Райчевич: "Проходил медобследование в Луганске и как раз позвонили представители ПАОКа"

В первой части интервью разговор пошел о "домашнем" для Мирко этапе карьеры: Райчевич вспомнил, как вошел в историю черногорского футбола, как отдал предпочтение Заре вместо ПАОКа, что у него общего с легендами югославского футбола Деяном Савичевичем и Предрагом Миятовичем, как убийством президента закончились золотые времена белградского клуба Обиличи, и почему украинцы должны делать все, чтобы избежать "югославского сценария".

 

Был первым футболистом в истории Черногории, который сыграл за сборную, выступая не за рубежом, а в родном чемпионате

- Мирко, не так давно, в марте, вы отпраздновали свой очередной день рождения. По футбольным ощущениям: вам всего 32 или уже 32?

- Всего 32! (Улыбаясь).

- Довольны своей карьерой?

- Есть причины быть довольным. Конечно, могло быть и лучше, но в то же время могло быть и намного хуже.

- Большего уже добиться вряд ли сумеете…

- Думаю, если бы мне сопутствовало больше спортивного везения, карьера сложилась бы лучше.

- Вы говорите о каких-то конкретных ситуациях или в общем?

- Конкретных. Считаю, мне очень не повезло в то время, когда был в Черноморце. Я только приехал в команду, провел пару игр, забил Таврии, начал играть, но поменялся тренер и… все. Было очень тяжело. Думаю, если бы у меня тогда получилось в Черноморце при условиях большего доверия тренера, я лучше себя зарекомендовал бы и, возможно, карьера сложилась бы иначе.

От Football.ua: Речь идет о сезоне 2009/10, по итогам которого Черноморец вылетел в первую лигу. Тогда после неудачного старта на смену Виктору Гришко пришел Андрей Баль, которому на должности спортивного директора клуба помогал Олег Блохин. Детально об этих временах мы с Мирко поговорили во второй части интервью.

- Не грустите из-за того, что так и не сыграли в еврокубках на более-менее серьезном уровне?

- Ну, например, в групповом раунде Лиги Европы я не играл, зато играл в квалификационных раундах…

- За Будучность?

- Да. Играл и в Кубке Интертото, и в Кубке УЕФА. Но если говорить о серьезном уровне, то вы правильно заметили, что такого опыта у меня не было. Конечно, еврокубки – мечта каждого футболиста. Так что как тут не жалеть?

- В Украину вы переехали в возрасте 26 лет – пожалуй, самом сочным для большинства футболистов. Украина на тот момент была для вас пределом мечтаний или, может, в родной Черногории были потенциальной звездой и вам светили нешуточные перспективы?

- Могу сказать, что в 26 лет я уже был готовым футболистом. Два-три года был капитаном команды, которая выиграла чемпионат в Черногории, играл за сборную своей страны, был одним из лучших игроков чемпионата и, можно сказать, дома был звездой, первым футболистом в истории Черногории, который сыграл за сборную, выступая не за рубежом, а именно в родном чемпионате, и об этом все знали. На тот момент было очевидно, что я обязан был перейти в более сильную команду, чемпионат. Перешел в Зарю.

- Других вариантов не было?

- Ну, вот, кстати, когда я в Луганске проходил медобследование, ко мне домой приехали представители ПАОКа и начали мне звонить, уговаривать перейти в их клуб.

- А вы что?

- Я ответил, что уже дал слово агенту, который вез меня в Луганск, что если все сложится с Зарей и дело дойдет до подписания контракта, то я остаюсь в Украине. Если нет – без разговоров пойду в ПАОК. В итоге подписал контракт с Зарей.

 

Возле моего дома был маленький стадион с большой историей: на нем в детстве играли легенды Деян Савичевич и Предраг Миятович

- А как развивалась ваша карьера на родине с самого детства? Как вообще попали в футбол?

- В Подгорице я жил в частном доме. Сразу же возле него был футбольный стадион: маленький, но с большой историей. На этом стадионе в детстве играли легенды: и Деян Савичевич, и Предраг Миятович. Короче говоря, чтобы понять их величие: первый выиграл Лигу чемпионов с Миланом, второй – с Реалом. У меня есть еще три брата: два старших, а один младший. При этом мама и папа постоянно работали, а у нас в это время была только одна игрушка – футбольный мяч. В общем, мы постоянно играли и не знали никаких других развлечений. Уже с восьми лет папа отправил меня в футбольную школу, потом я попал в детскую команду Младость, позже перешел в Будучность, а в 16 лет попал в Белград, в команду Обиличи, которая стала для меня первой профессиональной. В 21 год я вернулся в Будучность, провел там пять лет, после чего переехал в Украину.

