Калиниченко: «Грустно, что сбылась детская мечта»
«А я уже должен был в небе быть, сегодня же начинается сбор у Блохина, - удивил Калиниченко, - но сейчас вот на машине возвращаюсь домой». Оказалось, что рейс отменили, и планы полузащитника красно-белых, и без того пребывавшего тогда не в самом выдающемся психологическом состоянии из-за отсутствия должной игровой практики в клубе, начали давать сбой. Голос во время того нашего общения у Максима был уставший до невозможности: главное - отключиться от проблем и показать в сборной все, что могу, - как заклинание повторял талантливый футболист.
На этот раз Калиниченко, уже в статусе одного из открытий германского форума, вновь ехал на машине. И вновь думал о том, как бы не опоздать на базу. Уже спартаковскую. И голос, наверное, у ныне самого востребованного игрока СНГ вновь был уставшим. Опять до невозможности. И не только от все той же неопределенности с будущим, но и от колоссального внимания, которое на Максима обрушилось и на Украине, и в России, и даже в Европе.
ПОЛУЧИТЬ ОТ ТУРНИРА ТАК МНОГО Я И НЕ ПЛАНИРОВАЛ
- Макс, верится, что вся эта германская сказка была на самом деле?
- Иногда ощущение реальности произошедшего расплывается: все кажется как будто в полусне. Но в целом, конечно, верится. Знаете, почему? Потому что на душе легкая грусть. Грусть от того, что главная мечта моего детства - мечта, которой грезил все эти годы, осуществилась. Оказывается, когда исполняется чудо, испытываешь разочарование. Ведь основной рубеж в профессиональной карьере покорен. Теперь будут новые рубежи, быть может, не менее высокие, но они будут другими и не такими романтичными. И к этому еще нужно привыкнуть.
- Ваши ожидания от мундиаля полностью оправдались?
- Признаться, поначалу так много я не планировал. Да, я был готов себя показать и знал, что-то из намеченного обязательно получится, но вот что дебютная моя игра на турнире будет столь успешной, конечно, не думал. Однако это было еще до прибытия в Германию. Там уже многое во мне поменялось. Вернее, не во мне, а в моих ожиданиях.
- Сейчас, наверное, неуместно об этом говорить, но ведь вхождение в сборную Украины для вас было не самым легким испытанием. Помните тот день, когда приехали на сбор команды?
- Я бы очень сильно покривил душой, если бы сказал, что никаких опасений у меня не было, и сразу же все пошло как по маслу. Фактически два года сборная благополучно обходилась без меня. За это время изменилось многое, и мне было непросто влиться в сложившийся коллектив. Дискомфорт исчезал постепенно, в ходе тренировочного процесса.
- Вы чувствовали как меняется к вам отношение Блохина?
- Олег Владимирович моих возможностей до конца не знал. Потому что на товарищеские матчи я неизменно приезжал в разобранном состоянии: то после травмы, то без игровой практики. На этот раз я для себя решил, что ничего мне не помешает показать себя. Я был полностью сосредоточен на цели и в конечном итоге сумел набрать неплохую форму. Так что Блохин получил обо мне более полное представление и судя по всему стал смотреть на меня несколько другими глазами.
КОГДА ПОЗВАЛИ К БЛОХИНУ, МЕНЯ ПРИЛИЧНО ТРЯХАНУЛО
- В какой момент вы официально были назначены исполнителем всех стандартных положений команды?
- На предыгровой установке матча с Саудовской Аравией были написаны несколько фамилий тех, кто может исполнять «стандарты». Была там и моя фамилия. Когда же я подал свой первый угловой, почувствовал, что у меня пошло. Есть в футболе такое понятие: пошло. И все! Ребята тоже это поняли, и передергивать мы ничего не стали.
- Кстати, как в сборной Украины вас называют партнеры? Как и в «Спартаке»?
- Конечно, зачем изобретать велосипед. Столько лет в футболе меня зовут Калиной, что другого обращения к себе я уже и не мыслю.
