- Существует традиция провожать старый год. Что для вас и вашего дела было хорошего в годе ушедшем, а что расстроило, огорчило?

- Если говорить о сборной, то прошедший год был для меня сложным. Это был первый год моего тренерства, я знакомился с нашей сборной. Я привыкал к новой роли. Конечно, быть главой национальной молодежной сборной - работа во многом схожая, но и там, и там есть своя специфика.

Главная сложность - огромный груз ответственности, значительно больший, чем при руководстве молодежной командой.

- Вы это чувствуете, потому что вы такой человек, или на вас оказывают давление со всех сторон?

- Вы знаете, невозможно отделить одно от другого. Груз ответственности - во всем.

- Какое настроение у вас в начале отборочного цикла? Насколько оптимистично вы смотрите на квалификацию к чемпионату мира?

- Мы всегда находимся в ожидании лучшего, того, что еще не сбылось, но обязательно должно произойти. Так везде, так же и в футболе. Не помню, кто сказал, что счастье - это ожидание счастья, а когда оно приходит, его просто не замечаешь. Мне нравится нынешнее состояние надежды и ожидания, а прогнозов на ближайшее будущее я сейчас не стал бы делать.

- Какие принципиальные изменения ждут национальную сборную при тренере Михайличенко?

- Я не ставлю своей задачей изменить все то, что было сделано при Блохине. У нас сейчас другая команда, просто потому что прошло время, а для существования работоспособного коллектива необходима здоровая конкуренция. Мы за то, чтобы играли сильнейшие, но надо помнить, что не всегда сильнейшие могут составить коллектив. Нам нужно, чтобы приходящие в сборную футболисты понимали, что от них ждут, и могли это выполнить.

В этом году мы просмотрели множество игроков и уже сформировали свой взгляд и представление об исполнителях, их возможностях и, конечно, об их ролях в своих клубах. Так что можно сказать, что этот год во многом стал годом сбора и переработки информации о том, что мы имеем.

- В этом году украинская сборная не была в центре информационного внимания, особенно в России, но если посмотреть на ваш успешный товарищеский матч в Швеции повнимательнее, можно с удивлением обнаружить, что вы провели такую сложную игру без легионеров и многолетних лидеров команды.

- Это было трудное время для товарищеских матчей, когда большинство футболистов уже уходят в отпуск, а нам надо было собрать команду. В Голландии получилось организовать исполнителей, но не коллектив. Затем была игра в Швеции, где нам удалось выиграть, несмотря на неожиданный для многих состав команды.

Для нас была важна постановка игры, хотя и результат тоже был немаловажен. Без стремления к результату построение ни одной команды невозможно.

- Возможно, это получилось случайно, но в тот момент вам удалось показать слабость будущего соперника России.

- Конечно, случайно. Зная шведскую сборную, мы понимали, что эта команда всегда дома играет на максимуме своих возможностей, несмотря на то что матч был товарищеский и последний перед Евро. Если тренерский штаб сборной России просматривал наш матч, то информацию для размышлений он получил довольно обширную.

- У вас уже есть те игроки, за которых вы чувствуете ответственность, потому что знакомы с ними уже не первый год и, возможно, сами пригласили их сначала в молодежную сборную, а теперь уже в главную команду страны?

- Мне бы хотелось иметь таких футболистов, и примерный список уже в голове есть. Нам удается собираться всего лишь раз в три-четыре месяца, и поэтому приходиться постоянно следить за ними, за состоянием их спортивной формы в чемпионате.

Мне очень хочется, чтобы список игроков, на которых можно положиться, увеличивался. Хочется, чтобы ребята показывали гарантированный результат и нам не приходилось с замиранием сердца смотреть, сможет или нет он показать то, что умеет, в этой игре.

Тренер всегда должен быть готов к худшему, к тому, что в этот раз у футболиста так и не получится продемонстрировать свою лучшую форму. Мне не хотелось бы сейчас называть конкретные имена, чтобы не возлагать на ребят лишнюю ответственность и не спугнуть удачу. К тому же те, о ком идет речь, сами все прекрасно знают.

- Хорошо, на ваш взгляд, украинский футбол сегодня богат талантами?