- Не страшно было покидать родной дом?

- Знаете, как все было… На тот момент команда Обиличи была очень сильной по меркам Югославии. Более того, это была самая сильная команда – не Партизан, не Црвена Звезда, а именно Обиличи. Хозяин клуба, которого позже убили, создал все условия: детский футбол, база, поля, инфраструктура – все было на высшем уровне. И когда молодых игроков хотели видеть у себя именно в Белграде – любой из трех клубов-грандов, их туда отправляли на стипендию. Так получилось и меня. Я сыграл за юношескую сборную, после чего один селекционер позвонил и спросил, пойду ли я в Обиличи, мол, меня там хотят пригласить на просмотр. Конечно, оставлять семью и уезжать довольно далеко не хотелось, но если любишь футбол и хочешь им заниматься, часто приходится чем-то жертвовать. Так что я решился на переезд. Мне тогда было 16.

- Получается, Обиличи был весьма крутым вариантом для начала карьеры.

- Да. Как я уже говорил, клубом владел один из самых больших бизнесменов Югославии. Он хотел создать топ-клуб, и сделал это: вывел команду из низших дивизионов в высший, и привел к чемпионству. Команда была укомплектована звездными футболистами, которых продавали в Фенербахче, итальянские команды. Но этот клуб – без истории. Так что, к сожалению, как нет сегодня этого человека, так почти нет и этой команды.

- Почти?

- Ну, играет на самом низком уровне. Но в то же время на десятитысячном стадионе, который построил упомянутый ранее бизнесмен.

- Какова была ваша первая зарплата в Обиличе, или, как вы говорите, стипендия?

- 200 марок – тогда еще была такая валюта. На сегодняшний день, это было бы где-то 300 долларов.


 

Когда убили владельца ФК Обиличи, мне стало невероятно тяжело находиться в Белграде дальше

- Бывали моменты, когда на родине приходилось сталкиваться с финансовыми проблемами, что не чуждо для вас на сегодняшний день в Говерле?

- Никогда. И знаете почему? Потому что у нас небольшие зарплаты. Клубы создают такие команды и бюджеты, ставят перед собой такие цели, которые они могут выполнять. Вот и все. Игроки на протяжении всего сезона могли быть спокойны и уверены в том, что свои деньги они получат.

- Как происходил ваш переход, точнее, возвращение в Будучность?

- Знаете, за все годы моей карьеры за мной никто никогда не стоял. Имею в виду людей, которые создают такие условия для работы, когда тренер регулярно ставит тебя в состав, тебя никогда не трогает директор клуба… вы понимаете, о чем я. Так вот, когда убили владельца ФК Обиличи, мне стало невероятно тяжело находиться в Белграде дальше. В клуб начали приходить какие-то непонятные агенты, влезать во внутренние дела, приводить своих футболистов, и я видел, что дорога для меня там закрыта, поэтому я понял, что надо возвращаться домой.

- Будучность – предел мечтаний черногорских футболистов? Или, например, Сутьеска – круче?

- Именно Будучность – самый сильный клуб с самой большой историей. Если в Черногории есть хорошие футболисты – они обязательно проходят через Будучность. И все игроки черногорского чемпионата пытаются попасть в эту команду, потому что фактически только она открывает дверь в Партизан, Црвену Звезду и другие сильные европейские клубы.

- Чемпионство с Будучностью в 2008 году – насколько это впечатляющее достижение для клуба?

- В 2006 году Черногория стала независимой, и, к большому сожалению, первый независимый чемпионат Будучность выиграть не смогла. Мы тогда проиграли в последнем туре, и для клуба стал огромнейшим разочарованием такой результат. Только в следующем году смогли вернуть чемпионство. По большому счету, все просто стало на свои места.

- Каков уровень черногорской лиги, по сравнению с нашей Премьер-лигой и первой лигой?

- В Украине есть четыре клуба, которые могут составить конкуренцию в самых сильных чемпионатах Европы, поэтому сравнивать даже как-то не корректно. Скажу так: две-три самые сильные команды Черногории боролись бы за выживание в украинской Премьер-лиге.

- Когда смотришь, как празднуют болельщики чемпионство своих клубов, например, в Сербии, понимаешь, насколько это большой праздник для тысяч людей, которые выходят на улицу приветствовать своих любимцев. Как праздновал город чемпионство Будучности в 2008-м?

