"Поехали!": как Фабрицио Романо стал главным инсайдером в мире

Чтобы понять степень влияния Фабрицио Романо, 28-летнего итальянского журналиста со щетиной и неумолкающим айфоном, лучше всего взглянуть на цифры. На данный момент у него 6,5 миллионов подписчиков в Twitter, что, к примеру, в два с половиной раза больше, чем у миланского Интера или у Бруну Фернандеша – благодаря которым Романо заявил о себе и приобрел мировую известность. У него 5,6 миллиона подписчиков в Instagram и еще 4,5 миллиона фоловеров – в Facebook. На YouTube за ним следит 692 тысячи зрителей и 450 тысяч – на стриминговой платформе Twitch.

Это все на данный момент. Возможно, что за время, которое понадобится на прочтение этого материала, эти показатели существенно увеличатся. Сейчас январь — один из двух самых насыщенных периодов в году для журналиста, следящего за бурным, многомиллиардным трансферным рынком в футболе. Каждый день на аккаунты Романо в соцсетях подписывается несколько сотен, если не тысяч, болельщиков, которым не терпится узнать новости относительно их любимых клубов.

Хотя эти показатели свидетельствуют о неоспоримой популярности и известности Романо, они не показывают, насколько сильным является его влияние.

В прошлом месяце испанский форвард Ферран Торрес опубликовал видео с легкой тренировки, которую он проводил на поле своего родного клуба — Валенсии. Торрес провел весь рождественский период в неизвестности, ожидая, когда Манчестер Сити согласится на предложение Барселоны.

В 26 декабря переговоры между клубами продвинулись достаточно, чтобы Торрес мог уведомить об этом своих подписчиков в Twitter. "Тренируюсь дома… в Валенсии", — прокомментировал он опубликованное видео, а ниже отдельной строкой написал: "Here We Go!" (Поехали! – англ.)

Эта фраза на трансферном рынке уже свидетельствует о том, что сделка не просто близка к завершению, но уже фактически оформлена. И она, бесспорно, принадлежит Романо: это его печать, его визитная карточка, его коронная фраза, его главная фишка.

Она даже лучше, чем количество его подписчиков, свидетельствует о масштабе его влияния. Для игроков, как и для болельщиков, трансфер не завершится, пока Романо не засвидетельствует его своей фразой.

Его власть, хоть и не совсем намеренно, стала настолько большой, что он из репортера, обозревающего футбольный трансферный рынок, превратился в отдельную влиятельную силу на этом самом рынке. Таким образом он стер границы между журналистом и инфлюенсером, обозревателем и участником.

Прорыв в карьере Романо, по его словам, случился из ниоткуда. Он еще в юные годы начал писать о футболе в своем родном городе, Неаполе, и бесплатно предлагал свои статьи местным специализирующимся сайтам в надежде, что они опубликуют их.

Он не знает, каким образом начинающий итальянский агент в Барселоне узнал о нем или достал его номер телефона. "Он работал в Ла Масии и хотел стать агентом, — рассказывает Романо. — Он пытался убедить двух молодых игроков согласиться на предложение представлять их интересы. Он попросил меня написать характеристику на них". Этими игроками оказались молодой испанский вингер Жерар Деулофеу и талантливый форвард по имени Мауро Икарди.

Романо составил для них профайлы, агент получил своих клиентов, и они продолжили общение. Летом 2011-го Романо первым сообщил, что Икарди переходит из Барселоны в Сампдорию. Он с гордостью называет эту информацию своим первым инсайдом, но ее резонанс был небольшим: Икарди на тот момент было всего 18 лет, он выступал в молодежной команде и переходил в клуб, который боролся во втором итальянском дивизионе.

Но в ноябре 2013-го ему вновь позвонил агент. "Он сказал, что я помог ему на старте его карьеры и теперь настал его черед отблагодарить меня", — вспоминает Романо. Как сказал его источник, Икарди согласился перейти в Интер следующим летом. За шесть месяцев до официальной сделки Романо опубликовал новость на фанатском сайте Интера.

"С тех пор для мне все изменилось", — рассказывает он. Романо переехал из Неаполя в Милан, оставил работу журналиста-фрилансера и получил должность на Sky Sport Italia. Его первым заданием, по стечению обстоятельств, было рассказать о медосмотре Икарди в Интере. "Эта история — часть моей жизни".