- Я не могу сказать, что талантов много. Мы прекрасно знаем, в каком состоянии сейчас находится школа украинского футбола, база и инфраструктура. Но если раньше Украина поставляла таланты всему Советскому Союзу и еще оставляла некоторых ребят себе, то теперь, после развала системы детских футбольных школ, таланты собираем по всей стране с большим трудом.

Таланты есть, и хорошие показатели молодежных и юношеских сборных тому подтверждение. Переход же из детского во взрослый футбол проходит очень тяжело и с большими потерями. У команд не всегда есть силы вырастить свою молодежь, им легче купить иностранцев.

- Иногда так бывает, что буквально за два-три года, когда футболист уже может выступать за взрослую команду, его бросают, перестают вкладывать деньги, и игрок пропадает.

- Бывает всякое. Ведь для того, чтобы пробиться, надо иметь не только талант, но и желание, характер. Футболисту приходится всю жизнь доказывать, что он лучший.

- Блохин, будучи главным тренером сборной, говорил, что одна из трудностей подготовки футболистов к играм за национальную команду в том, что, играя за свои клубы, они не готовятся к матчам за сборную, а, наоборот, теряют форму. Эта проблема сохраняется и сейчас?

- Да, наш чемпионат по-прежнему остается чемпионатом двух команд. Нет широкого поля для роста. Эта проблема очень сложная и многосторонняя. Уменьшать количество легионеров, а при этом не поставлять достаточного количества молодых футболистов - это не может быть решением вопроса. Не уменьшая количество легионеров, мы можем потерять и тех, кого вырастили, так как молодым просто негде будет играть. Сейчас всем футбольным руководителям нужно сесть и подумать, куда мы движемся и какова наша цель.

- У вас есть такая возможность? Есть поле для дискуссий?

- У нас сейчас сложный период. Потому что в премьер-лиге начались какие-то изменения, началась работа, но она только в стадии становления. У нас выявляется разность интересов двух ведущих клубов и других команд лиги. Лидеры чемпионата, Динамо и Шахтер, вкладывая миллионы, ставят перед собой цели международного уровня, а остальные команды довольствуются просто участием в чемпионате.

- Ставя перед собой амбициозные задачи, два клуба-лидера должны понимать, что без сильных середнячков в чемпионате им никогда не выиграть, допустим, Лигу чемпионов.

- Да, они видят, что только матчи друг с другом являются серьезным испытанием, а остальные игры не заставляют выкладываться по полной программе. Часто бывает так, что в первые полчаса забиваются три-четыре мяча, и игра прекращается. Уже потом мы видим результат таких игр в чемпионате: футболистам просто не хватает сил играть до последней минуты в ответственных матчах.

Нам, конечно, очень нужны сильные клубы, которые смогли бы конкурировать с Динамо и Шахтером или хотя бы пытаться это делать.

- На Украине довольно сильная тренерская школа. Неужели не хватает сильных тренеров для 16 команд чемпионата?

- У нас очень много талантливых людей, но у каждого своя судьба. Ведь и талант, и амбиции необходимо подтверждать результатом. Не всегда у руководства хватает сил и желания не только не мешать тренеру, но и помогать. Им зачастую легче поменять тренера, чем поменять полкоманды игроков, а потом еще ждать два-три года результатов. Если тренеру дают поработать за пять лет в трех-четырех командах, то есть дают сделать только первый шаг, то не ясно, сможет ли он сделать когда-нибудь второй. Такой подход губит нашу тренерскую школу. В футболе, как и в любом другом бизнесе, нужно выработать стратегию, которой будет придерживаться все руководство, и тогда последовательное движение приведет-таки к цели.

- Впереди Евро-2012. Федерация перед вами, наверное, поставила задачу выстроить команду, которая будет конкурентоспособной на домашнем турнире.

- Нам нельзя начать готовить команду на чемпионат Европы 2012 года, минуя ЧМ-2010: это нелогично для футбола. Наша задача - создать сильную, боеспособную команду, готовую играть сегодня. В футболе нет аксиом, не требующих доказательств, здесь все время всем и все нужно доказывать. В сборной на поле должны выходить лучшие, а не те, кто сможет сыграть завтра или послезавтра.

