Калиниченко: "Хотел играть в Спартаке"

  Голос у Калиниченко был очень грустным. Слова подбирал тяжело. Было видно: на душе кошки скребут.

– Комментарии? – вздыхая, переспросил Максим. – А что я могу сказать? Всё сказал Черчесов в своём резюме... По крайней мере, неизвестность осталась позади. И это, конечно же, большой плюс. Теперь я спокойно могу искать себе новую команду.

– Как считаете, прав ли был Черчесов, заявив вам о своем решении сейчас?

– Конечно, это лучше.

– Мог быть у этой истории другой конец?

– Лично я в сложившейся ситуации другого конца для себя не видел. И оказался прав.

– Думали, что решение по Титову будет таким же?

– Я говорю про себя.

– Мучительными были эти дни?

– Ничего мучительного не было. Мы занимались своим любимым делом. Другой вопрос, что молодёжная команда – это немного не тот уровень. Чем больше находишься в дубле, тем больше деградируешь. По крайней мере, если говорить о моём возрасте. В остальном всё было нормально. Мы просто ждали разрешения всей этой ситуации.

– Во время разговора поняли, что конкретно Черчесова не устроило в вас?

– Он всё сказал в своём резюме.

– У вас самого к себе претензии есть?

– Претензии всегда можно предъявить – причём к кому угодно. А я сам по натуре самоед. Вряд ли найдётся другой такой человек, который сможет предъявить себе больше претензий, чем я. Поблажек себе я никогда не даю. Другое дело, что я уверен: могу смело посмотреть в глаза любому человеку, с которым общался за время, проведённое в Спартаке. Смогу ответить на любые претензии. И я абсолютно не жалею о том, что было сделано за всё это время и очень рад, что провёл эти годы в команде.

– За Спартаком теперь будете следить со смешанными чувствами?

– Эта команда останется глубоко в сердце. По-другому и быть не может. В Спартаке прошла большая часть моей карьеры.

– Многие болельщики в этой ситуации не на стороне Черчесова. Это вас утешает?

– Ой (вздыхает). На самом деле какая уже разница, кто на чьей стороне. Я могу только поблагодарить болельщиков за поддержку, которую они оказывали мне все эти годы. В сложившейся ситуации можно переживать за кого-то, можно поддерживать кого-то, но уже ничего не изменишь.

– Обида на главного тренера осталась?

– Обижаться или не обижаться – это уже вопрос философский. Что было, то было. Опять же: я Черчесову при встрече посмотреть в глаза смогу. Он, думаю, тоже. Черчесов – человек, уверенный в себе.

– Каким хотели бы видеть своё будущее? Есть желание остаться в России или вполне можете представить себя и в украинском чемпионате?

– Мои желания могут расходиться с действительностью. Давайте не будем о них говорить. Я хотел остаться в Спартаке. Вернее, играть в Спартаке. Нормально играть. Но раз не получилось, придётся уходить. Куда уйду, туда и уйду. Будет видно.

– Есть уже какие-то предложения?

– В ближайшее время встречусь с агентом, и мы всё обговорим.