Нефутбольный фанат с футбольным сердцем
Рубрика Five O’Clock представляет рассказ о неординарной личности английского футбола — Джоне Мадейски.
25 August 2012, 09:45
Five O'Clock
Нет дня без такого вот письма в офис Джона Мадейски. Вложить деньги в новый проект, отреставрировать музей или помочь одному из местных учебных заведений – следующий шаг главного мецената тихого городка неподалеку от Лондона.
Шанс увековечить свое имя на еще одном объекте предоставляется бывшему владельцу Рэдинга едва ли не каждую неделю.
Вот и журналистка, пришедшая на интервью в клубный офис Роялистов, пытается выведать у бизнесмена причину его страсти к нанесению собственного имени на завершенных участках работ, поражающих своим разнообразием. «А вот этот капуччино тоже называется Мадейски?», — пытается она пошутить. Мадейски оценил прием и рассмеялся. «Слушайте, это не мой принцип, такие вещи происходят случайно. Допустим, вот эту арену я хотел назвать Хайт Тэк Стэдиум, но местные спонсоры не одобрили идею, и мой советник посчитал, что имя Джон Мадейски будет звучать более звонко и привлекательно для инвесторов». Едва ли какой-то фанат Рэдинга оспорит привлекательность и справедливость подобного названия.
В 2009-м году издание TheSundayTimesрасположило Мадейски на 222-й позиции в списке богатейших британцев, оценив его состояние в четверть миллиарда фунтов. Плевое достижение на фоне сказочно богатых владельцев клубов Премьр-Лиги с Дальнего Востока и России, но Мадейски, в отличие от своихколлег-бизнесменов, не родился в семье нефтевладельцев и не водил дружбу с представителями постсоветского государственного аппарата. Да и двигал уроженцемСтока-он-Трента один лишь мотив: доказать окружающим, что он чего-то таки стоит.
Место рождения сэра Джона не должно вводить в заблуждение – вскоре он со своей матерью перебрался в родной для нее Рэдинг, где она и вышла замуж за польского военнослужащего, носившего фамилию Мадейски. Родной отец ушел в другую семью, и у Джона не было ни малейшего желания ассоциироваться с данной ему при рождении фамилией Херст. Впрочем, отчим был как раз тем человеком, которому Джон больше других желал доказать свою состоятельность в этом жестоком мире. «Отчим, благослови его Господь, был суровым человеком старой закалки. В любой ситуации он предпочитал прянику кнут».
До 30-ти с лишним лет Мадейски искал свое призвание в жизни, и переломный момент на его пути случился во время поездки в Соединенные Штаты в середине семидесятых. «Вот – это то, чем я должен заняться», — без тени сомнений заявил самому себе англичанин, подержав в руках неведомый прежде журнал с рекламой всякой всячины – и большими фотографиями поддержанных авто, выставляемых на продажу хозяевами. В Америке Мадейски переходил с места на место – ремонтировал машины, был комбайнером, но, объединив свои силы с другом Полом Гиббонсом, родил идею о создании аналогичного проекта в Великобритании. Изначально их журнал, стартовый капитал которого составлял 3 тысячи фунтов, продавал самые разнообразные вещи, но вскоре парочка решила сконцентрироваться исключительно на автомобилях. Так, в 76-м году был рождено знаменитое издание AutoTrade. Именно оно спустя годы сделал Мадейски мультимиллионером.
В 1982-м году Джон и Пол, зарегистрировавшие свое предприятие как HurstPublishing, объединились с крупным холдингом TheGuardianи к середине девяностых стали настоящими медиа-магнатами. В 98-м году Мадейски продал свою долю компании за триста миллионов фунтов, что вовсе не означало отказ от бизнес-деятельности – по ходу долгих лет на издательском рынке Мадейски успел включиться в другие сферы бизнеса, в числе которых был и футбол. «Джон постоянно видит возможности. Если какая-то из них ему понравилась, он ставит следующую цель – освоить ее и развить. Он очень не хочет провалиться хотя бы в чем-то – именно потому он постоянно побеждает, из-за страха оказаться проигравшим», — рассуждает его многолетний компаньон.
Джон Мадейски никогда не был футбольным фанатом – безусловно, как человек, вовлеченный в медиа-бизнес, он имел представления о самой популярной британской игре, но шаг, на который бизнесмен пошел в 90-м году, был рискованным даже для него. Рэдинг на тот момент выступал в третьем английском дивизионе и находился в шаге от банкротства, потому заинтересованные люди вышли с предложением на Мадейски - и он его принял. За годы своего правления, растянувшегося на 22 сезона, владелец Роялистов вложил в клуб 50 миллионов фунтов из собственного кармана, и именно при нем в жизни Рэдинга случились два определяющих момента – исторический выход в Премьер-Лигу и открытие нового роскошного стадиона на 25 тысяч мест. В голосовании, проведенном одним из британских изданий, Мадейски Стэдиум занял второе место среди всех английский арен по уровню комфортабельности, что в очередной раз заставило Мадейски гордиться своим детищем.