- Что представляет собой, на ваш взгляд, наследие Лобановского?

- Это не набор упражнений или теорий, тактических схем или дисциплинарных подходов. Для меня как футболиста все перечисленное было абсолютно второстепенным, пока я не поверил ему, как тренеру, который точно знает, как. Поверив, я начал исполнять все, о чем он просил, стал делать это осмысленно, понимая, зачем и почему, и тогда пришли удовольствие и радость.

Я понял, что для Лобановского главным было выработать свой взгляд на футбол, найти свою дорогу и по ней идти к цели, не шарахаясь в разные стороны. Я стараюсь следовать именно этому подходу. Футбольные аналитики говорят о том, что Лобановский был способен не только анализировать работу своей команды, но и предугадывать будущее развитие и направление игры именно этого коллектива. Он понимал, что будет эффективным завтра, поэтому его команды и выигрывали.

- Ваше формирование как самостоятельного тренера происходило в сложное время. - Вы не только работали вместе с Лобановским. Именно вам пришлось сменить его на тренерском посту, когда он ушел из жизни.

- Работа тренера тяжела по своей сути всегда. Я помню момент, когда пришел на базу и должен был впервые сесть в кресло вместо Валерия Васильевича. Я сказал тогда ребятам: Такова жизнь, кто-то должен занять это место. Я тогда ничего не боялся, кроме того, что могу испортить то, что он сделал, его имя, его дело.

- Насколько вам как уже самостоятельному тренеру помог в работе иностранный опыт?

- Конечно, помог. Я увидел разное отношение к тренировкам, к быту, к работе. Мне повезло: удалось поиграть в клубах, ставивших перед собой самые высокие цели, я говорю о Сампдории и Глазго Рейнджерс.

- Вам повезло: вы не только играли в амбициозных командах, но еще и увидели, как из них выходят футболисты и становятся одержимыми тренерами этих клубов.

- Для этого, думаю, есть своя причина: работая с талантливыми тренерами, хочется попробовать и свои силы в этой работе. Работа тренера и футболиста очень отличается, поэтому, имея желание, надо еще иметь и возможности.

- Какой была Сампдория в ваше время?

- Команда состояла из игроков, по уровню ничем не уступавших футболистам Интера и Милана.

- Как быстро вы привыкли к итальянскому укладу?

- Испытание бытом было одним из тяжелейших. Я был совершенно один, не знал ни языка, ни всех особенностей и тонкостей жизни там. До всего приходилось доходить самому и учиться на своих ошибках. Мне пришлось обращать внимание на те мелочи, которые раньше даже не замечал.

У итальянцев очень строгое отношение к закону, и если ты его нарушаешь даже в быту, в одежде, например, тебе не будут делать скидку из-за того, что ты иностранец, просто не примут в общество - и все.

- В чем вы стали итальянцем?

- Целиком итальянцем я так и не стал. Я слишком спокойный и уравновешенный для Италии. Они все же слишком эмоциональны. В Шотландии в этом смысле мне было легче. Там жизнь более предсказуемая и меньше подвержена стрессам. В Италии у меня было впечатление, что местная пресса следит за каждым моим шагом, не давая побыть одному.

- Кто оставил особый след в вашей жизни, в карьере из тех, с кем удалось познакомиться в Сампдории и в Глазго? Кого вспоминаете?

- Я не могу сказать, что у меня там остались друзья, товарищи; конечно, были Пальюка, Виалли, которых я всегда выделял из остальных и чувствовал определенную близость во взглядах на жизнь. В Глазго - Маккой, Ричард Гаф. Для меня Глазго было двойником киевского Динамо 1985 года. Тот же принцип семьи, отсутствие группировок внутри команды, и девиз: один за всех и все за одного.

- Расскажите еще про Шотландию, ведь об Италии и итальянском футболе мы худо-бедно представление имеем, а вот о Шотландии - совсем чуть-чуть.

- Погоду сравнить с нашей нельзя, а вот по духу шотландцы сильно похожи на украинцев. Они просты в общении, открыты, дружелюбны. Возможно, я попал в такую атмосферу, и мне повезло.

