабочий день.

Киннер: Первый день я провел с тренерами. Я решил, что мне нужно добыть из них как можно больше информации.

Хикмен: Но почему в понедельник?

Киннер: Я тебе вообще ничего не буду рассказывать. Я не понимаю, что у тебя в голове. Ты счастлив, что Ньюкасл постоянно проигрывает и находится в таком состоянии? В восторге полном, да?

Хикмен: Конечно нет. Никто не хочет смотреть, как они проигрывают, откуда такие мысли?

Киннер: Были у меня уже такие. Все ваши статьи отправятся к моим чертовым адвокатам. Если они найдут в них что-то, за что можно подать в суд, будет суд. Я с вами не шучу. Не буду с вами вообще разговаривать, а то вы только истории придумывать горазды. Это все настолько противно и мерзко. Вы находите игроков, с которыми я рассорился, которых я уволил. Вы не задаете вопросы спокойному Робби Эрлу, не достаете Уоррена Бартона. Нет. Потому они не чертовы придурки. Из всех людей, которые играли за меня за все 10 лет, вы находите каких-то мудаков...

Журналист: Когда истекает ваш контракт, Джо?

Киннер: Не твое дело.

Берд: Ну вообще-то все же наше, ведь мы освещаем жизнь в клубе. И вы сначала говорите, что пришли до конца октября, потом называете 6-8 матчей - что означает, до конца ноября... Мы просто пытаемся выяснить. Нам никто не дает прямых ответов. Надолго ли вы здесь. Это очень простой вопрос. И вы не можете ответить...

Киннер: Мне сказали срок контракта. Потом мне сказали, что за это время клуб могут продать. Вот и все, что я знаю. Больше ничего. Но надо мной какого-то черта издеваются. О, он пытается спрятаться, он пытается то да се.

Далее идет обмен мнениями по поводу того, как Киннер познакомился с Майком Эшли и Деннисом Уайзом.

Стив Бреннер (из the Sun): Мы все взрослые люди и пришли сюда поговорить о футболе, а не для того, чтобы слушать, как вы обзываете всех мудаками.

Киннер: А почему я это делаю? Потому что меня достали. Вся ваша чушь пойдет туда, куда я скажу.

Пресс-секретарь Ньюкасла: Все сказанное здесь остается между нами и не должно выйти наружу.

Журналист: А что по этому поводу думает Джо?

Киннер: Да пиши, что хочешь. Мне уже все равно. Уверяю, меня такое не задевает. Я выберу две местные газетки и буду с ними беседовать, а остальные идут лесом. Я сюда пришел не для того, чтоб надо мной издевались. Про меня написали уже с миллион страниц дерьма. Надо мной издеваются без причины. Я беззащитен. Я не могу ни о чем рассказать, мне вообще говорить нельзя. Я ничего не могу сделать, но я не ною. А вы, козлы, пытаетесь докопаться к игрокам. Я не буду вам рассказывать, что о вас думают футболисты, так что вперед, разозлите их как-нибудь, чтоб у меня еще был и раскол в раздевалке или что-то типа того. И так постоянно, не прекращаясь.

Журналист: Да вы тут всего неделю.

Киннер: Именно. А как будто уже год.

Журналист: Рановато вам так нервничать.

Киннер: Да нет, я просто выпускаю пар. В любом случае я с вами в последний раз разговариваю. Хотите знать почему? Я отвечу. Но это последний раз. Делайте, что хотите.

Журналист: Но от этого ни вам, ни нам не будет легче.

Киннер: Я поговорю с болельщиками. Расскажу им, как все на самом деле обстоит. Я им все расскажу. И не думаю, что они начнут перекручивать факты. Не думаю, что они все перепутают, не думаю, что они опустят пару фраз...Один из них на прошлой неделе мне сказал... Я разговаривал на пресс-конференции, где были и вы все и сказал что-то вроде "Ну это просто куча чертова дерьма"

Журналист: Вы сказали "К чертям собачьим".

Киннер: К чертям собачьим. А после этого?

Журналист: И больше ничего.

Киннер: Нет неправда, неправда. Что было после этого? Не знаю, твоя ли газетенка это напечатала, но что было после этого?

Журналист: Я не знаю.

Киннер: Им хватило наглости написать "к чертям собачьим Ньюкасл".

Журналист: Я этого не писал.

Киннер: Блин, это был мой первый день. И что из этого? Что тебе это говорит?

Журналист: Где такое было? В какой газете?

Киннер: У меня она есть. Но я не помню. Помню, что она была воскресная, а не субботняя. Точно, воскресная.

Журналист: Но вы это говорили не на воскресной пресс-конференции, вы это сказали нам. В понедельник.

Киннер: Я принесу ее и покажу вам. С чего бы мне такое придумывать?

Журналист: Вы хотите сказать, что кто-то написал, что вы сказали "к чертям собачьим Ньюкасл?"

Киннер: Да. Очень мило.

Журналист: Я не знаю, кто это сделал.

Киннер: Да я вам ее принесу.

Журналист: Я понимаю, что такое может разозлить. Так делать нехорошо. Но я не думаю, что кто-то мог так поступить. Нам ведь нужно поддерживать с вами какие-то отношения.

Киннер: Да и мне нужно. Но я сюда пришел не для того, чтоб вы могли надо мной издеваться. И если я вас не радую, оставьте меня, блин, в покое. У меня есть работа. И я ее буду выполнять, как смогу. Я не буду тратить время, выслушивая всякое дерьмо или читая всякое дерьмо. Просто пишите правду, факты. Не надо ничего додумывать.

Журналист: Но вы же знаете, как все происходит...

Киннер: Конечно, знаю, но нравиться мне оно от этого не стало.

Журналист: Сегодня мы напечатаем чистую правду, о том, что вы думаете, что мы мудаки, что мы все можем валить подальше и что мы мерзкие. Так будет правильно?

Киннер: Давай. Хорошо. Печатай это, блин. Мне ли не все равно? Еще допиши, что я с вами встретился в последний раз. Отлично. Так и сделай.

Далее идет очень длительное обсуждение того, утверждал ли Киннер, что Алан Ширер и Кевин Киган вернутся в клуб.

Пресс-секретарь: Давайте перейдем к футболу. И договоримся: все, сказанное до этого момента, будет стерто с пленок и не будет обсуждаться.

Журналист: Но ведь Джо высказал все, что о нас думает.

Пресс-секретарь: Давайте не будем нагнетать обстановку. Что сказано, то сказано, давайте идти дальше.

Журналист: Больше не будем проводить пресс-конференции?

Пресс-секретарь: Нет, поговорим о чем-то сейчас.

Журналист: Раз уж это последняя пресс-конференция?

(Тишина)

Журналист: Вопросы есть?

Пресс-секретарь: Давайте перейдем к футболу.

Журналист: Какие у вас планы на тренировки на следующие дни? Как проходят тренировки?

Киннер: Все проходит хорошо. Нет никаких проблем.

Журналист: Вам нравится снова быть при делах?

Киннер: Разумеется. Наслаждаюсь каждым моментом.