- С Андреем Шевченко, с которым у вас неплохо получалось взаимодействовать, быстро нашли общий язык?
- Ни с кем не нужно ничего искать. По крайней мере, специально думать о каком-то общем языке точно не стоит. Если ты умеешь играть в футбол, то все само собой придет. Вот и у нас с Шевой, да и с остальными ребятами, взаимопонимание появлялось гармонично, без каких-либо титанических усилий. А вообще, Шева - напарник выдающийся.
- Когда к вам пришло осознание, что партнеры и главный тренер в вас верят?
- В первую очередь нужно, чтобы в тебя верил главный тренер. И здесь у меня никаких иллюзий не было. За несколько дней до стартового матча с Испанией я уже знал, что на меня не рассчитывают, и в основном составе наигрываются другие люди. Было тяжеловато. Особенно стало сложно психологически под занавес встречи. Ведь к моим услугам не прибегли даже в тот момент, когда терять-то уж было нечего. Вот я сидел на скамейке, смотрел как мы уступаем испанцем и отгонял от себя мысли: а вдруг мне вообще не доведется сыграть на чемпионате мира? Когда твоя команда, абсолютно не имея опыта подобных турниров и не представляя уровня своих возможностей, уступает 0:4, очень трудно не ошибиться с оценками.
- Какая ночь за недели пребывания в Германии для вас выдалась самой тяжелой?
- Как раз накануне поворотной встречи с Аравией. Очень странная ночь была. Я не знал, что буду играть, да и предпосылок к этому особых не было. Я не мандражировал, я не гадал, я не накачивал себя. Просто закрывал глаза и видел радужные картинки, как у меня все получается. Так до утра и смотрел этот приятный во всех отношениях фильм.
- Что, и гол свой видели?
- Отчетливей всего я видел внутренне ощущение праздника после того матча.
- Когда на установке услышали свою фамилию, пульс сразу поднялся до 220 ударов в минуту?
- До общей установки у нас проводятся беседы по линиям. И вот когда у меня в номере зазвонил телефон, тогда сердечко екнуло. А когда в трубке я услышал слова: Калина, поднимись к главному, то меня порядком тряхануло. С этого момента я уже был полноценным участником мирового форума.
МЕНЯ «ДОСТАЛИ» ТРИ ВОПРОСА
- С первых же минут того фантастического для вас матча возникло ощущение, что Калиниченко на мундиалях играл всю жизнь и все-то он про футбол знает. Как удалось добиться такого профессорского состояния?
- Я много анализировал причины своих не самых лучших игр и пришел к выводу, что меня губят эмоции. Далеко не всегда мне удавалось с ними справляться, случалось они так меня захлестывали, что затмевали разум. На этот раз я свое огромное желание играть постарался взять под контроль. Ну и, наверное, удача немножко мне улыбнулась.
- В книгах есть такой штамп: на следующее утро он проснулся знаменитым. Это про вас?
- Трудно сказать, но этот штамп я теперь понимаю. Спорт - такая штука, где 90 минут, а порой и пара секунд, могут вознести тебя на самый верх, а могут и… Мне довелось взлететь не то что на самый верх, но куда-то высоко, и испытать к своей скромной персоне колоссальное внимание. Настолько колоссальное, что я бы с радостью от него отказался.
- Как дались вам первые дни европейской популярности?
- Терпимо. Спрятался на базе и интервью давал только в строго определенное время. Самое трудное было пройти смешанную зону, где сотни журналистов ждали с диктофонами и камерами. Я с огромным уважением отношусь к вашим коллегам, но мне важно было не расплескать себя, не опустошить перед играми турнира, и я всячески избегал публичности.
- Прежде, чем вступить в смешанную зону, делали глубокий вдох?
- Глубокий вдох? (Смеется.) Делал. И еще какой! Набирался терпения, потому что знал, что вновь предстоит отвечать на три одних и тех же вопроса?
- Интерес «МЮ», сходство с Бекхэмом и уход из «Спартака»?