Как владелец, Мадейски уникален тем, что на протяжении двадцати лет у руля одного клуба он никогда не скрывал того, что готов продать Рэдинг в любую минуту – если у вышедшего с предложением будут «очень глубокие карманы». Большинство владельцев боятся признать корыстность своих целей, но, как ни странно это прозвучит, честность всегда была сильной стороной Мадейски в его ведении дел. Он был одним из редких владельцев, кто отказался от услуг пиар-менеджера. «Я такой, какой есть», — просто и ясно отрезал Джон, за которого говорили не слова, а продуманная бизнес-стратегия.
«Я не футбольный фанат и, мне кажется, что это помогает мне принимать верные решения на рынке. Но даже меня пробирало от гордости и всяческих эмоций, когда я по ходу наших первых матчей в Премьер-Лиге наблюдал вблизи себя таких легенд футбола, как Уэйн Руни или Тьерри Анри. От этого перехватывает дух». Очевидно, что клуб никогда не был источником доходов, но главной целью своей работы в Рэдинге Мадейски видит объединения сообщества жителей этого на первый взгляд бесславного города. Он занимается не только футболом – сэр Джон инвестировал средства в создание академии собственного имени для детей из неблагополучных районов, построил несколько гостиничных комплексов, вложил немало средств в местный университет. Свой рыцарский титул он получил за меценатскую работу в области искусства – сразу несколько музеев были отреставрированы за личные деньги мистера Мадейски.
Настоящей страстью экс-владельца Роялистов, помимо облагораживания родного города и вкладывания средств в вечное, были и остаются автомобили. Его личный гараж – герой множества фотосессий и телесюжетов, хотя сам Мадейски даже и не вспомнит, в какую сумму обошелся ему каждый из любимцев. Несколько Бентли, Ламборджини, два роскошный Роллс-Ройса – это еще не полный список машин, на каждой из которых прикреплен личный номер Мадейски. JMи следующая за ним цифра – увидев эти «номера» на одной из роскошных машин в Лондоне вы можете не сомневаться в том, что пересеклись с «мистером Рэдинг», как его уже давно называют в родной среде. Один из своих Ягуаров Мадейски держит за стеклом в личном тренажерном зале. «Эти автомобили – как произведение искусства, как картина. На них просто хочется смотреть».
Зимой этого года, за пару десятков минут до старта очередного матча Чемпионшипа, владелец Рэдинга вышел на центр поля и, взяв микрофон у местного диджея, обратился к преданной ему публике. Сэр Джон объявил о продаже клуба, что ввело поклонников Роялистов в состояние тревоги. На протяжении двадцати лет они могли со спокойной душой обсуждать спортивные моменты, зная, что финансовое руководство над структурой находится в надежных руках, но теперь, несмотря на состоянии 30-летнего россиянина Антона Зингаревича, они с опаской смотрят в будущее, путь в которое был сделан с возвращением в Премьер-Лигу. Слегка пугает и фигура самого владельца: сын питерского миллиардера Бориса Зингаревича, он, что логично, получает деньги из кармана отца, пытавшегося на протяжении своей «бизнес-карьеры» находится вдали от глаз широкой публики. Зингаревич – основатель компании «Илим Палп», криминальные истории о развитии которой можно без особого труда найти во всемирной сети. По слухам, сын Антон еще в 21 год намеревался приобрести находившийся в кризисном положении Эвертон, но тогда отец не одобрил идею Зингаревича-младшего, да и сейчас его структура всячески открещивается от связи с футбольным клубом. Антон, следуя примеру других иностранных владельцев, пошел по проверенному пути, сходу зарегистрировав структуру в Гибралтаре: платить британские налоги – это не бизнес по-русски.
Понятно, что для Зингаревича Рэдинг – развлечение, страсть, но просчитывавший каждый свой ход до мелочей Мадейски не мог не пойти на соглашение с человеком, обладающим состоянием в несколько миллиардов. Себя он, кстати, к числу богачей никогда не относил. «Мне нравятся люди, повторяющие эти модные высказывания о «налоге для богатых». Кого считать богатым? Я себя таким не считаю. Мы приходим в этот мир ни с чем и уходим ни с чем, потому я считаю, что все материальные вещи по ходу жизни мы берем в долг. Так почему не тратить деньги на то, что тебе нравится? Для меня важно увидеть плоды моих вложений, пока я здесь». В истории Рэдинга и его старинного футбольного клуба Мадейски забронировал место на долгие годы вперед – и не только из-за непреодолимого желания обозначать свои инициалы на каждой из достигнутых целей.
