"Где еще вы можете увидеть минимум 40-50 тысяч болельщиков, которые каждое воскресенье заполняют все стадионы вне зависимости от погодных условий? Где еще для большинства населения настолько интересны результаты матчей, что вечером почти каждый человек говорит о завершившихся поединках и обсуждает будущее команд?" - вопрошал Neues Wiener Journal в ноябре 1924 года. Ответ был очевиден – в Великобритании, на родине футбола. Но со временем нынешний вид спорта №1 перекочевал и в центральную Европу.

И если на Туманном Альбионе футболом помимо стадионов жили еще и в пабах, то в Вене, Будапеште и Праге живое обсуждение происходило в кофейнях. Именно здесь собирались люди разных социальных классов, именно здесь почитывала газеты, играла в карты и шахматы интеллигенция, именно здесь политики организовывали встречи и диспуты, именно здесь обычные рабочие делились своими впечатлениями об уровне жизни, в конце концов, именно здесь происходил разбор всех интересных футбольных поединков.

Конечно, у каждого клуба были свои заведения. К примеру, фаны, игроки и функционеры венской Аустрии собирались в кафе Парсифал, Рапида – в кафе Голуб. Но наиболее популярным местом слыл Ринг Кафе, доселе известный благодаря регулярным собраниям англофилов и любителей крикета. Согласно заметке в Welt am Montag, "это был революционный парламент для друзей и ярых поклонников футбола; здесь не могло быть определяющей поддержки какой-либо одной команды, так как зачастую в одном месте были представлены болельщики почти всех венских клубов".

Так уж получилось, что как раз в те времена начинала расцветать Wunderteam Уго Майзля. После не самого успешного выступления сборной Австрии на Кубке доктора Геро (тридцатимесячный чемпионат, где также принимали участие Чехословакия, Венгрия, Швейцария и Италия) в Ринге по привычке звучали дискуссии. Не о победе итальянцев, а о том, чего же не хватило австрийской сборной. Большинство сошлось на мнении, что эта команда нуждается в Маттиасе Синделаре – одаренном нападающем венской Аустрии.

Синделар был великолепным центрфорвардом. Фридрих Торберг, который был одним из завсегдатаев кофеен, позже писал: "Он был наделен огромнейшим богатством ходов и идей, из-за чего никто не знал, чего от него можно ожидать. Никакой системы, никакой шаблонности. Он был просто... гением". Тем не менее, Майзль поначалу талант Der Papierene не ценил. Нет, он, конечно, заиграл его за сборную еще в 23-летнем возрасте (1926 год), но под построение консервативного Уго этот футболист подходил не лучшим образом. Футбол "по Майзлю" был несколько, как это сейчас называется, олд-скульным: активное использование передач с фланга, отказ от третьего центрбека, использование таранного форварда вроде Уридила и так далее.

Но под напором "кофейной" общественности в 1931 году пал даже стойкий Майзль. И результат оказался шокирующим – уже 16 мая австрийцы не оставили камня на камне от шотландцев, отгрузив им пять безответных мячей. Да, состав скоттов был далек от идеального (не было ни одного игрока Рейнджерс и Селтик, зато на поле вышло сразу семь дебютантов), но британская пресса была безжалостна: "Деклассированы! Не может быть никаких оправданий". Лестных отзывов удостоился только голкипер Джон Джексон, позволивший избежать еще более обидного и разгромного фиаско.

Уже тогда в Arbeiter-Zeitung говорилось об "истинном искусстве", но для Wunderteam это было только начало. В последующих одиннадцати матчах было добыто девять побед и две ничьи при 44-х забитых мячах. Не мудрено, что второй розыгрыш Кубка доктора Геро был за австрийцами. Едва ли не решающую роль в этих триумфах играл "made-in-coffee-houses" Синделар. "Он играл в футбол так, как гроссмейстеры играют в шахматы: с широчайшим полетом мысли, просчетом ходов и контрходов наперед, постоянным выбором наиболее перспективного действия из всех возможных", - писал Альфред Полгар в Paris Tageszeitung.

