Бесстрашный Ваха
Президент Алжира Абдель Азиз Бутефлика лично просил Вахида Халилходжича остаться. Тем самым он выразил позицию всех алжирских болельщиков, для которых боснийский тренер стал настоящим героем. Но решение уже было принято.
«Я проработал в Трабзонспоре восемь месяцев девять лет назад и обещал вернуться, — объяснил 61-летний специалист. – Я получил много предложений от европейских клубов и национальных сборных после прощания с Алжиром, но если бы я выбрал другую команду, моя совесть не была бы чиста. В других местах мне обещали сумасшедшие деньги, но обещание, которое я дал президенту Трабзонспора, дороже денег. Отныне моя единственная забота – Трабзонспор. Мы хотим построить команду, которая будет более успешной, чем в прошлом году. Хотим построить команду, которая будет давать результат в Лиге чемпионов и бороться с тремя стамбульскими клубами».
Теперь, глядя на эмоции Халилходжича после матча с Германией и вылета сборной Алжира с чемпионата мира, понимаешь, что это были не слезы обиды или разочарования. Скорее, это были слезы прощания.
Вахид Халилходжич разрушил надежды алжирских болельщиков, которые мечтали о том, чтобы он остался во главе их сборной и вел ее к новым победам и достижениям, но вряд ли кто-то из фанов будет таить обиду на боснийского тренера. Своей работой в североафриканской стране и, в первую очередь, на чемпионате мира в Бразилии он заслужил только всенародную любовь и уважение. Под его руководством Лисы пустыни впервые в истории вышли в плей-офф мундиаля, где в 1/8 финала сумели навязать нешуточную борьбу будущим чемпионам немцам и проиграли лишь в овертайме, причем не опускали руки вплоть до финального свистка и в компенсированное время отыграли один из двух пропущенных мячей.
Алжирские болельщики верили в Халилходжича и поддерживали его и в трудные минуты, даже после бесславного вылета команды из Кубка африканских наций в январе 2013-го. Тогда Лисы пустыни проиграли два стартовых матча группового этапа и финишировали в нем с одним очком, добытым в последней встрече с Кот-д’Ивуаром, которая уже ничего не решала.
«Я не услышал ни одного негативного комментария или оскорбления от людей. Все говорили мне лишь слова поддержки, и это было очень важно после такого крупного провала», — вспоминает Халилходжич.
Совсем иначе сложились отношения Вахида с алжирской прессой, которая, отчасти оправдывая свое название, прессовала его на протяжении всех трех лет работы боснийца с североафриканской сборной.
«Это подарок всем, кроме вас, журналистов, — четко выразил свою позицию по отношению к СМИ Халилходжич после красивой победы 4:2 над Южной Кореей на чемпионате мира. – Я знаю, что сегодня вам грустно. Я принял команду в драматичном положении три года назад. Мне пришлось перестраивать ее с нуля. Мы работали не покладая рук, чтобы создать боеспособный коллектив. На тот момент Алжир был на 52-м месте в рейтинге, а сегодня мы в верхней двадцатке. Среди африканских сборных мы были одиннадцатыми, а теперь – первые. Мы добились большого прогресса. Я не понимаю, почему алжирские журналисты относятся ко мне так враждебно. Сколько было вранья… Вы устраивали нападки даже на мою семью. Это моя честь, моя гордость, никто не вправе оскорблять ее. Знаете, это я еще хорошо воспитан, а иначе я бы просто не вышел к вам».
Добившись успеха на чемпионате мира, Халилходжич утер нос тем журналистам, которым самого по себе выхода на мундиаль было мало. Но была еще одна группа людей, которых Халилходжич наверняка не без злорадства вспоминал после исторического успеха на мундиале. Речь идет о чиновниках футбольной федерации Кот-д’Ивуара. В отличие от алжирских коллег, им не хватило выдержки, а может, и мудрости, чтобы простить Вахиду неудачу ивуарийской сборной на Кубке африканских наций 2010 года. Приняв Берег Слоновой Кости в 2008-м, Халилходжич вывел команду на чемпионат мира и добился блестящей беспроигрышной серии из 23-х матчей. Но на континентальном первенстве звездное ивуарийское поколение традиционно разочаровало, проиграв в первом раунде плей-офф будущей команде Халилходжича – сборной Алжира. После гола, забитого Абдулом Кадером Кейта на последних минутах основного времени, игроки Кот-д’Ивуара готовились праздновать выход в полуфинал, но алжирцы успели отыграться, а в овертайме организовали решающий мяч.
