Football.ua поговорил с Мирославом Ивановичем начистоту обо всех гранях его выдающейся судейской карьеры, пытаясь выяснить: человек со свистком – кто он? Вершитель футбольных судеб, актер спортивного «театра» или же просто – полноценный участник действа, исполняющий свое предназначение?
 
«Говорил судье: «Не назначайте мне больше пенальти, пожалуйста»
 
– Мирослав Иванович, в ваши времена судьями становились после большого стажа выступлений в качестве футболиста, работе в командах. А как вас посетила идея заняться арбитражем? Что было перед этим?
– Это сейчас царит ранняя специализация, а раньше не только футболом жили мальчишки. Во времена моего детства пытались всесторонне развивать личность: я, например, в ДЮСШ прошел через все виды спорта. Больше всего нравилось (и получалось) в игровых. До 7 класса много занимался баскетболом, а где-то с 8-го – футболом. Со сборной области стал вторым на школьной спартакиаде УССР, а позже в составе сборной Украинской республики стал чемпионом СССР среди школьников.
 
Еще со школьных времен я занял место в воротах, и не бросал вратарские перчатки вплоть до времен, когда завязал с футболом. О своих успехах мне говорить будет, наверное, нескромно. Отмечу, что в ивано-франковском Спартаке отыграл много лет, попал даже в киевское Динамо, где получил удивительный жизненный опыт. Ведь даже в дубле, где я побывал, собирались лучшие футболисты республики, в дальнейшем много лет игравшие на высшем уровне. Со Спартаком мы много хороших матчей провели в Классе Б. Но тогда вообще футболисты заканчивали выступления раньше, до 30 лет доиграть считалось вполне достаточно. Вот и я повесил бутсы на гвоздь после около 12 лет, проведенных в футболе.
 
Но так получилось, что с 1969 года я числился лаборантом в университете при кафедре физвоспитания – приходил по зарплату, благодарил коллег. Но коллектив мне настолько понравился, что я решил и вправду посвящать свое время научно-методической работе, педагогичной «ниве». Поэтому, когда закончил выступления, решил работать именно здесь – благо, уже имел высшее образование. Мог я остаться в Спартаке, на должности тренера вратарей (это тогда было очень новым явлением). Но позже начал работать в штабе Виктора Лукашенко в качестве второго тренера.
 
Судить начал совершенно случайно: завершил карьеру, а когда проводился один из множества местных турниров, мне посоветовали попробовать провести матч в качестве арбитра. Виталий Токарев (кроме многолетней работы в областной федерации и Спартаке, он еще был главой коллегии адвокатов) говорит: «Попробуй». Попробовал, понравилось. В 1972 году посетил сборы, отсудил 3 матча второй лиги (минимум, чтобы аттестовали). Но получилось так, что на следующий год мне выпало поработать со Спартаком в качестве главного тренера, поэтому в 1973 году отложил свисток и занялся командой.
 
– Как это было?
– В 1972 году Спартак как раз вышел в первую союзную лигу. Лукашенко мне доверял, а в январе, будучи занятым с командой на сборах, отправил меня на всесоюзные сборы тренеров. Тот семинар в Москве дал мне много знаний, за что я очень-очень всем благодарен. Сейчас нет такого – чтобы тренеры делились опытом, дискутировали, собирались по вопросам тактики, теории. А тогда на семинаре в Москве собрали всех наставников команд мастеров. Перед нами выступали лучшие специалисты – Якушин, Бесков, Качалин. Они раскрывали все карты, рассказывали так интересно, будто по книгам. Как-то ехал в Ужгород с Маркевичем, спрашивал, есть ли сейчас подобные семинары – говорит, нет. А когда начался сезон, Лукашенко ушел в ровенский Авангард, и мне выпало принимать команду.
 
