Чудесным манером раскинулся посреди изумрудных холмов и полноводных рек город Шеффилд. Такой добротный климат, такая богатая ресурсами местность. Котел промышленной революции попросту не мог обойтись без такого высокосортного ингредиента, и превращение в один из крупнейших индустриальных центров и жизненно важную артерию национальной металлургии не заставило себя долго ждать.
Шеффилд работал на благо Империи, что называется, не покладая рук. Бесчисленные заводы и фабрики пыхтели и дымили круглые сутки, цинично застилая небосклон. За этим всем естественно скрывался массовый людской труд. Рядовой шеффилдец шел на предприятие лет с 14-ти, чтобы как-то существовать и содержать себя, семью (если была в наличии), а еще, чтобы через несколько лет страдать от одышки, чувствовать себя комфортнее в согнутом положении, кашлять, точно чахоточник, и надеяться, что повезет дожить до 35-ти. Мрачные узкие улицы, жуткие дома, плотно теснящиеся друг к другу, в которых нет места свежему воздуху и солнечному свету, в которых сам факт проживания вредит здоровью, а лихорадка, холера и тиф так часто наносят свой страшный визит. Это, верно, было наихудшее проявление того Шеффилда, неподдающееся всякому старательному описанию.
Когда же количество рабочих часов сократилось, лучше все равно не стало. Юноша мог все воскресенье пролежать на улице, подбрасывая монету или же увлеченно борясь с дворнягой, а под вечер отправиться в один из «джиновых дворцов», поиграть в карты, напиться и выбрать себе девицу на ночь. Хотя многие не найдут в этом ничего плохого. Но правда была такова, что сопровождалось это все возрастающим уровнем подростковой проституции, регулярными преступлениями жесточайшего характера, появлением профсоюзов, члены которых настойчиво желали подорвать собственный завод или поджечь весь город, устроить бунт или наказать работодателя. 1850-е запомнились, прежде всего, знаменитыми Шеффилдскими бесчинствами, один из способов подавления коих в известной степени нашелся благодаря спорту, хоть и не сразу.
Пожалуй, известнейшим местом активного времяпрепровождения на ту пору считались зеленые поляны Гайд-парка, где зачастую устраивались крикетные и редкие футбольные матчи. Но с каждым годом город расширялся все большими темпами, поглощая подобные прибежища общественного толка, тем самым ставя под угрозу возможность затевать какие-либо мероприятия. Впрочем, обычный народ эти обстоятельства вряд ли могли особо взволновать, покуда не в их силах было это предотвратить, да и незачем, когда жизнь предлагала совсем иные невзгоды. А вот предприниматели, владельцы заводов и поместий, руководители производств, военные и выходцы из богатых семей, занимавшие прочные должностные посты и сторонившиеся городской суеты, определенно находили в этом затруднения. Представители шеффилдской элиты среднего класса располагали достаточным количеством времени, чтобы состоять в различных спортивных клубах, собираться на выходных и поддерживать завидную физическую форму.
В 1854 году группа некоторых из этих обеспеченных энтузиастов, пытаясь преодолеть сложившиеся препятствия, собрала деньги по подписке и вскоре заполучила выдающийся повод гордиться собой – через год близ Шеффилда открылся стадион Брамалл Лэйн, доступный для любых видов соревнований, кроме стрельбы по голубям и собачьих бегов.
Это были две абсолютно разные стороны жизни. Кто-то находился за чертой бедности, а кто-то – на пороге богатства. Футбол обитал где-то между ними, где-то рядом и неподалеку, никому по-настоящему ненужный. Подобрать же его, словно сироту, вырастить и воспитать, как родного, решились все-таки лица с наиболее высшей социальной ступени.
