Алкогольные пристрастия немецких "родоначальников"

Так утверждал в одном интервью Юрген Клопп. В самом деле, в Бундеслигу нет-нет, да заглядывают, словно тени прошлого, команды, оставившие свой след в немецком чемпионате десятилетия назад. За последние пять лет в первый дивизион выходили и успешно его покидали Карлсруэ и Дуйсбург, Ганза и Алеманния. Нынешний сезон стал для дюссельдорфской Фортуны первым в Бундеслиге за пятнадцать лет. Случай Фюрта еще более своеобразен. Клуб, трижды становившийся чемпионом страны на заре немецкого футбола, чьи игроки на пару с соседями из Нюрнберга составляли основу сборной Германии 1920-х годов, вообще проводит свой первый сезон в вышке со времен формирования Бундеслиги.

 

Вскоре высший эшелон футбольной Германии пополнит еще одна команда, чье возвращение многие немецкие фанаты со стажем ожидали с предвкушением и ноткой ностальгии. Речь идет, конечно же, об Айнтрахте из Брауншвейга. Этот клуб был одним из трех северо-немецких участников самого первого розыгрыша Бундеслиги вместе с Гамбургом и Вердером, прежде чем в ней сыграли Ганновер и Вольфсбург (Волки в те времена еще были малоизвестным любительским клубом). На протяжении двух десятилетий после основания лиги Брауншвейг был не просто постоянным ее участником, но и неотъемлемой частью, несмотря на все недостатки клуба. А они были весьма существенными. 

 

Во-первых, Брауншвейг находился в так называемой Zonenbrandgebiet, зоне, близкой к границе с ГДР, а во-вторых, сам город в середине 1960-х имел население меньше четверти миллиона. В 1966 году Frankfurter Allgemeine Zeitung писала: "Логичность вылета Брауншвейга вытекает из его географических и экономических предпосылок".

 

Спустя всего десять месяцев после выхода той заметки Айнтрахт праздновал чемпионство, возможно самое неожиданное в истории чемпионата вплоть до того времени, как их соседи из Вольфсбурга (города находятся на расстоянии всего 30 км друг от друга) взяли салатницу в 2009-м. В сезоне 1966/67 команда под руководством Хельмута Йоханнсена провела выдающийся сезон, сохранив свои ворота сухими 17 раз, то есть в каждом втором матче. Естественно, они играли от обороны, но это не было похоже на так называемый "антифутбол". В составе той команды блистали талантливый шпильмахер Лотар Ульзасс и легендарный защитник (по совместительству бывший форвард) Юрген Молль, который, к сожалению, трагически погиб в автокатастрофе год спустя. Тот Айнтрахт, несмотря на защитный стиль игры, не был командой грубой. Рекорд в 322 матча Бундеслиги кряду без единого удаления, установленный ими, остается непобитым до сих пор. Когда же в августе 1975 года игрок Львов Вольфганг Гжиб все же увидел перед собой красную карточку, то был удален не за фол, а за споры с судьей.

 

Айнтрахт доказал, что чемпионство не было случайным, дойдя в следующем сезоне до четвертьфинала КЕЧ, где в упорной борьбе Львы уступили туринскому Ювентусу (3:2, 0:1, 0:1 в переигровке). Вторую большую команду удалось собрать спустя десять лет, в основном благодаря спонсорству Гюнтера Маста, племянника создателя известного ликера Jägermeister. В 1977 году до чемпионства Айнтрахту, в составе которого играл прекрасный югославский вингер Данило Попивода, не хватило всего одного очка, и они финишировали третьими. В межсезонье Маст оплатил громкий трансфер Пауля Брайтнера из мадридского Реала за 1,6 млн марок, а осенью Брауншвейг выбьет киевское Динамо с Блохиным и Коньковым из первого раунда Кубка УЕФА (1:1 в Киеве, 0:0 в Германии, немцы прошли дальше благодаря правилу выездного гола). Однако былого уровня Львам было уже не вернуть.

 

 

Отдельного внимания заслуживает личность Гюнтера Маста и его деятельность в клубе. Как уже упоминалось, его дядя владел компанией-производителем Jägermeister. В двадцать с лишним лет Гюнтер начал работать в компании родственника, а спустя полтора десятилетия стал ее руководителем. Маст не интересовался спортом в принципе, но как хитрый предприниматель он заметил, что все больше и больше компаний спонсируют спортивные соревнования. Например, в 1968 году Martini создали свою гоночную команду с Porsche. Маст отставать не хотел и уже в 1972 году двухразовый чемпион мира по гонкам в классе Формула-1 Грэм Хилл водил болид с логотипом Jägermeister.

 

Однажды вечером несколько месяцев спустя Маст пришел на вечеринку, где среди приглашенных было еще несколько видных предпринимателей. В какой-то момент Гюнтер заметил, что эти парни куда-то пропали. Нашел он их в кухне за просмотром матча сборной. Маст прозрел, поскольку, по его собственному признанию, футбол он считал спортом популярным лишь среди рабочего класса. "Я понял, что через футбол можно получить доступ к разным слоям населения". Но в то время большим деньгам непросто было проникнуть в футбол. Приобрести клуб было невозможно, а Немецкий футбольный союз не был профессиональной организацией и коммерцией не занимался принципиально.

