€ 8,5 млн заплатил за него чемпион Германии донецкому Шахтёру, где Чиприан играл три предыдущих года. Пока, впрочем, эти вложения не очень оправдываются. Марика играет в основном составе, но без особого блеска. Сам румын это признаёт и обещает, что изменит ситуацию.

Из материала румынского издания Prosport можно узнать немало нового об этом футболисте. Корреспондента Марика встретил у штутгартского вокзала на шикарном Бентли, что даже для одной из столиц немецкого автостроения редкость.

— Я и сам собираюсь его продать. Эта машина слишком большая, всё время проблемы с парковкой. Думал, здесь много богатых людей, но с трудом нашёл чеха, готового купить у меня Бентли за € 130 тыс. У меня нет ни дорогих часов, ни телефона с бриллиантами. Не знаю, как в других командах, но у нас никто не выделывается. Может, у ребят и есть дома дорогие машины, но на стадион и они, и их жёны и друзья приезжают на обычных авто. Это как знак уважения к болельщикам.

— Чиприан, чем объяснить вашу невразумительную игру в последних матчах, в частности за сборную против Израиля?

— Я не в очень хорошей форме, и потому у меня мало что получается. Но всё это от проблем здесь, в Штутгарте.

— Вас плохо приняли?

— Нет, наоборот. Ко мне относятся очень хорошо. Но мы проигрываем одну игру за другой. Здесь хорошие полузащитники, но не того уровня, как Адриан Муту, который дает пасы так, как мне надо. Пока я не вписался в игру, предлагаемую нашим тренером. Мне всё время приходится получать пасы, находясь спиной к воротам. Я же люблю простор, где могу использовать свой главный козырь — скорость. С тренером уже говорил об этом, он меня понимает, но в игре пока ничего не меняется.

— Но почему бы не отыграться в сборной?

— Когда ты не забиваешь столько игр, пропадает уверенность. С Израилем мы ещё и в меньшинстве остались, и потому Ади Муту отошёл в центр, а я должен был уйти на правый фланг. Пока приспособились, тайм закончился.

— На Евро время пробежит ещё быстрее.

— Там всё будет по-другому. Хочу уверить болельщиков, что на чемпионате Европы они увидят другую команду. Играть будем так, что сердце будет выпрыгивать. Это очень редкий шанс выиграть у таких команд, как Франция, Италия, Голландия. Но вы увидите, как мы сильны.

— Если честно, верите в выход из такой группы?

— Да, нам нужно только сохранить тот боевой дух, который был в отборочном турнире в играх с Голландией.

— Вы уже говорили о премиях за выход в четвертьфинал и дальше?

— Поверьте, это не так важно. И не потому, что я не ценю денег. Но я готов сам заплатить € 100 тыс. за каждый гол в ворота Франции, Италии или Голландии. Это игры, о которых я мечтал с тех пор, как первый раз ударил по мячу.

— Вас удовлетворяет атмосфера в сборной?

— Конечно, после Израиля все немного расстроены. Но мы только формируем команду, и это не декларации для прессы. Главное, что у нас нет сейчас группировок. Например, мой лучший друг Даниэль Никулаэ — мой главный конкурент за место в составе.

— Кстати, он забивает за Осер, Мариус Никулаэ — в Шотландии. Не боитесь потерять место в составе?

— Есть такое, но Штутгарт сейчас для меня на первом месте. Нужно играть и забивать. У меня есть два-три месяца, чтобы не потерять то, что я завоевал ранее.

— Слышали о проблеме с билетами для румынских болельщиков на Евро?

— Да, творится что-то невероятное. Даже мы, игроки, можем купить только по восемь билетов на игру — два на основную трибуну, два — второй категории и четыре за ворота. Если приедут папа, мама и подруга, то смогут сидеть вместе только за воротами. Но так, видимо, и должно быть, если уж мы вышли на Евро.

— Расскажите о том, как вы пришли в футбол.

— Мы жили недалеко от стадиона Динамо, поэтому я и выбрал этот клуб. Поначалу мама отвела меня на плавание, потом на теннис. Но я всё время смотрел на тренировки футболистов и в девять лет перешёл к ним. Отец никогда не имел ничего общего с футболом. Он был руководителем строительной фирмы, занимался политикой, и у нас никогда не было материальных проблем. На сборах у меня всегда было больше денег, чем даже у тренеров. Но меня воспитали так, что я стеснялся ими пользоваться, и часто возвращался домой, так ничего и не потратив. Потом, когда подрос, решил так: если люди в Румынии живут на три миллиона лей, то я, как футболист, могу жить на шесть. Так и живу. Я не покупаю чего-то специально дороже, только чтобы похвастаться.

— В 13 лет вы уже дебютировали в юношеской команде?

— Да, в игре с Галацем вышел на 85-й минуте и первым же ударом забил гол. Тогда же получил и первую премию. В 15 лет я уже тренировался со взрослой командой, но оформить соглашение мне никто не предлагал. Помог случай: наш тренер Ионуц Кирилэ перешёл в Рапид, и мне вместе с Митей Николаэ предложили там хорошие контракты. Я даже пару недель тренировался с Рапидом. Вот тогда руководство Динамо и сделало серьёзное предложение, и я немедленно вернулся.

— Говорят, у вас была возможность перейти в Интер?

— Интер предлагал мне вместе с Янисом Зику контракт на € 200-300 тыс. в год. Но я сказал, что не пойду, потому что если столь именитый клуб предлагает такие маленькие деньги, значит, не верит в нас. Янис же согласился. Возможно, это была моя ошибка, но так я думал в тот момент.

— Каковы условия в Штутгарте?

— Я зарабатываю больше, чем в Донецке, иначе бы оттуда не ушёл. У меня в контракте прописаны и высокие премии за победы в чемпионате. За выход из группы Лиги чемпионов полагалось, правда, немного — по € 20 тыс. Причём после уплаты налогов остаётся только половина. Большая проблема с травмами. Не дай бог выбыть надолго из строя. В этом случае клуб платит только шесть недель, а потом, если нет страховки, не получишь ничего. В моём контракте, правда, записана страховка на € 150 тыс. в год.

Живу я неподалёку от австрийского посольства. Снимаю апартаменты в 150 квадратных метров и плачу за них € 3 500 в месяц. Наверное, лучше было бы купить, но хозяин квартиры не хочет её продавать. Если всё будет хорошо и мне удастся заключить контракт на четыре года, то обязательно куплю себе здесь жильё.

— Успели обзавестись семьей?

— Пока не женат. В Донецке выучил русский, чтобы общаться с девушками (смеётся), и была даже русская подруга. Но мы расстались, когда я переехал в Штутгарт.