Марио Гетце. Моя карьера была на самом дне, а через три дня я стал героем

Для меня не играть в футбол – это просто ад. Это действительно так.

Большую часть своей жизни я не сталкивался с настоящими проблемами. Все было гладко, и уже в очень юном возрасте я исполнил свою мечту. Я выходил на поле перед "Желтой стеной" в возрасте 17 лет. Я играл под руководством двух величайших тренеров. Я забил в финале чемпионата мира в возрасте 22 лет.

Если честно, я был настолько молод, что даже не осознавал, чего мне удалось добиться. Я этого просто не ценил.

А затем я заболел. И мог лишиться практически всего

Но давайте начнем с хороших воспоминаний. Начнем с господина Клоппа.

Он был моим первым тренером. Он поверил в меня и дал мне возможность дебютировать в семнадцатилетнем возрасте. Забавно смотреть на него в Ливерпуле, он так естественно ведет себя с журналистами. Он – настоящий, и говорит все, что ему хочется. Но думаю, большинство представляет его таким, каким он выглядит на бровке. Он может быть очень серьезным. Когда мне было лет 17-18, и я не полностью выкладывался на тренировках, он мог быть таким устрашающим. Он мог подбежать ко мне и начать кричать прямо в лицо.

Я не очень хорошо могу перевести это с немецкого. Но вы знаете, как он говорит и скрипит зубами: "Больше энтузиазма! Ты должен работать в полную силу! Б****! Давай!!!"

А после тренировки он был уже совершенно спокоен, он мог отвести тебя в сторонку и спросить: "Марио, как ты? Давай поговорим о жизни. Как у тебя дела?"

Он знал, как со мной обращаться. Он был великолепным тренером, но его характер был самым главным для такого молодого игрока, как я. Никогда не встречал настолько веселого тренера в своей карьере. Помню, как я однажды летом встретился с ним в Дортмунде. Он шел на встречу со специалистом по пересадке волос.

Об этом все говорили в Германии, но он относился к этому с юмором. Он улыбался и говорил мне, как здорово он будет выглядеть.

А когда мы прощались, он мне подмигнул: "Не волнуйся, Марио, я сохраню телефонный номер".

Я спросил: "Что вы имеете в виду?"

Он сказал: "Номер врача. Я сохраню его для тебя. Тебе может понадобиться через пару лет".

Он посмеялся и пошел. На его место многие бы стеснялись или ничего не говорили об этом, но ему было все равно. Он был таким веселым и на всех оказывал позитивное влияние. Я должен поблагодарить его за то, что он помог мне начать карьеру, и за то, чего мы тогда добились вместе в Дортмунде. С 10 до 20 лет я жил вместе с родителями, играл за родной клуб и ни о чем не беспокоился.

А когда мне исполнилось 20, я решил уйти.

Знаю, что многие этого до сих пор не понимают. Но это не было спонтанным решением. Это было самое сложное решение в моей жизни, на принятие которого у меня ушло много времени. Бавария обращалась ко мне за год до этого, и я решил не уходить. Но когда объявили о назначении Пепа Гвардиолы и мне снова поступило предложение, я не знал, что мне делать.

Вы должны понимать, как размышляет двадцатилетний парень. Помните себя в 20? Вы совершенно не понимате, как устроен мир. У меня даже не было возможности поступить в университет. Я никогда не жил самостоятельно. Мне казалось, что мне нужны перемены в жизни, в футбольном плане. Мне казалось, что работа под руководством Пепа позволит мне развиваться как игроку.

Я решил уйти, но не понимал последствий.

Через несколько недель наш дом уже охраняла полиция.

Не знаю, кто проболтался. Точно не я. Я точно не этого хотел. И очевидно, это случилось в самый неподходящий момент. За два дня до матча с мадридским Реалом в полуфинале Лиги чемпионов всем стало известно, что я ухожу летом.

Теперь мне понятна такая реакция. Правда. Для многих людей футбол – больше, чем игра.

Но тогда я был шокирован. Свист и плакаты от наших болельщиков… Я мог с этим справиться. Но моему брату было 14, и к нему приставали в школе. Люди говорили неприятные вещи моей матери. Моей семье угрожали в интернете. Было невероятно сложно, особенно потому, что это происходило у нас дома. Я переехал летом, но моя семья осталась в Дортмунде, им было еще хуже. Это был самый сложный период в нашей жизни, но не могу сказать, что я сожалею.

Я осознал, что никогда не знаешь, что тебя ожидает. Некоторые из самых памятных моментов в карьере мне довелось пережить после самых тяжелых. И наоборот. По словам журналистов, я был Иудой, затем героем, затем провалом, а потом меня практически списали со счетов. И это все в течение четырех лет.

Не могу сказать, что переход в Баварию был ошибкой, потому что я столькому научился у Пепа. Он часами мог говорить о тактике, я начал смотреть на футбол по-новому. Тренировки были самыми интенсивными и продуманными в моей карьере. Работа с ним как с тренером и человеком была уникальным опытом, как и в случае с Клоппом. Этот период вызывает у меня довольно противоречивые воспоминания. Уйти из Дортмунда было невероятно сложно, но если бы я не совершил этот трансфер, если бы не перешел в Баварию, провел бы я чемпионат мира на таком же уровне?

Жизнь – странная штука. Люди говорят о том чемпионате мира и моем голе в финале, а мне кажется, что они забыли, насколько дерьмово складывался для меня тот турнир. Все забыли, что меня заменили в перерыве матча с Алжиром в 1/8 финала. Но я не забыл. Я не вышел в старте на матч с Францией в четвертьфинале. В полуфинале с Бразилией я вообще не играл. Хотелось бы сказать, что я воспринимал это как взрослый, но я, наверное, никогда не был настолько несчастным. Я не мог найти никаких положительных моментов. Перед финалом у меня была настоящая депрессия.