 

В то время логотип на футболке был большой редкостью. Первой командой, которая начала зарабатывать таким образом, считается уругвайский Пеньяроль и случилось это в середине 1950-х. Десятилетием позже их примеру последовали французские клубы, срочно нуждающиеся в дополнительном источнике дохода. До того времени, о котором идет речь, размещение логотипов спонсоров было разрешено в Австрии и Дании, однако все большие лиги были против подобной практики. В 1967 году пребывающая на грани банкротства Ворматия Вормс из второй лиги обратилась к союзу с просьбой разместить у себя на футболке логотип Caterpillar, крупного производителя строительной техники, но получила отказ. Единственным логотипом, который разрешалось наносить, была эмблема клуба.

 

 

Пока в голове Маста назревал план, клуб его родного города, Айнтрахт Брауншвейг переживал финансовые трудности. Спустя пять лет после их сенсационного чемпионства Львы переживали последствия скандала с подкупами 1971-го болезненнее, чем более богатые собратья по Бундеслига. Легенду клуба Лотара Эльзаса и ключевого игрока команды Макса Лоренца дисквалифицировали. Многие болельщики отвернулись от команды, а клубу ведь еще надо было содержать стадион, которым он владел, а не арендовал, в отличие от большинства клубов.

 

 

Точно неизвестно, связался ли президент клуба Эрнст Фрике с Мастом или наоборот, и была ли это, как многие утверждают, случайная встреча, но она предвосхитила события, оказавшие серьезные последствия на немецкий футбол. Никто даже не знает точной суммы, с которой Масту пришлось расстаться. Одни утверждают, что предприниматель обязывался выплатить 500 тысяч марок за пять лет, другие – 800 тысяч. Также есть источники, согласно которым все обошлось предпринимателю в 160 тысяч марок одноразовой выплаты. Как бы там ни было, своего он в итоге добился. В августе 1972 года клуб обратился к НФС с просьбой разрешить размещение логотипа Jägermeister на своей футболке. Естественно, союз отказал. Но Маст и Фрике на другое и не рассчитывали. В первые дни 1973 года на собрании членов клуба было принято решение о замене традиционного красного льва, изображенного на эмблеме клуба, на оленью голову. Против замены проголосовали только семь человек, и большинством решение было принято.

 

Маст позже будет кичиться тем, что, мол, в НФС так и не поняли, что их одурачили, что оленья голова – это лого его продукции. Однако учитывая, что на эмблеме появился и характерный крест, возвышающийся между рогами животного, это маловероятно. Скорее всего, союз просто не знал, как помешать клубу изменить эмблему. Также они были практически бессильны, когда значок увеличили до 18 сантиметров в диаметре и перенесли на середину футболки. Команда была готова дебютировать в этой новой форме всего спустя 19 дней после голосования, в первом матче второго круга, 27 января 1973-го, в домашней встрече с Киккерс Оффенбах. За день до матча секретарь лиги Вилфрид Штрауб позвонил казначею клуба и попросил прекратить это безобразие. Но Айнтрахт остался непоколебим, и за несколько часов до матча клуб получил телеграмму, запрещающую играть в новой форме, "пока комитет лиги не проанализирует все соответствующие бумаги". Один из игроков той команды Клаус Гервин позже вспоминал, что они послушались только из-за слухов, что арбитр матча Эшвайлер получил указание не начинать матч, если Брауншвейг выйдет на поле в новой форме.

 

Однако все, что мог НФС, это только потянуть время, ведь с документами проблем не было. Лиге удалось лишь заставить уменьшить лого до 14-ти сантиметров. Поэтому 24-го марта 1973 года арбитр Франц Венгенмайер, судивший матч Айнтрахта с Шальке, сначала измерил рулеткой размер эмблемы, потом перезвонил в федерацию и только тогда начал игру. Тот день стал началом новой эры. Спустя семь месяцев НФС официально разрешил размещение логотипов спонсора на футболке, скорее всего желая избежать новых извращений с эмблемами. Гамбург, Дуйсбург, Фортуна Дюссельдорф и франкфуртский Айнтрахт сразу же обзавелись титульными спонсорами, а вслед за ними и остальные. Маст и дальше финансировал клуб. В 1983-м он стал президентом и сразу же поставил на голосование предложение переименовать клуб в Jägermeister Брауншвейг. Большинство членов снова проголосовали "за", лига опять отказала, и вновь завязалась долгая и упорная борьба. Но в этот раз НФС не уступили Масту и он ушел из клуба в 1985-м. А спустя два года Айнтрахт вернул себе старую эмблему с красным львом.

 

Странно, но деньги Маста не помешали Брауншвейгу обрести популярность по всей стране. Наверное, отчасти потому, что они всегда устраивали вырванные годы мюнхенской Баварии. В период с октября 1972-го по август 1983-го Бавария Беккенбауэра, Мюллера, Хёнесса и Румменигге попросту не могла победить в Брауншвейге. Однако в итоге то самое предсказание Frankfurter Allgemeine Zeitung сбылось, деньги закончились и клуб скатился в третью лигу. Но вся эта история лишь частично объясняет ощущение восторжествовавшей справедливости. Сам город Брауншвейг по себе является особенным местом для немецкого футбола.

 

Недалеко от современного центра города и за три километра от родного стадиона Айнтрахта находилась площадка, на которой был сыгран первый футбольный матч на немецкой земле. Прохладным октябрьским вечером 1874 года местный учитель Конрад Кох дал школьникам мяч для регби и сказал, что они могут бить его ногами. Спустя всего 19 месяцев одна гамбургская газета писала о новой игре, которая пришла в Гамбург из Брауншвейга и становилась все более популярной среди молодежи: "ее суть в пинании мяча". Статья вышла под заглавием "Студенты называют это футболом".