Криштиану: ненависти вопреки

Все справедливо. Можно восхищаться Лионелем Месси, который бьет рекорд за рекордом, но его 28-й подряд Золотой мяч уже выглядел бы откровенной издевательской насмешкой: неужели футбол не развивается вообще? Для Франка Рибери 2013 год стал триумфальным, но, во-первых, отдавать титульную цацку человеку, последовательно переспавшему с несовершеннолетней, «Большими ушами» и, по-видимому, в силу личностных традиций, собиравшимся проделать то же самое с Золотым мячом – несколько пошло; во-вторых, в плане сугубо индивидуального мастерства француз уступает и Лионелю, и Криштиану; да и Златану, кажется, тоже; и, наконец, в третьих, никто не будет петь гимн маскулинности во время тотального ее упадка.

Сегодняшнее поколение болельщиков поставлено в тяжелые рамки диалектического дискурса. Оно вынужденно признает, что Годар круче Брюса Уиллиса (при этом, кто такой первый никто не знает, тогда как многие выросли на «Орешках» и «Бойскауте») и с шокирующим недоумением соглашается с тем, что Тарковский это эпохально, хотя зрителю, понимающему фильмы Андрея Арсеньевича, в этой жизни по-хорошему нужны только две вещи: зеркало, чтобы с ним здороваться, и пистолет, чтобы прекратить это делать. Отсюда и неадекватное восприятие окружающей действительности в стиле «Ди Стефано и Пеле это боги, а Месси и Роналду это фу-фу-фу», хотя эта самая действительность, демонстрируя нам невероятные рекорды лидеров Барселоны и Мадрида, говорит то же самое, что и лирический герой Стива Кэррела лирическому герою Рэйна Уилсона в одном небезызвестном сериале про менеджеров среднего звена: «Обними меня, сука». 

Но обнимать действительность никто не спешит, что делает фигуру Криштиану Роналду максимально трагичной: он лучший, но этого попросту не замечают. Что бы он не делал, его считают недалеким и самовлюбленным, чужие стадионы приветствуют его криками «Месси! Месси!», а красота и успешность ставятся ему в упрек. Ненависть выражается даже в мелочах – вот он на сцене, холеный, лощеный, вылизанный до блеска, в безупречно сидящем костюме и с модной прической; единственный здесь не англичанин, кто бегло и решительно говорит по-английски; и вообще – единственный, кто смотрится на этой церемонии как родной, но все это бесит обывателей. Шрамированному Рибери и маленькому Месси не идет никакая одежда (персональному стилисту аргентинца нужно порекомендовать табурет и крепкую веревку),

Но все, казавшееся настолько понятным, как-то изменилось на этой церемонии Золотого мяча. Суператлет и машина для рекордов, Криштиану перед началом церемонии с доброй улыбкой позировал вместе с сыном и мечтой всех мужчин города Еманжелинска Ириной Шайхлисламовой. Когда же португалец вышел на сцену, то из робота, клепающего голы, он превратился в совсем уж простого человека с обыкновенными чувствами – весь мир увидел его слезы. В этих слезах была вся пятилетняя борьба сильного спортсмена за самый желанный в его жизни индивидуальный приз. Это было что-то вроде психологического слома, в одночасье уничтожившего штампы, и сделавшего этот беззастенчивый и беспринципный мир чуточку ближе и роднее. Криштиану избыточен настолько, что временами это принимает форму аскезы, но тут, на вручении Золотого мяча, он все сделал в меру и правильно – да так, что ни поклонникам Франка Рибери, ни фанатам Лионеля Месси жалеть, пожалуй, не о чем, разве что кроме толерантной манеры ФИФA одновременно проводить и мужскую, и женскую церемонии: для неподготовленного зрителя мелькание на экране всех этих Миа Хэмм и других малосимпатичных женщин сродни погружению в макроэкономику Марса: мы и сам термин-то не понимаем, зачем нас еще грузить цифрами?

А Криштиану, конечно, нужно поздравить. Недоброжелателей станет больше, но, по крайней мере, второй Золотой мяч уже никуда не денется. Все прогрессивное человечество думало, что португалец работает в необременительном жанре трибьюта самому себе, а он в слезы…
 
Ишь, как пробрало.