- Угу! Если бы знали, как от этих вопросов я притомился. Порой так и хотелось вскрикнуть: что же ко мне все с «Манчестером» прицепились? И главное - с чего? Насколько мне известно, конкретных предложений «Спартаку» этот именитый клуб не делал.
Я С БЕКХЭМОМ И БЛИЗКО НЕ СТОЯЛ
- Кстати, из трех «аллергенных» вопросов, какой все же лидирует?
- Ухожу ли я из «Спартака»?
- И какой стандартный ответ вы заготовили?
- Вы же меня прекрасно знаете, я никогда не обманываю и не придумываю. Быть может, моя правда иногда оборачивается против меня, но по-другому я не умею. Так что ответ мой совершенно искренний: не знаю! И это состояние неопределенности, в котором я живу последние полгода, надоело мне безумно! Хочу четко представлять, что меня ждет, хочу, чтобы тренеры мне доверяли, хочу играть постоянно и наслаждаться любимым делом. Я с лихвой испил всю горечь, которая может достаться футболисту: и тяжелые травмы, и глухой запас, и балансирование на грани ухода, я измучил себя переживаниями, я хочу наверстать упущенное. Поэтому сейчас ничего для себя не исключаю. В первую очередь мне важно понять, насколько руководство и тренерский штаб «Спартака» на меня рассчитывают. Ну а там будет видно.
- Давайте теперь разберемся с третьим популярным вопросом: сходство с Бекхэмом. Олег Романцев, например, дал понять, что Бекхэм - это не ориентир для Калиниченко, и что вам дано больше, чем мегазвездному англичанину.
- Серьезно? Ну мне это очень приятно. Олег Иванович комплиментами меня никогда не баловал.
- А для вас самого сравнение с Бекхэмом - это большой комплимент?
- Конечно! Особенно если учесть, что сравнивали меня с ним в основном с позиции исполнения стандартных положений. Но я вам откровенно скажу, по части навесов с фланга я с Бэксом и близко не стоял. Дэвид в этом плане - совершенство! Он работает без сбоев. У меня же такой стабильности нет. С Саудовской Аравией передачи получались, а в матче с Тунисом - не пошли. А вообще, сравнивать нас с Бекхэмом неправильно. Мы совершенно разные. Я не фланговый хав. У меня другие козыри.
- Светлая голова, техника пантеры и умение работать с мячом, не глядя на него?
- Ну вы сказали! (Смеется.) Да на таких полях, как в Германии, на мяч действительно можно было не смотреть. А вот на наших весенне-осенних огородах попробуй на долю секунды выпустить его из виду, так он ускачет куда-нибудь. Плохие газоны нивелируют мои главные козыри, но это скорее упрек полям, а не мне.
СКОЛЬКО МОЖНО ПОКАЗЫВАТЬ МОЙ НЕЗАБИТЫЙ ГОЛ?!
- Тот факт, что итальянцы, которые не пустили Украину в четвертьфинал, стали чемпионами мира, греет душу? Или досада от поражения по-прежнему в вас сидит?
- Вот ведь парадокс: и досада сидит, и душу греет. Понятно, что оправдание не бог весть какое, но все же уступить будущему чемпиону не так больно, как команде, которая вылетела в следующем же раунде.
- Покидая поле после финального свистка поединка со «Скуадрой адзуррой», не мелькнула мысль: а ведь Италия - будущий победитель мундиаля?
- Да нет. Сопоставлять получается только глядя со стороны. Италия - приличная команда, но не выдающаяся. Абсолютно без звезд, ровная такая, грамотная. По некоторым параметрам она уступает и французам, и бразильцам, и аргентинцам, но зато итальянцы - короли в области тактики. И именно за счет этого они заслуженно стали лучшими.
- Липпи сказал, что Каннаваро сильнейший защитник мира в истории футбола. Солидарны с мэтром тренерского цеха?