По легенде, в мае 1857 года мистер Натаниэл Кресуик, солиситор, наследник старинного предприятия по производству столового серебра и, ко всему прочему, всесторонне развитый спортсмен, прохаживался по загородным просторам со своим хорошим другом мистером Уильямом Престом, уроженцем Йорка, держателем семейного винного бизнеса, превосходным крикетистом, а также одним из тех, кто посодействовал появлению Брамалл Лэйн. Основная суть беседы двух 25-летних джентльменов якобы заключалась в обсуждении зимнего времени года и его конкретного применения, потому как в холодные месяцы среди шеффилдской знати чувствовалась изрядная нехватка соревновательного духа.
Кресуик и Прест считались в округе личностями известными, и не только по причине своего привилегированного положения, но и за счет активности в спортивной сфере, благодаря которой, собственно, и познакомились. Они оба числились в фехтовальном и гимнастическом клубе Клархаус Роуд, иногда практиковавшем игру в футбол, являлись видными членами крикетного клуба Шеффилд, который с 1855 года тоже не брезговал устраивать поединки между желающими погонять мяч. Тем не менее имело это все скорее эпизодический характер, отчего двум вышеназванным господам и, видимо, ни им одним, захотелось, поставить футбол на регулярную основу или, во всяком случае, сделать к этому существенный шаг.
Событие величайшей важности, кажущееся таковым за давностью минувших лет, произошло 24 октября 1857 года в поместье Паркфилд, которое располагалось рядом с улицей Брамалл-лэйн, что в Хайфилде, пригороде Шеффилда. Хозяин дома, солиситор мистер Харри Чамберс, без сомнения, радушно принимал своих высокочтимых гостей, среди которых присутствовал владелец одного шеффилдского завода мистер Фредерик Уорд. Совершенно точно прибыли и мистер Натаниэл Кресуик с мистером Уильямом Престом, которые являлись, с великой долей вероятности, инициаторами того собрания. Полный же список участников, к сожалению, неизвестен. А мероприятие это, как не трудно догадаться, породило на свет первый футбольный клуб – Шеффилд.
Поначалу  члены новообразованного коллектива условились встречаться каждую субботу на поле по Строуберри-Холл-лэйн, буквально в двух шагах от Брамалл Лэйн. Играли между собой, разделяясь на команды по всевозможным признакам – первая половина алфавита против второй или медики против юристов. К тому же тогда клуб еще не располагал собственными футбольными правилами: не было никаких ограничений по времени матчей, обычно оканчивавшихся с наступлением сумерек; количество игроков с каждой стороны тоже не имело значения; на воротах отсутствовала веревка (предшественница перекладины), а их размеры носили неопределенный характер; границы поля заканчивались там, где заканчивалось само поле. Иными словами, мужчины просто приходили расслабиться и с пользой провести время.

Натаниэл Кресуик и Уильям Прест
В 1907 году на торжественном ужине по случаю серебряного юбилея клуба Натаниэл Кресуик вспоминал о первых днях Шеффилда и о первых попытках сообразить правила игры. Отрывок из отчета об этом вечере в Sheffield Daily Telegraph повествует:
«Уже после основания клуба Уильям Прест и он сам отправились на прогулку, посвященную рассуждениям о правилах, которые будут использоваться. Они написали ведущим публичным школам страны – в Итон, Харроу, Винчестер, Вестминстер, Рагби и другим – и получили много  различных правил (смех)».
Ни к чему путному попытка эта не привела, ведь для человека, не бывавшего в перечисленных учебных заведениях, их футбольные правила казались темным лесом. Конечно, можно было извлечь какие-то основные и несложные особенности, но понять каждый свод правил всецело – с превеликим трудом. Как видно, это незадача имела место не только на юге страны.
В итоге пришлось полагаться на самих себя. Разработка своих правил, по-видимому, велась в течение и после игровых месяцев сезона 1857/58. Возглавлял эту непростую миссию мистер Кресуик, вместе с коллегами собиравшийся по улице Ист-Банк-стрит, в резиденции Парк-Хаус, коим владела семья мистера Уорда, а именно в бывшей оранжерее, ставшей своего рода их первой штаб-квартирой.
Окончание следует
Антон Горовик, специально для Football.ua