В футболе давно присутствует интерес к сплетням и слухам вокруг трансферного рынка. В Англии подобные новости печатались в спортивных газетах еще в 1930-х. Однако нигде эта страсть так не проявилась, как в Италии.

"Вы должны помнить, что долгое время у нас выходили четыре ежедневных спортивных газеты", — рассказывает Энрико Ментана, телеведущий, режиссер и продюсер, который начинал свою карьеру в одном из таких изданий — Gazzetta dello Sport. Его отец Франко работал там же; он был знаменитым корреспондентом, который специализировался на трансферах.

Для этих газет, по словам Ментаны, трансферные слухи были единственной возможностью распродавать тиражи летом, когда не было матчей. Президенты больших клубов помогали журналистам превращать новости о футболистах в настоящие спектакли. "Владельцы были крупными промышленниками, потомками великих семейств, — рассказывает он. — Для них, к примеру, пригласить большую звезду из Южной Америки было возможностью продемонстрировать свое величие, свою власть и преподнести подарок людям".

К тому моменту, как Романо оказался на Sky Sport Italia, главным специалистом в этом жанре был Джанлука Ди Марцио, самый звездный журналист канала, ведущий вечернего — и неожиданно интеллектуального — шоу, которое транслируется в период двух трансферных окон.

Романо помог Ди Марцио открыть и наполнить его личный сайт. В свою очередь он научился главным премудростям в своем ремесле, особенной важности традиционной репортажной журналистики, которая уже давно практиковалась для получения драгоценных намеков и слухов. "На протяжении многих лет я днями ходил по городу, — рассказывает Романо. — По ресторанам, отелям, любым местах, где встречаются футбольные люди".

Хотя эти методы работали, у Романо возникло интуитивное чувство, что ситуация начала меняться. Он быстро усвоил, что социальные сети могут не только служить платформой и источником, но также понял, что у него хорошо развит глаз относительно того, какой контент лучше подходит в разных соцсетях.

"Например, изначально я пользовался Instagram в своих личных целях, — рассказывает он. — Я постил фотографию красивого заката или хорошего обеда, но каждый раз в комментариях меня спрашивали о трансферах. Никого не интересовала моя личная жизнь. Я не звезда. Я — журналист, а журналист является посредником".

Но главным его пониманием стало то, что не стоит ограничивать себя какими либо рамками. Когда его ответы подогревали интерес со стороны болельщиков по всему миру и вызывали вопросы о командах из Англии, Франции и Испании, как впрочем и Италии, он начал искать информацию, которая касалась и зарубежных чемпионатов.

Для Романо большой прорыв в глобальный мир футбольной журналистики случился в 2020 году. Бруну Фернандеша, талантливого португальского полузащитника все лето 2019-го связывали с переходом в Манчестер Юнайтед, но Романо последовательно опровергал эти слухи. Однако спустя несколько месяцев английский клуб вышел на переговоры, и когда Романо опубликовал свое традиционное "поехали", последовавшая реакция была ошеломляющей.

Он не утверждает, что первым представил эту историю. Все же информация циркулировала в СМИ месяцами и широко освещалась за несколько недель до завершения сделки. Он считает, что скорость не самое главное в мире социальных сетей, особенно если это касается противоречивого и хаотического трансферного рынка.

Больше всего подписчики хотят, чтобы то, что они читают, было правдой. Именно это он и пытается публиковать. "У меня нет сроков и необходимости продавать тиражи, — говорит он. — Я пишу о вещах, когда готов".

Частично возросшую популярность — за последние 18 месяцев у него добавилось 5 миллионов подписчиков — можно объяснить его отношением к делу. Когда Романо не подает трансферные истории в The Guardian или на Sky Sport, он публикует их в Twitter, Instagram, Facebook и YouTube, он обсуждает их в своих подкастах на Twitch или с недавних пор на CBS Sports. Или же он напрямую отвечает своим подписчикам в соцсетях. В период трансферных окон, по его рассказам, он не ложится спасть раньше 5 утра. Рома любит с детским восторгом рассказывать о своем увлечении, в котором он добился успеха.