Декабрь 1932 года должен был стать главным испытанием для Wunderteam. Матч со сборной Англии. Далеко не сильнейшей в мире на тот момент, но по понятным причинам пользующейся огромным уважением во всем мире. Да и дома эта сборная еще не проигрывала к тому времени. Что и говорить, если они умудрились проиграть испанцам в Мадриде в 1929 году, а уже спустя два года разбили их же на Хайбери 7:1! В кофейнях накануне важной встречи витал оптимизм, но Майзль заметно побаивался противника. Из-за чего и принял решение обратиться к своему ментору – Джимми Хогану.

О столь значимом для развития и популяризации футбола в мире персонаже мы наверняка подробно расскажем в рамках спецрубрики Бей-Беги. В двух словах: если и был человек, к которому Майзль мог смело прислушаться, этим человеком был Хоган. Правда, даже помощь опытнейшего теоретика не смогла принести результат. Но впечатлить соперника и местную прессу им удалось.

Начало встречи было определенно за британцами – уже к 26-й минуте благодаря усилиям форварда Блэкпула Джимми Хэмпсона они вели в два мяча. После перерыва игроки Wunderteam пришли в себя, а в особенности прихворавший перед матчем Синделар. Его комбинация с Антоном Шалем позволила Карлу Цищеку один мяч отыграть. Тут же мог сравнивать счет Вальтер Науш, но попал в стойку. И, как обычно, сработало старое правило – с помощью рикошета от того же Шаля отличился Эрик Хьютон. Но подопечные Майзля и не думали сбавлять обороты, несмотря на отвернувшуюся от них фортуну. Синделар, 3:2. Сэм Кукс, 4:2.  

За пять минут до финального свистка Цищек вновь сокращает счет до минимального, но времени оставалось слишком мало. Доминируя на протяжении почти всего второго тайма, австрийцам не удалось все же избежать поражения. Но лицо при этом было не просто сохранено, оно было замечательно припудрено. Daily Mail окрестил игру приезжих гостей "открытием", а Times и вовсе присудило австрийцам "моральную победу".

Через два года Wunderteam вновь приехал в Лондон, чтобы на Хайбери сыграть против Арсенала. Поскольку существовал запрет национальным сборным играть против клубов, австрийцы именовались Vienna ХI. И... вновь уступили. Причину, почему это произошло повторно, популярно объяснил Роланд Аллен в Evening Standart: "Когда австрийцы научатся, как превращать свой игровой интеллект во что-то стоящее, когда они начнут ценить победы в поединках так же, как и, собственно говоря, сам футбол, только тогда они заставят всех умолкнуть".

Англичане, по словам самого Майзля, "с эстетической точки зрения демонстрировали довольно унылый футбол", а центрфорвард в их построениях был достаточно "ограничен". Но технично одаренных австрийцев они переигрывали за счет высочайших скоростей, физической мощи и плотной игры в обороне.

Но своего Wunderteam все же удалось добиться – в мае 1936-го англичане были повержены. Проблемы с физической подготовкой, из-за которой систематически проваливались финальные отрезки поединков, их наставник решил довольно оригинальным способом. Хорошенько нагоняв на тренировках своих инсайдов, Уго дал им установку максимально выложиться в дебюте поединка и постараться обеспечить задел еще к окончанию первой четверти. Перед перерывом на табло уже было 2:0, а окропленный в кофе Бумажный человек, был определенно лучшим на поле. Во втором тайме Джорджу Кэмселлу удалось один гол отквитать, но на большее британцы оказались не готовы – уж слишком велико было преимущество Wunderteam.

Время шло, и к тому времени величие легендарной команды Майзля потихоньку сходило на нет. А на футбольный Олимп взбирались итальянцы, ведомые самим Витторио Поццо.

Марк Венгеров, специально для 4-4-2