Годзюр: "С Гуллитом в ночные клубы не ходил"

— Тренер, значит, считал, что на тот момент я был слабее. Ничего нового вам сказать не могу.

— Верите ли, сам не знаю. Начинали сезон без особых изменений в составе, но результата нет. Я надеюсь, весной все наладится.

— Если все устраивает, то в чем смысл что-то менять? А меня в Тереке устраивает все.

— Был — как на уровне разговоров, так и вполне конкретный. И от украинских, и от российский клубов. Как понимаете, детализировать я бы не очень хотел — это некорректно. Да и не жалею я ни о чем...

— Когда мне было десять лет, то наше Прикарпатье как раз выступало в Высшей лиге. Ходил, конечно, на каждую игру, а все наши ребята в мечтах играли за Прикарпатье.

— Да, это была Вторая лига. Играла молодежь, в основном — из нашего класса.

— Минимальные. Поле есть — и хорошо, что оно есть. Мячи тоже были. Пусть и не лучшего качества, но ведь были (улыбается).

— Да, мне было 17 лет и я очень хотел играть в футбол дальше. Хотя, конечно, не знал, как все сложится.

— Это был опыт, огромный опыт. После детского футбола Вторая лига стала отличной проверкой и закалкой характера. От того, как проявишь себя там, зависело, будешь ли потом на играть на более высоком уровне. Денег не было, но тогда одного энтузиазма и желания хватало.

— Уже не помню, но минимально — на уровне стипендии. На транспорт, на перекусить — хватало.

— Поначалу там было все нормально: деньги платили — пусть и немного, зато стабильно. Потом — да, начались проблемы.

— Так вышло, что меня свели с российским агентом. Он предложил поехать на просмотр в Самару. Просмотрели — остался.

— Могу сказать, что я старался (улыбается). Выходил за дубль, много раз попадал в заявки на матч, но так и не дебютировал. Все, что мог, я тогда сделал.

— В общем-то, точно такая же история. Приехал на просмотр — подписал контракт.

— Хотел попробовать, хотел попытаться закрепиться, но не получилось. Не использовал шансы, значит.

— Ну, с первой командой при Семине тренировался. Поймите правильно: я отдавал себе отчет, что практически нереально приехать и вытеснить Шовковского, например. Думал, зацепиться, стать хотя бы вторым-третьем вратарем для начала, но не сложилось.

— Да, Загладько, Кичак — ребята, которые были помладше и логично, что им давали больше шансов. Короче говоря, через полгода было ясно, что надо менять обстановку. Смысла оставаться в Динамо не было.

— Даже не знаю... Давно это было, уже пора перевернуть страничку.

— Нет, мы по обоюдному разорвали контракт, поехал в Грозный на просмотр к Грозному Вячеславу Викторовичу.

— Да, благодаря ему я оказался в Тереке, где нахожусь и до теперь.

— Да так и не вспомню... Если бы сильный мандраж был, то я бы наверняка запомнил.

— Порядочный человек — в первую очередь. Потом — отличный мотиватор. Много игр Терек вытянул именно благодаря настрою. И вообще, Грозного в Грозном все любили: он за полтора года выучил историю Чечни, интересовался регионом.

— Сам, как я понимаю.

— Знаю какие-то общие вещи, конечно, но целеустремленно — нет.

— Говорю честно: за годы в Чечне ни разу не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Город привели в порядок, сейчас все мирно и чисто, приезжает много туристов.

— Есть на что посмотреть. Начиная мечетью и заканчивая стадионом. Про безопасность можете не переживать — ничего не случится.

— У нас таких серьезных пьянок не бывает, чтобы с утра затариваться. Вообще, мы живем в Кисловодске — там с этим проблем нет. Можно пойти в ресторан, выпить бокал вина за конец сезона.

— Не знаю... Ну, могу сказать, что первый раз в жизни столкнулся с мусульманами. Конечно, было удивительно, что они молятся по пять раз на день, у них свой пост: ночью кушают, днем — нет.

— Стараются. Понятно, что тяжело весь день без воды, особенно, когда идут тренировки.

— Мне — нет. Вообще, последнее время машины уже не дарят так часто, как раньше. Последнему бразильцу Маурисио выдали, кажется.

— Не знаю... При Грозном Кадыров постоянно дарил машины. Для него не проблема — авто или повышенные премиальные. Делает все, чтобы команда давала результат, переросла наконец-то уровень середнячка.

— Ну, наш президент — такой человек, максималист, хочет результата. Видимо, тренера не выполняют задачи.

— Честно говоря, не знаю. По крайней мере, с Гуллитом я по ночным клубам не ходил.

— Позитивный человек с европейским характером. Интересно было. И потом, легенда футбола, все его знают, все видели его по телевизору до этого. У меня лично Гуллит был на наклейках в детстве.

— Одно из отличий: наши тренера все больше пропускают через себя, переживают, а Рууд — меньше. Выиграли — супер, проиграли — ничего, следующую выиграем.

— Нет, мне кажется, что так он хотел построить доверие между тренерским штабом и игроками. Правда, если результата не было, то и методы были неподходящими.

— (улыбается) Особого не придал значения. Трибуны кричат, Рамзан Ахматович — тоже крикнул в мегафон, но я об этом узнал позже. Уже приехал домой, папа рассказал, зашел в Интернет — там только об этом и пишут. Вот такой он человек.