Прошлым летом Валенсия завершала подписание Маркоса Андре, бразильского нападающего, который провел предыдущий сезон в Вальядолиде, а перед маркетинговым и коммуникационным отделом, VCF Media, поставили задачу неожиданным и эффектным способом представить его.

Трансфер, в конце концов, является возможностью для клуба привлечь внимание и, возможно, привлечь новых поклонников в современной глобальной борьбе за внимание. Валенсия не только соревнуется за зрителей с местными конкурентами, такими как Вильярреал или Севилья, но также и с клубами из Италии, Германии и Англии.

Проблема, как считали в клубе, состояла в том, что в интересе к Маркосу Андре с их стороны не было ничего нового. В течение нескольких недель в СМИ обсуждалась история с его переходом. Чтобы привлечь как можно большую аудиторию состоявшимся трансфером, в VCF Media решили пойти на нестандартный ход.

Как только все соглашения были подписаны и игрок успешно прошел медосмотр, клуб связался с Романо и с согласия агента Маркоса Андре поинтересовался, не хотел бы он поучаствовать в объявлении трансфера. Он согласился и записал короткое видео для представления сделки. И, конечно, оно завершалось его короной фразой.

Логика в случае Валенсии была простой. У Романо 6,5 миллионов подписчиков в Twitter, а у самого клуба — 1,3 миллиона. По мнению VCF Media, он был "огромным инфлюенсером в мире футбола, доступом к глобальной аудитории". Романо был точкой, где сходятся спорт и развлечение.

С тех пор многие последовали этому примеру. Романо, преданный болельщик Уотфорда, поучаствовал в представлении новой формы английского клуба прошлым летом.

В этом месяце Романо записывал видео для Аугсбурга и Торонто, объявляя трансферы американского форварда Рикардо Пепи и итальянского вингера Лоренцо Инсинье соответственно. Маркетинговое агентство Sportfive из Нью-Йорка, которое организовывало представление игрока в Аугсбурге, отказалось отвечать на вопрос о том, получил ли Романо деньги за свое участие.

Эти появления Романо свидетельствуют о его гибридном статусе. Обычно европейские клубы стараются держать любых журналистов на расстоянии вытянутой руки от себя, не говоря уже о доступе в раздевалку, что привычно для Америки. Они держат в секрете свои трансферные планы, боясь того, что несвоевременная утечка может поставить под угрозу многомесячную работу над сделкой.

Но Романо сумел получить доступ к каждому игроку на трансферном рынке. Официальные аккаунты клубов в соцсетях используют его коронную фразу. Он регулярно взаимодействует с владельцами и агентами и даже с самими футболистами. Недавно агент Мохамеда Салаха, Рами Аббас, проговорился в беседе с Романо, что ему немного скучно в последнее время, что может свидетельствовать о тупике в переговорах по новому контракту форварда с Ливерпулем.

Конечно, такая слава очень полезна в профессиональной деятельности. Известность Романо открывает для него двери. "Помню, мне позвонил один спортивный директор в январе прошлого года, — рассказывает Романо. — Я много о нем говорил, и о решил мне позвонить. Он сказал, что хотел познакомиться с парнем, который знает практически все". Романо почувствовал свою минуты славы.

Однако такое общение также несет в себе риск. Влияние, которое делает Романо ценным для клубов, также делает его мишенью для тех, кто хочет воспользоваться его репутацией. Мировой трансферный рынок это 6-миллиардная индустрия. Лишь комиссионные по некоторым сделкам могут составлять миллионы, но это хрупкие и непредсказуемые вещи. Одно слово от такого человека, как Романо, может помочь или разрушить все. Всегда существует опасность, как он говорит, когда люди делятся с ним своей версией событий.

"У меня нет шоу, которое нужно наполнить, мне не нужно писать громкие заголовки, — говорит он. Романо ждет, когда наступает подходящий момент для всех сторон. — Журналист не обязательно должен быть врагом".

Таким он видит себя, даже сейчас с такой популярностью и таким охватом. Он открещивается от определения "инфлюенсер", но он перешел этот Рубикон некоторое время назад. Существует тонкая линия между обозревателем и участником, между внешней и внутренней стороной. Он ее уже перешел. Даже он сам не может сказать, с какой-либо степенью уверенности, куда это его в итоге приведет.

The New York Times, перевод: Сергей Сакара