- В Черногории очень сильные баскетболисты и гандболисты. В прошлом или позапрошлом году наши гандболистки выиграли даже Лигу чемпионов, но именно футбол люди любят больше всего. Когда мы выиграли чемпионат, народ вечером того же дня встречал нас на… (раздумывая) на Майдане. Собралось где-то тысяч десять. В городе был праздник!

- А футболисты что? Поляну накрыли, на дискотеку пошли?

- Да-да-да! Конечно, было дело (Смеется). Но, касаясь данной темы, думаю, за этим больше следят футболисты в украинских командах. Собраться после игры, посидеть, покушать, поговорить – это традиция в украинских клубах. И мне это очень нравится (улыбаясь). В Черногории не так.


 

На сегодняшний день из всех игравших со мной в Будучности игроков только я сумел найти себе хороший клуб

- К серьезному: многим ли вашим партнерам удалось благодаря чемпионству Будучности трудоустроиться в более сильных клубах с лучшими финансовыми условиями?

- На тот момент у меня и еще буквально у нескольких игроков заканчивались контракты с клубом. По сути, даже на сегодняшний день из всех игравших тогда в Будучности игроков только я сумел найти себе хороший клуб. Разве что могу вспомнить еще Бечирая, который играл тогда со мной, был бомбардиром. Он потом перешел в загребское Динамо, играл в Лиге чемпионов и даже забил Реалу, но в этом году его продали, по-моему, куда-то в Китай или Японию, не знаю.

От Football.ua: Фатос Бечирай, ныне выступающий за китайский Чанчунь Ятай, хорошо знаком украинским болельщикам – в нынешней Лиге Европы он дважды играл против Черноморца, а в прошлом сезоне – в Лиге чемпионов против киевского Динамо. Интересно, что совсем недавно 25-летний футболист, родившийся в Косово, изъявил желание играть именно за сборную Косово, если Федерация футбола этой страны станет членом УЕФА и ФИФА и будет допущена к официальным турнирам. Пока эта сборная получила право проводить только товарищеские матчи.

- Насколько велик отток черногорских футболистов в европейские чемпионаты после провозглашения независимости?

- Отток достаточно большой, особенно молодых, юношей. Совсем недавно там наконец-то появились все юношеские сборные разных возрастов, которые были крайне необходимы. Теперь у молодежи появилась возможность все время ездить на различные международные соревнования, на которых присутствует большое количество агентов. Каждый год из Черногории уезжают несколько лучших молодых игроков. Двое наших ребят есть в Зените, так же молодежь едет в Италию, например, в Торино, Фиорентину, где есть наши парни.

- Черногорский футбол был готов к жизни без Сербии?

- На самом деле на момент объявления независимого государства наша Федерация футбола не была готова к футбольной независимости, потому что ранее все вопросы до этого решались в Белграде. Мы были младшим братом. У нас даже не было большого солидного помещения для собственной Федерации. Но со временем начали строить много полей, следить за сборными всех возрастов, для которых стараются создать наилучшие условия. В прошлом году наш клуб Зета дошел до нокаут-раунда Лиги Европы, и это уже неплохо. В общем, потихоньку все развивается. Таланта у черногорских футболистов предостаточно. Просто нужно найти людей, которые будут строить и создавать условия для дальнейшего прогресса. Например, пока тренировочные базы есть только у нескольких клубов.

Когда хожу по улице в Черногории, люди меня узнают

- Из одного давнего интервью знаю, что ваша семья живет в Белграде. Почему не в Черногории?

 

- Моя жена родом из Белграда. Мы с ней встречались, когда я играл еще в Обиличе, а когда вернулся в Черногорию, она поехала за мной, и мы поженились. А сейчас семья живет в Белграде, потому что мне здесь рядом – 500 км от Ужгорода. Иногда родные со мной здесь, в Украине, а иногда надо ехать домой, а в Белград ближе, чем в Подгорицу, до которой 800 км.

- Как часто вы бываете именно в родной Подгорице? Или более родной вам Белград?

- Когда получаю выходные летом и зимой, я приезжаю в Подгорицу, точнее, часть времени провожу в Белграде, а часть – на родине.

- Болельщики в Черногории вас узнают, когда ходите по улицам города? Все-таки вы вошли в историю, благодаря тому первому официальному матчу сборной.

- Да, узнают, правда.

- С какими чувствами выходили на тот матч против Венгрии?

- Мечта каждого футболиста – играть за свою сборную. Это свидетельствует о том, что ты в своей жизни сумел подняться до какого-то уровня и чего-то достичь. Так было и у меня. Тем более я был единственным футболистом из чемпионата Черногории. Вучинич, Вукчевич, остальные парни приехали из-за границы. Я был очень доволен и сейчас знаю, что этот факт записан в историю, и когда-то я буду о нем рассказывать своим внукам.