- Как вам кажется, вам бы пошли навстречу в Шотландии, если бы вы захотели открыть, например, ресторан с украинской кухней, приняли вас как представителя другой культуры?

- Думаю, что приняли бы. Если бы я захотел, смог бы заняться ресторанным бизнесом в Шотландии.

- По вам, наверное, особенно тяжело ударил ЧЕ 1992 года?

- Да. Тот проигрыш сборной СНГ шотландцам был очень обидным. Они уже вылетели из группы и вышли на игру абсолютно раскрепощенные, с желанием биться за каждый мяч. Тогда нам немцы забили на последней минуте, а в матче с голландцами судья не засчитал последний мяч, то есть нам катастрофически не везло.

- 2008 год был годом двадцатилетия победы на Олимпиаде в Сеуле. Часто вспоминаете то время?

- Вспоминаю, когда вижу, как быстро бежит время. Уже 20 лет прошло, даже не верится. Такой год праздничный был для всего Советского Союза, все радовались и ликовали по поводу нашей победы. Мне повезло: далеко не каждому футболисту выпадают в его карьере такие победы и такие счастливые годы.

- Андрей Аршавин сказал в одном интервью, что Зенит вряд ли поднимется выше того уровня, на котором он сейчас, раньше чем через пять лет. Подтвердив тем самым, что победы такого класса даются тяжело и редко.

- Раз он такое сказал, его уже точно надо скорее продавать. Если футболист заранее выстраивает для себя программу: потоптался, разбежался и прыгнул на пять лет, то с ним надо расставаться. Игрок должен стремиться побеждать, а не рассуждать. Его слова лишний раз подтверждают нашу общую с Россией проблему: наши футболисты играть в футбол умеют, но не верят, что умеют. Этой проблеме уже не один десяток лет.

- Что нужно, чтобы ребята поверили, что умеют?

- Время. Стараться в каждой игре ставить самые высокие задачи, а не говорить себе: в этом году мы будем пятыми, и это хорошо, а в следующем - уже четвертыми, и так далее.

- Каким должен быть футбол в 2009-2010 годах и какого футбола вы бы хотели от своей команды?

- Я хотел бы больше видеть коллективного взаимодействия в своей команде. Это не значит, что для меня не важны индивидуальные действия, они очень важны, но в первую очередь необходимо работать на команду, а если получается что-то сверх задачи - прекрасно. Конечно, мне бы хотелось, чтобы на поле выходили 10 универсалов, но это невозможно. Чем больше в команде будет универсальных футболистов, которые умеют и отбирать, и прессинговать, и атаковать, тем лучше. Мы видим множество примеров, когда собранные вместе звезды ничего не могут сделать против хорошо отлаженного командного механизма.

- Есть ли в современном футболе команды-ориентиры, за которыми вы наблюдаете и хотели бы, чтобы ваши подопечные играли похожим образом?

- Есть, конечно, такие команды. Например, мне очень нравится, как Арсенал играл два-три года назад. Была выстроена команда, в которой каждый знал, что делать и как, при этом в ее составе были звезды, раскрашивавшие игру в яркие цвета.

- Не кажется ли вам, что Венгер придерживался того же стиля Лобановского, как вы его понимаете?

- Видно, что все команды, которыми он руководил, имеют единый стержень. Конечно, Венгер сегодняшний и Венгер десятилетней давности - это немного разные люди.

- Насколько различается работа клубного тренера и тренера сборной?

- Когда тренер работает с клубом, у него определенный режим: два матча в неделю - и два раза в неделю он нервничает. У тренера же сборной перерыв в два-три месяца между играми, отсюда и более сложное перенесение стресса, более длительный приход в норму, потому что нет вработки.

В работе со сборной приходится больше заниматься аналитикой, чем практической тренировкой. Плюс еще тренеру национальной команды приходиться быть психологом, потому что приехавших на сбор ребят необходимо привести к общему знаменателю, а это очень тяжело.

- Вы уже начали готовиться к апрельскому матчу с англичанами?

- Конечно. Мы должны рассчитывать на то, что у соперников будет самая лучшая игра, и, исходя из этого, готовиться к матчу.