Невозможно было представить, что произойдет.

Все обсуждают это гол. Гол, гол, гол…

Для меня тот гол значит меньше всего. Ударить мяч…. Я этот делал тысячи раз на тренировках. Гол стал лишь следствием решения – перестать переживать о том, насколько все плохо, и сосредоточиться на тренировках перед финалом.

Гол был долей везения.

Тренер мог решить не выпускать меня на замену. Он мог выпустить другого игрока.

Андре Шюррле мог решить не переводить мяч в той ситуации. Он почти не смотрел.

Мяч мог по-другому опуститься в штрафной площадке. Метр вправо или влево.

Вратарь мог подставить руку.

Когда я принимал мяч на грудь, у меня могла пробежать негативная мысль. Я мог не поверить.

Этого могло никогда и не случиться.

Миллион различных вариантов, в которых я бы не забил тот победный гол на Маракане.

Тот гол был словно сказкой. Но больше всего меня порадовало то, как я собрался за несколько дней до матча. Моя карьера была на самом дне, а через три дня я стал уже героем, и мы стали чемпионами мира. Преодоление тех неприятностей является для меня самым вдохновляющим моментом, особенно после того, что мне еще пришлось пережить.

Я не мог совладать с ожиданиями. В прессе столько говорили о сравнении с Месси, которое сделал Йоахим Лев. Когда он крикнул мне со скамейки в финале, думаю, он хотел сказать: "Покажи им, что ты лучше Месси". Но честно, я даже не понял его. Я был настолько сосредоточен на тактике и на своей игре. Я даже не расслышал его.

Когда он повторил это на пресс-конференции после матча, то об этом все начали говорить. Уже тогда в Баварии было столько давления. Такое сравнение для меня в двадцатидвухлетнем возрасте было не самым лучшим моментом. Люди ожидали от меня чего-то невероятного, мне было очень сложно в психологическом плане.

Помните, мы тоже люди. Знаю, об этом легко забыть. Но мне в очень жесткой форме об этом напомнили после чемпионата мира. В двух последующих сезонах я столкнулся с большими проблемами с физической формой. Я усиленно тренировался из-за завышенных ожиданий и прошел через сильную боль. Я совершенно ничего не понимал. У меня была невероятная усталость, мое тело буквально разламывалось. В итоге у меня диагностировали нарушение обмена веществ. Многие говорили, что на этом моя карьера закончится.

Я должен был пройти курс реабилитации и сбавить обороты на несколько месяцев, чтобы восстановиться. И мне это действительно помогло. Никто не хочет сталкиваться с проблемами со здоровьем. Но с другой стороны, с восьми лет я жил только футболом. Даже победа на чемпионате мира… прозвучит странно, но я практически не осознал ее. У нас был трехнедельный отпуск, а затем я вернулся в Баварию, и казалось, что ничего и не произошло. Снова больше ожиданий, больше титулов, больше голов. В Баварии было невыносимо.

Поэтому когда у меня отобрали футбол, я впервые смог посмотреть на свою карьеру. Все, через что я прошел, – хорошее и плохое – я начал это осознавать.

Моим лучшим решением в тот момент было вернуться в Дортмунд. Когда я ушел в 20 лет, у меня не было никаких взглядов на жизнь. Прозвучит нелепо, но футбол мне казался детской игрой. Бегаешь с мячом по полю. Для меня он был лишь спортом. И все. Но пройдя через взлеты и падения, начинаешь понимать, что он значит для людей. Видишь ненависть, любовь, давление – все.

Хотя ненависть я до сих пор не понимаю. Я по-прежнему близко общаюсь с некоторыми игроками Баварии, которые хорошо ко мне относились. Не думаю, что мы должны ненавидеть друг друга из-за клубных цветов, особенно когда некоторые из нас вместе выигрывали чемпионат мира для нашей страны. Связь между нами будет вечной.

Но я теперь по-другому смотрю на Дортмунд. Многие из тех, кто был недоволен, когда я уходил, обрадовались моему возвращению. Я это очень ценю.

21 ноября, 2009 года.

Знаю, многие даже не вспомнят этот день. Ничего особенного. Нулевая ничья с Майнцем. Но я этого никогда не забуду, потому что Юрген Клопп подозвал меня на 88-й минуте и хотел впервые выпустить на поле.

Представьте, семнадцатилетний парень. Я жил по соседству. Сумасшествие.

Я поднялся со скамейки, немного размялся, посмотрел на "Желтую стену" и всех болельщиков, и честно, я так переживал, что боялся наложить в штаны прежде, чем смогу ступить на поле.

Уверен, люди будут пересматривать тот гол на чемпионате мира следующие 100 лет. Это конечно, особенный момент. Но первый шаг на поле Вестфаленштадион значит для меня не меньше.

Должен поблагодарить Юргена Клоппа за тот шанс. Это было началом истории.

И знаете? Я счастлив, что через столько лет мне так и не потребовался номер того парикмахера.

Пока не потребовался.

Возможно, когда-нибудь, через много-много лет.

И наконец, самое главное…

Я хочу поблагодарить болельщиков Дортмунда за поддержку в этом сезоне. Она для меня очень много значит. Мы через многое прошли вместе. Я прошел и через подъемы, и через падения. Не знаю, что меня ожидает, но хочу сказать, что этот клуб занимает особое место в моей жизни, и я так счастлив снова получать удовольствие от футбола.

Спасибо,
Марио

The Players' Tribune, перевод: Сергей Сакара.

Желаете узнавать главные футбольные новости первыми? Подписывайтесь на наш канал в Telegram! Следить за нашим сайтом вы также можете в Facebook, Instagram и Twitter.