Ивуарийское футбольное начальство не стерпело этой неудачи и указало Халилходжичу на дверь. В результате Вахид, выведший Кот-д’Ивуар на чемпионат мира, смотрел турнир в ЮАР по телевизору, а действиями Дрогба и компании руководил Свен-Йоран Эрикссон, чье громкое имя еще позволяло получать серьезные предложения и хорошо зарабатывать, но для спортивных успехов этого давно было мало. Кот-д’Ивуар в Южной Африке не вышел из группы, и, хотя с бразильцами и португальцами любой команде тягаться сложно, возможно, тамошние футбольные чиновники уже тогда пожалели, что не дали Халилходжичу возможность довести с блеском начатое дело до конца. Спустя четыре года в Бразилии Вахид лично указал ивуарийцам на их ошибку, добившись успеха с более терпеливым Алжиром, тогда как Слоны снова не сумели преодолеть групповой этап.
Роковой для Халилходжича Кубок Африки 2010 года запомнился в первую очередь не турнирными баталиями, а трагедией сборной Того, чей автобус был обстрелян террористами-сепаратистами в ангольском эксклаве Кабинда. Вследствие трагического инцидента тоголезцы снялись с турнира, а другие участники тренировались и играли в страхе перед новыми террористическими актами. Вахид Халилходжич тогда был одним из немногих, кто не поддался паническим настроениям и продолжал спокойно делать свою работу.
«Здесь все обескуражены и напуганы, но я все равно хочу играть, потому что мы не сдадимся на милость террористам, — заявил тогда босниец. – Я не боюсь, потому что здесь повсюду армия и полиция. В их окружении у нас практически нет шансов столкнуться с внешней действительностью. Игроки напуганы, но я – нет. В свое время в Мостаре я пережил намного более плохие времена».
Мостар – город в Герцеговине, в котором Халилходжич начинал как игровую, так и тренерскую карьеру. Он отдал местному клубу Вележ десять лет в качестве игрока, будучи лидером и главным бомбардиром команды, прежде чем перейти во французский чемпионат. Завершив активные выступления, Вахид вернулся на родину и тренировал Вележ в 1990-92 годах. Именно на этот период пришелся распад Югославии, повлекший за собой кровавые балканские войны. Мостар, разделенный рекой Неретва пополам на католическую хорватскую и мусульманскую боснийскую общины, был обречен стать одним из центров кровавого конфликта. Когда к взрывоопасному коктейлю из национальных и религиозных чаяний хорватов и боснийцев добавились империалистические притязания обиженных распадом Югославии православных сербов, Мостар на годы погрузился в пучину войны с 18-месячной осадой, артиллерийскими обстрелами и этническими чистками. Когда вооруженный конфликт стал неизбежным, Халилходжич отправил семью в безопасное место, а сам остался охранять свой дом, несмотря на предупреждения о том, что он благодаря своей известности может стать одной из первых мишеней, когда начнется сведение давних счетов между боснийцами, хорватами и сербами. В ответ Вахид купил пистолет, чтобы иметь хоть какой-то аргумент против любых незваных гостей. Однако с оружием он обращался не так мастерски, как с мячом, и в итоге подстрелил сам себя, доставая пистолет из заднего кармана брюк.
Ранение не было опасным, но Халилходжичу довелось провести несколько недель в больнице. Вскоре после выздоровления ему все-таки пришлось покинуть дом из-за прямых угроз от Хорватского совета обороны. Прежде Вахид бесстрашно защищал свое жилище, выходя безоружным к сербским солдатам и требуя прекратить стрельбу. После переезда дом Халиходжича был разграблен и сожжен.
«Война открыла в людях звериную сущность, — вспоминает Вахид события 20-летней давности. – Я видел, как мои соседи ни с того ни с сего становились кровожадными животными».