- Все ли футболисты, родившееся в Черногории, согласились играть за эту новосозданную сборную?

- Не отказался ни один. На тот момент у нас был один футболист топ-уровня – это Мирко Вучинич, который играл тогда за Рому. Насколько я знаю, на него выходили люди из сербской федерации футбола, чтобы он принял сербское гражданство и играл за их сборную. Понятное дело, что команда у них будет посильнее. Но он отказался. Возможно, его пример стал показательным. Сейчас я не знаю ни одного футболиста, родившегося в Черногории, который не захотел защищать честь нашей страны на поле.

- С тем же Вучиничем, который и забил первый исторической гол сборной Черногории, и остальным партнерами вы были знакомы до этого матча?

- Нет. Встречался на юношеском уровне и с Мирко, когда играли друг против друга. Но до этого лично знаком не был ни с кем.

- Сколько людей присутствовало на матче? Какая атмосфера царила на стадионе?

- У нас маленький стадион, на 12 тысяч. Он был полон. И было очень-очень шумно.

- С момента образования сборной Черногории, она играла против сборной Сербии?

- Нет.

- Каковы отношения между людьми этих стран?

- Очень хорошие. Как и между двумя странами, правительствами. Наши государства работают без проблем, сообща. Проблем нет вообще никаких. Вот если бы вы спросили о взаимоотношениях Сербии и Хорватии – это другое дело, вы понимаете. Они друг друга не любят. У нас все наоборот.

 

Когда говорю родным, что в Ужгороде ничего не изменилось, они мне не верят. Думают, что я их обманываю, чтобы успокоить

- Известно, что в черногорском парламенте существуют партии, во главе с Социалистической народной, которые хотят объединения с Сербией. Как вы относитесь к такой инициативе?

- Я думаю, что это только политическая пропаганда. Если Черногория отсоединилась, не думаю, что союз теперь реален. Не потому, что мы не любим друг друга, а только потому, что наши пути в определенный момент просто разошлись. Вообще-то, сколько я помню эту партию, она всегда была в оппозиции и всегда поднимает вопрос о воссоединении двух стран. Но это уже нереально.

- В Украине вы работаете и живете уже шесть лет. Проходили ли за это время выборы в Черногории, на которых вы голосовали?

- Нет. В принципе, мне это неинтересно. Если бы я во время выборов был дома, и мне было скучно, только в таком случае, возможно, пошел бы голосовать.

- Насколько отличаются языки этих двух стран, ведь после провозглашения независимости государственным языком Черногории стал черногорский, а не сербский (ранее – сербско-хорватский)?

- (Улыбаясь) Отличается только акцент, не более.

- Правильно будет сказать, что вы разговариваете и на сербском, и на черногорском, то есть знаете два языка?

- Формально – да. Но по сути я разговариваю на черногорском – у меня твердый, жесткий акцент, а в сербском согласные звуки произносятся мягче.

- Сейчас вы наверняка смотрите, читаете новости о ситуации в Украине. Я не буду наталкивать вас ни на какую мысль. Выскажите просто свое мнение: что сейчас происходит в Украине, на ее Востоке?

- Смотрите, как получается: я играл в Луганске год – это крайний Восток страны. Я играл в Одессе – это крайний Юг Украины. Сейчас я играю в Ужгороде – это крайний Запад. Верно ведь?

- Да.

- Так вот, я знаю Украину. И мне очень жаль людей, которые, к сожалению, страдают по всей Украине, а не только на ее Востоке. Я считаю, что Украина должна быть одной и целостной. Никакого разделения быть не должно. То, что было в Югославии, когда она распадалась, должно послужить Украине примером, как НЕ надо делать. Там тоже умирали люди, там тоже бомбили, убивали. Это неправильно. Летом будет шесть лет, как я живу в Украине. Вашу страну я очень уважаю и люблю, и мне обидно, жалко, больно, я на себе чувствую, что происходящее – это все какой-то абсурд, так не должно быть.

- Родственники не пытались вас уговорить покинуть Украину как можно скорее?

- Они переживают и постоянно спрашивают, как у меня дела, все ли спокойно. По правде говоря, когда я им говорю, что именно в Ужгороде ничего не изменилось, и все здесь, как было раньше, они мне не верят. Думают, что я их обманываю, чтобы успокоить.

Во второй части интервью разговоре пойдет об украинском этапе карьеры Мирко Райчевича.

Анатолий Волков, Football.ua