Иван Громиков, специально для Five O`Clock
Шанс увековечить свое имя на еще одном объекте предоставляется бывшему владельцу Рэдинга едва ли не каждую неделю.
Вот и журналистка, пришедшая на интервью в клубный офис Роялистов, пытается выведать у бизнесмена причину его страсти к нанесению собственного имени на завершенных участках работ, поражающих своим разнообразием. «А вот этот капуччино тоже называется Мадейски?», — пытается она пошутить. Мадейски оценил прием и рассмеялся. «Слушайте, это не мой принцип, такие вещи происходят случайно. Допустим, вот эту арену я хотел назвать Хайт Тэк Стэдиум, но местные спонсоры не одобрили идею, и мой советник посчитал, что имя Джон Мадейски будет звучать более звонко и привлекательно для инвесторов». Едва ли какой-то фанат Рэдинга оспорит привлекательность и справедливость подобного названия.
В 2009-м году издание TheSundayTimesрасположило Мадейски на 222-й позиции в списке богатейших британцев, оценив его состояние в четверть миллиарда фунтов. Плевое достижение на фоне сказочно богатых владельцев клубов Премьр-Лиги с Дальнего Востока и России, но Мадейски, в отличие от своихколлег-бизнесменов, не родился в семье нефтевладельцев и не водил дружбу с представителями постсоветского государственного аппарата. Да и двигал уроженцемСтока-он-Трента один лишь мотив: доказать окружающим, что он чего-то таки стоит.
Место рождения сэра Джона не должно вводить в заблуждение – вскоре он со своей матерью перебрался в родной для нее Рэдинг, где она и вышла замуж за польского военнослужащего, носившего фамилию Мадейски. Родной отец ушел в другую семью, и у Джона не было ни малейшего желания ассоциироваться с данной ему при рождении фамилией Херст. Впрочем, отчим был как раз тем человеком, которому Джон больше других желал доказать свою состоятельность в этом жестоком мире. «Отчим, благослови его Господь, был суровым человеком старой закалки. В любой ситуации он предпочитал прянику кнут».
До 30-ти с лишним лет Мадейски искал свое призвание в жизни, и переломный момент на его пути случился во время поездки в Соединенные Штаты в середине семидесятых. «Вот – это то, чем я должен заняться», — без тени сомнений заявил самому себе англичанин, подержав в руках неведомый прежде журнал с рекламой всякой всячины – и большими фотографиями поддержанных авто, выставляемых на продажу хозяевами. В Америке Мадейски переходил с места на место – ремонтировал машины, был комбайнером, но, объединив свои силы с другом Полом Гиббонсом, родил идею о создании аналогичного проекта в Великобритании. Изначально их журнал, стартовый капитал которого составлял 3 тысячи фунтов, продавал самые разнообразные вещи, но вскоре парочка решила сконцентрироваться исключительно на автомобилях. Так, в 76-м году был рождено знаменитое издание AutoTrade. Именно оно спустя годы сделал Мадейски мультимиллионером.
В 1982-м году Джон и Пол, зарегистрировавшие свое предприятие как HurstPublishing, объединились с крупным холдингом TheGuardianи к середине девяностых стали настоящими медиа-магнатами. В 98-м году Мадейски продал свою долю компании за триста миллионов фунтов, что вовсе не означало отказ от бизнес-деятельности – по ходу долгих лет на издательском рынке Мадейски успел включиться в другие сферы бизнеса, в числе которых был и футбол. «Джон постоянно видит возможности. Если какая-то из них ему понравилась, он ставит следующую цель – освоить ее и развить. Он очень не хочет провалиться хотя бы в чем-то – именно потому он постоянно побеждает, из-за страха оказаться проигравшим», — рассуждает его многолетний компаньон.
Джон Мадейски никогда не был футбольным фанатом – безусловно, как человек, вовлеченный в медиа-бизнес, он имел представления о самой популярной британской игре, но шаг, на который бизнесмен пошел в 90-м году, был рискованным даже для него. Рэдинг на тот момент выступал в третьем английском дивизионе и находился в шаге от банкротства, потому заинтересованные люди вышли с предложением на Мадейски - и он его принял. За годы своего правления, растянувшегося на 22 сезона, владелец Роялистов вложил в клуб 50 миллионов фунтов из собственного кармана, и именно при нем в жизни Рэдинга случились два определяющих момента – исторический выход в Премьер-Лигу и открытие нового роскошного стадиона на 25 тысяч мест. В голосовании, проведенном одним из британских изданий, Мадейски Стэдиум занял второе место среди всех английский арен по уровню комфортабельности, что в очередной раз заставило Мадейски гордиться своим детищем.