Подобные перемены в людях могут казаться неожиданными, но обиды, перерастающие в итоге в нетерпимость и ненависть, обычно копятся годами, и сам боснийский мусульманин Халилходжич и раньше понимал, что его происхождение уж точно не помогало ему завоевывать любовь всей югославской страны, а не только родного края. Герой победного для Югославии молодежного чемпионата Европы 1978 года, чемпион Франции и дважды лучший бомбардир французского первенства в составе Нанта – будучи одним из самых ярких игроков своего поколения, Ваха сыграл за сборную всего 15 матчей. Халилходжич никогда не скрывал, что именно второстепенная роль в национальной команде была главным разочарованием в его карьере. «Возможно, мое имя просто слишком длинное для табло в Белграде», — сказал как-то Вахид с намеком на свою этническую и религиозную принадлежность.
Ваха и на седьмом десятке способен показать кое-что на поле. Или, по крайней мере, у боковой линии
Тренерскую карьеру Халилходжич начал в родном Вележе, затем укрылся от войны в хорошо знакомой Франции, где немного поработал со скромным Бове. Первых тренерских успехов Ваха добился в Марокко, где выиграл национальное первенство и африканскую Лигу чемпионов с Раджой из Касабланки. В Европе боснийский специалист сделал себе имя благодаря четырехлетней работе с Лиллем, который он сначала вывел в Лигу 1, а затем в Лигу чемпионов. Покинул Догов Халилходжич по собственному желанию – амбиции руководства клуба больше не соответствовали амбициям тренера, который заработал во Франции репутацию трудолюбивого, тактически грамотного, а главное – приносящего результат специалиста.
Укрепил свое реноме Вахид в Ренне, после чего принял Пари Сен-Жермен, в котором в свое время завершал карьеру игрока.
Первый тренерский сезон в Париже стал, на тот момент, вершиной карьеры Халилходжича. Он привел ПСЖ к первому за шесть лет трофею – Кубку Франции. В чемпионате парижане финишировали вторыми и завоевали автоматическую путевку в Лигу чемпионов.
Ваха привлекал к себе внимание всей Европы, ходили разговоры об интересе к нему со стороны топовых клубов ведущих чемпионатов, в общем, босниец был в зените славы, и тогда не было причин сомневаться, что это только начало его тренерских успехов. Как оказалось, на самом деле это был пик. А за восхождением на вершину неизменно следует спуск. Причем у Халилходжича вышел даже на спуск, а обрыв. Второй сезон с ПСЖ он не доработал до конца из-за неудач в чемпионате Франции и в Европе. Дальше был Трабзонспор, с которым Вахид не прыгнул выше головы, – четвертое место, вслед за тройкой стамбульских клубов. Турцию Халилходжич покинул ради саудовского Аль-Иттихада, но оттуда его быстро погнали по причине неудовлетворительных результатов.
Взяв паузу в карьере на пару лет, Вахид вернулся к работе в 2008-м, когда принял под свое руководство сборную Кот-д’Ивуара. С ивуарийцами все начиналось прекрасно, на закончилось разочарованием и обидой из-за неудачи на Кубке Африки.
В чем-то подобной по сюжету и развязке оказалась и история с загребским Динамо, которое Халилходжич без проблем привел к чемпионству, но сразу после этого был вынужден уйти из-за конфликта с исполнительным директором клуба Здравко Мамичем.
Наконец, после Загреба Вахид отправился в Алжир, где добился успеха, вернувшего его в список по-настоящему востребованных в Европе специалистов. В итоге конкурентов опередил Трабзонспор, который сегодня сыграет против Металлиста под руководством 61-летнего боснийца.
Как в игровой, так и в тренерской карьере Халилходжича были и громкие победы, и обидные неудачи. Была слава, но были и тяжелые испытания. Чем обернется его возвращение в Турцию, гадать не будем, ведь, говорят, в футболе все может быть. Правда, в случае с Вахой как минимум двух вещей быть не может. Скуки и безразличия.
По первому пункту все сказал самый известный болельщик сборной Алжира Зинедин Зидан. «Что дал команде Халилходжич? В первую очередь, свое сумасшествие, — отмечал Зизу с улыбкой на устах еще до триумфа Вахида на чемпионате мира. – Такое сумасшествие дает определенную энергию. Игрокам она в любом случае нужна».
По второму пункту все сказал сам Ваха: «Я очень люблю футбол. Это моя религия. Порой футбол заставлял меня страдать, но в то же время он многое мне дал. Я перед ним в долгу».