Клаудио Раньери словно попал на выступление иллюзионистов из «Собачьего сердца» - там, где предсказательница, желая поддержать интригу, на вопрос из зала о «главном событии моей жизни» отвечает, что оно, несомненно, впереди. 

Тут уж Раньери сам выступает в образе предсказателя собственной карьеры, и итальянцу остается повторять себе те же слова изо дня в день – кажется, вот-вот он дотянется до вершины, и тут же следует взрыв.  Пора начинать сначала.

Его многое роднит с Рафаэлем Бенитесом. Нет, конечно, не методы работы: испанец вообще самобытен и по натуре новатор, в отличие от Раньери, который привык обращаться к мудрецам тренерского дела из прошлого.  Здесь другое. Оба они оградили себя от постороннего мира – болельщики смеются над их тренерскими решениями, тактическими ошибками и непонятными заменами, но и Клаудио, и Рафе все нипочем.  Их план действий строг и обсуждениям не подлежит, тем более людьми, судящими о профессии лишь с экрана телевизора.

Да, симпатизировать таким тренерам непросто.  Они мыслят умом, не сердцем – они практически не роняют слез на публике, не пускают никого на тренировочную площадку, а их самоуверенность в понимании людей трансформируется в упрямство. Прямо скажем, довольно неоднозначное качество.  Как неоднозначен и сам Раньери. Ум ведь, как и сердце, способен подводить – потому и в карьере этого человека были разные этапы.

Интеллигентный с виду, Раньери совершенно иной в раздевалке и в общении с футболистами.  Да, диктатор – авторитетов не признает и скорее поскупится на похвалу, чем воздержится от пары ругательств.  Более того, его метод общения с футболистами не меняется постепенно, и там, где необходимо надавить и доказать собственную правоту, Раньери не идет от к малого к большому, сразу переходя в наступление.  Отличный тому пример – один из европейских выездов Челси, когда менеджер без стука зашел в номер Джимми-Флойда Хассельбанка и вырвал из его телевизора кабель, посчитав, что форварду следует выспаться перед игрой, а не пялиться в телевизор.

И если бытовые вопросы решаются без проблем, а  слово Раньери здесь весит намного больше массы доводов, то в более глобальных вопросах возможны трения. Недавно итальянская пресса приводила аргументы в пользу существования конфликта между тренером Ромы и легендой клуба Франческо Тотти.  Выпустив Императора в одном из поединков за три минуты до финального свистка, Раньери якобы выслушал ироничные комментарии от Ческо, который в итоге изъявил желание покинуть клуб – конфликт, если таковой имел место быть, вроде бы быстро замяли, но в подобное развитие событий все равно веришь, зная о нраве Раньери.  Клаудио имеет собственные требования к каждому из футболистов, которые он выдвигает на самом старте их сотрудничества – и если оное продвигается без лишних проблем и вопросов, довольными остаются все.  А уж имя футболиста никакого значения не имеет: будь то Тотти, Ромарио или Дель Пьеро.

В 1997 году Раньери возглавил Валенсию, одной из проблем которой считали недостаточную отдачу от отлично зарабатывающих суперзвезд клуба – Ариэля Ортеги и великого Ромарио.  Раньери не смутился, вызвав на разговор в кабинет обоих футболистов, мгновенно объяснив свою позицию.  «Ты умнейший и классный футболист, я знаю, на что ты способен.  Но я не хочу ни с кем воевать – поэтому если ты не желаешь выполнять мои требования, кто-то из нас должен уйти», - честно признался он бразильцу, в итоге собравшему чемоданы. Ортега все уяснил и еще принес пользу Летучим Мышам.