Как владелец, Мадейски уникален тем, что на протяжении двадцати лет у руля одного клуба он никогда не скрывал того, что готов продать Рэдинг в любую минуту – если у вышедшего с предложением будут «очень глубокие карманы». Большинство владельцев боятся признать корыстность своих целей, но, как ни странно это прозвучит, честность всегда была сильной стороной Мадейски в его ведении дел. Он был одним из редких владельцев, кто отказался от услуг пиар-менеджера. «Я такой, какой есть», — просто и ясно отрезал Джон, за которого говорили не слова, а продуманная бизнес-стратегия.
«Я не футбольный фанат и, мне кажется, что это помогает мне принимать верные решения на рынке. Но даже меня пробирало от гордости и всяческих эмоций, когда я по ходу наших первых матчей в Премьер-Лиге наблюдал вблизи себя таких легенд футбола, как Уэйн Руни или Тьерри Анри. От этого перехватывает дух». Очевидно, что клуб никогда не был источником доходов, но главной целью своей работы в Рэдинге Мадейски видит объединения сообщества жителей этого на первый взгляд бесславного города. Он занимается не только футболом – сэр Джон инвестировал средства в создание академии собственного имени для детей из неблагополучных районов, построил несколько гостиничных комплексов, вложил немало средств в местный университет. Свой рыцарский титул он получил за меценатскую работу в области искусства – сразу несколько музеев были отреставрированы за личные деньги мистера Мадейски.
Настоящей страстью экс-владельца Роялистов, помимо облагораживания родного города и вкладывания средств в вечное, были и остаются автомобили. Его личный гараж – герой множества фотосессий и телесюжетов, хотя сам Мадейски даже и не вспомнит, в какую сумму обошелся ему каждый из любимцев. Несколько Бентли, Ламборджини, два роскошный Роллс-Ройса – это еще не полный список машин, на каждой из которых прикреплен личный номер Мадейски. JMи следующая за ним цифра – увидев эти «номера» на одной из роскошных машин в Лондоне вы можете не сомневаться в том, что пересеклись с «мистером Рэдинг», как его уже давно называют в родной среде. Один из своих Ягуаров Мадейски держит за стеклом в личном тренажерном зале. «Эти автомобили – как произведение искусства, как картина. На них просто хочется смотреть».
Зимой этого года, за пару десятков минут до старта очередного матча Чемпионшипа, владелец Рэдинга вышел на центр поля и, взяв микрофон у местного диджея, обратился к преданной ему публике. Сэр Джон объявил о продаже клуба, что ввело поклонников Роялистов в состояние тревоги. На протяжении двадцати лет они могли со спокойной душой обсуждать спортивные моменты, зная, что финансовое руководство над структурой находится в надежных руках, но теперь, несмотря на состоянии 30-летнего россиянина Антона Зингаревича, они с опаской смотрят в будущее, путь в которое был сделан с возвращением в Премьер-Лигу. Слегка пугает и фигура самого владельца: сын питерского миллиардера Бориса Зингаревича, он, что логично, получает деньги из кармана отца, пытавшегося на протяжении своей «бизнес-карьеры» находится вдали от глаз широкой публики. Зингаревич – основатель компании «Илим Палп», криминальные истории о развитии которой можно без особого труда найти во всемирной сети. По слухам, сын Антон еще в 21 год намеревался приобрести находившийся в кризисном положении Эвертон, но тогда отец не одобрил идею Зингаревича-младшего, да и сейчас его структура всячески открещивается от связи с футбольным клубом. Антон, следуя примеру других иностранных владельцев, пошел по проверенному пути, сходу зарегистрировав структуру в Гибралтаре: платить британские налоги – это не бизнес по-русски.
Понятно, что для Зингаревича Рэдинг – развлечение, страсть, но просчитывавший каждый свой ход до мелочей Мадейски не мог не пойти на соглашение с человеком, обладающим состоянием в несколько миллиардов. Себя он, кстати, к числу богачей никогда не относил. «Мне нравятся люди, повторяющие эти модные высказывания о «налоге для богатых». Кого считать богатым? Я себя таким не считаю. Мы приходим в этот мир ни с чем и уходим ни с чем, потому я считаю, что все материальные вещи по ходу жизни мы берем в долг. Так почему не тратить деньги на то, что тебе нравится? Для меня важно увидеть плоды моих вложений, пока я здесь». В истории Рэдинга и его старинного футбольного клуба Мадейски забронировал место на долгие годы вперед – и не только из-за непреодолимого желания обозначать свои инициалы на каждой из достигнутых целей.
Иван Громиков, специально для Five O`Clock