- Так я ведь всех защитников в истории футбола и не видел. Могу сказать лишь то, что Каннаваро - №1 в своем амплуа из всех тех, против кого я выходил на поле в последние лет пять. Фабио - не гренадер, но если разобраться, то у него нет слабых сторон. Совсем! И в этом убеждаешься с первых же минут очного противостояния.
- Эпизод, когда вы не забили итальянцам с убойной позиции, до сих пор стоит перед глазами?
- Я бы, может быть, и рад был бы его забыть, да не дают. Как не включу телевизор, все на этот момент натыкаюсь. И что его так часто показывают?!
- Наверное, когда начинаете думать, почему показывают именно его, чувство досады возрастает?
- Естественно. Я же понимаю, что ситуация была кульминационная, если бы я забил, то подарил бы многим миллионам наших болельщиков надежду. Но я не забил, а вскоре соперник наказал нас за расточительность, и сказка закончилась.
- В игре долго переваривали случившееся?
- На поле каждый последующий эпизод вытесняет предыдущий. Так что в игре я ни разу и не вспомнил об упущенном шансе. А вот в раздевалке уже «накрыло».
- Если бы все можно было переиграть, ударили бы по-другому?
- Я делал все правильно. Ориентировался на вратаря, диапазон для попадания в ворота у меня был небольшой. Да и то, что на пути мяча возник защитник, неспроста. Видимо, Всевышний посчитал, что с Украины в целом, и с Калиниченко лично - на первый раз хватит. Вот и распорядился: домой, хлопцы!
- Что было в ночь после той встречи? Паковали чемоданы молча?
- Сидели. Поначалу действительно молчали, потом общались. Да, было тяжеловато, но ощущения трагедии ни у кого не возникло. Искали положительное в том, что вылетели. По полтора месяца не видели семей. Жутко хотелось домой. Я уже изнывал без жены и дочки. У меня ведь не было никогда таких длинных сборов, так что часы считал до встречи с родными.
- Жена Таня, кажется, впервые в столь ответственный момент не была с вами?
- Если бы она приехала в Германию, я бы за нее переживал: как она? Мы бы все равно не могли видеться. А так я знал, что она с дочкой на море. У них все хорошо, и мне было спокойней.
- По друзьям из «Спартака» скучали?
- Пацаны меня не забывали. Войцех (Ковалевски - прим. ред.) регулярно звонил. Павлик (Павлюченко), Павлуха (Павленко), Бажик (Баженов), Бояра (Бояринцев) писали СМС-ки - я отвечал. Да и многие другие поддерживали. Шавло с Федотовым как-то звонили, так что о своей клубной принадлежности я помнил постоянно.
- Что было после чемпионата мира?
- Все смешалось. Радость от встречи с близкими. Внутренняя пустота от того, что все закончилось. Легкое чувство тревоги от того, что будет теперь. Усталость от бесконечных звонков, интервью, просьб от автографах и в общем всего того, что связано с популярностью.
- Правда, что вы теперь не можете ходить по Москве?
- О, что мне Москва после Харькова? Вот в Харькове я и впрямь не мог ходить по улицам. Там же бум настоящий! Везде узнают. В златоглавой попроще.
- Насколько тяжело выдерживать груз свалившейся на голову популярности? И способен ли этот груз оказать на вас какое-то влияние?
- Как человек я остался таким же, и что бы лестного со мной ни происходило, все равно таким же и останусь. Жизненные ценности, например, уважение к людям давно сформированы, и никуда они от меня не денутся. Если что-то и изменилось, так это отношение журналистов, болельщиков и некоторых людей из моего окружения. В футбольном мире шуток больше стало, каждый второй из ребят норовит спросить: Калина, ну куда теперь к тебе в гости приезжать? В Манчестер или Валенсию?
- А вы сами-то куда хотите?
- Я хочу набраться эмоций и привести себя в порядок. Форму набрать хорошую. Это самое главное! А если сейчас начну наполеоновские планы строить и ждать у моря погоды, то упущу все, что мне судьба посылает. Поэтому и мчусь сейчас в Тарасовку. Форму набирать...
«Футбол. Хоккей»