Тяжело понять, в чем черпает вдохновение Клаудио Раньери, а в какой-то мере даже не понимаешь, как ему удается и дальше продолжать работу на довольно высоком уровне во всех клубах, куда он приходит.  Ему часто незаслуженно указывали на дверь, Атлетико, например, куда он ушел из Валенсии, попал в финансовую яму, но все это не лишает тренера энтузиазма. Раньери встает в семь утра и после завтрака отправляется на тренировочную базу, которую покидает последним уже вечером – даже, казалось бы, свободные минуты он предпочитает посвятить просмотру какого-нибудь видео или тренерскому совещанию.  Иногда вырвется с базы в театр с женой, но это лишь небольшой эпизод для перезарядки батареи, чтобы незамедлительно вернуться в работу сразу же. 

Поработав несколько лет в Испании и Англии, Раньери считает себя представителем европейской тренерской школы, но в большей степени – британской.  Он не понимал много вещей – как игроки могут напиваться сразу после матча вместо того, чтобы уже готовиться к следующему противостоянию, а уж насколько тяжело ему давался английский язык и вспоминать не стоит.  Другое дело, что Клаудио импонирует тип британского тренера – менеджера, держащего в своих руках нити управления целой структуры, а единственным начальником он видит владельца, подписывающего чеки. 

«Да, я больше англичанин в этом плане.  Симбиоз двух культур должен давать великолепный результат: тренеры вроде Капелло, Трапаттони и меня привнесли в британский футбол то, чем силен футбол итальянский – нацеленность на результат. У нас меньше денег, но мы выигрываем трофеи именно благодаря этому качеству», - считает Раньери.  Свой последний трофей он еще в конце прошлого века завоевал вместе с Атлетико, став обладателем Кубка Испании – именно отсутствие титульных отметок в послужном списке заставляет многих принимать Раньери за неудачника, а больше других в этом плане расстарался Жозе Моуриньо.

Их словесные баталии с португальцем стали практически классикой, хотя несчастный Клаудио в них лишь отбивался. В его словах куда больше уважения к коллеге, в них, наверное, больше целесообразности и сдержанности: Раньери редко выходит из себя и впадает в истерику, даже в тяжелых ситуациях, когда так не любящие его акулы пера готовы растерзать наставника на пресс-конференции. «Ну, ничего, я где-нибудь откопаю футболиста, который скажет что-нибудь плохое о работе с Моуриньо», - с улыбкой на лице говорит Клаудио. Ему нравится, когда напоминают о том, что именно Раньери прикупил и ввел в состав Челси футболистов, на которых в будущем опирался его преемник Моуриньо. «Заметьте, это вы сказали, не я. Но спасибо – мне действительно приятно».

Давление? Пресс? Угроза? Эти слова больше мотивируют, чем пугают Раньери.  Вероятность быть уволенным подстегивает его к более плодотворной работе, заставляет двигаться вперед – по большому счету, именно поэтому он решил податься в тренеры, не добившись особых успехов на футбольном поле. Как бы там ни было, он любит отвечать за результат. Будучи футболистом, ты можешь проиграть, но останешься довольным, забив один мяч в ворота соперника, а когда ты тренер – на тебе весь груз ответственности, способный в любой момент сорваться и придавать. Сам он предпочитает сравнение с парашютным спортом: это всегда опасно, и ты никогда не знаешь, в какой раз он не раскроется – существенное отличие в том, что у тренера есть возможность подняться с земли и начать все сначала, чем и занимается Раньери. Занимается, не боясь хвататься за все новые испытания – не зная английского, ехать работать в Челси, спасать от вылета Парму, реконструировать Ювентус или возвращать славное имя родной Роме. 

Вернувшись домой, в Рим, тридцать пять лет спустя, он нашел себя в Вечном Городе другим человеком. Человеком, привыкшим к смешению культур и стилей Лондона, а также не юнцом, готовым заглядывать в рот клубным начальникам. Раньери тренер с именем, и какие бы эмоции его имя не вызывало у фанатов и простых зрителей, в своих действиях он не опирается на страх и упрек, а только на намеченный план, в котором, конечно же, уверен на сто процентов.  «В Ювентусе было постепенное развитие, которым я занимался.  Тогда они не оценили мою работу по достоинству – что ж, быть может, теперь они сделали это».