– В команде наверняка еще были футболисты, с кем Вы вместе выходили на поле. Это не мешало наладить контакт с командой уже в новом качестве?
– Панибратства не было, но ведь цели общие, поэтому работалось хорошо. При Лукашенко я собрал хороший дубль (расскажите молодым: в те годы все даже перволиговые команды дубль содержали!) – раньше ведь резервистами были шоферы, врачи, а я хотел, чтобы не для галочки это было. Поездил по области (а футбол ведь везде был! Колхозы, заводы свои команды держали) и некоторых ребят нашел. Например, было такое село Студийка, по-моему, посмотрел игру первенства района, вижу – талантливый молодой парень. Говорю, бери форму, приходи с дублем поработать. Приехал он – а в Калуше на резервистов по 5-6 тысяч приходило! Понравился, и получился известный нынче форвард, тренер Пристай.
 
– В Ваши времена к судьям было иное отношение? Как Вы для себя по крупицам собирали образ идеального судьи – кого из будущих коллег запомнили в игровые, тренерские времена, какие их решения?
– Не было у нас такого, чтобы даже после очевидного фола игроки устраивали арбитру обструкцию. К сожалению, большие деньги портят многих людей, и они начинают смотреть на окружающих сверху вниз. В наши времена мы не предавали значения тому, кто судит. Обращали внимание на решение арбитра и думали, как усовершенствоваться самим, а не искали чужих просчетов.
 
Я, например, не запоминал каких-то ошибок судей. Скорее, как игрок, запоминал тех арбитров, в матчах с участием которых мне доводилось много поработать. Например, в Кировограде при счете 0:0 в мои ворота назначили пенальти, я его взял намертво. Помню, выходили на второй тайм, даже сказал в шутку рефери: «Товарищ судья, не ставьте мне, пожалуйста, больше 11-метровых».
 
«После первого матча в «вышке» взял кило мороженного и литр минералки»
 
– Через год тренерской работы в судействе Вас не забыли?
– После тренерского периода продолжал работать в пединституте, но судейство как-то вернулось в мою жизнь. В 1974 году прошел сборы арбитров УССР (меня многие знали не только как судью, но и как тренера), а как-то в Ивано-Франковск приехал судить арбитр ФИФА Валентин Липатов – глава судейской коллегии СССР. Мне с другими областными деятелями футбола выпало быть в просмотровой комиссии, чтобы оценить его работу в матче. Вопросов после игры, конечно, было немного – судья он был высочайшего класса, и коллеги между прочим спросили, как получить для меня назначение на матчи всесоюзной арены (в Киеве меня долго не утверждали). Он мне просто сказал: «Пришлите мне свою спортивную характеристику». Каково же было мое удивление, когда вместо ответа на посланное письмо мне просто пришел вызов на судейские сборы в Сочи! Вот так, просто – без «блата». Нынче рассчитывать на бескорыстную помощь, наверно, нереально.
 
В Сочи я уже был знаком со многими арбитрами – еще и благодаря тренерской работе. Отсудил контрольный матч Уралмаша и минского Динамо, а на разборе игры вечером услышал от специалистов с всесоюзным именем приятные слова о своей работе: «Это уже Европа». Тогда, как оказалось, особо актуально было движение арбитра по полю, а я как раз не стоял на месте, перемещаясь и к угловым флажкам, и к штрафным. В достаточно молодом 35-летнем возрасте я отсудил 3 матча первой лиги, и в 1976 году уже судил высшую лигу.
 
Первым матчем мне выпал поединок между минским Динамо и Крыльями Советов. Поединок закончился нулевой ничьей, но был момент, который запомнился на всю жизнь: во время передачи в штрафную я поддержал отмашку своего ассистента, арбитра ФИФА Руднева, не заметив, что мяч шел от защитника. Я запомнил это и выводы сделал. В дальнейшем для меня не имели значение никакие титулы – судил то, что видел. А после игры, помню, не мог ничего есть. Набегался настолько, что попросил себе килограмм мороженного и литр минералки.
 
– Вы были украинцем в огромном многонациональном советском футболе. Чувствовали себя представителем украинского футбола? Как к Вам относились по необъятным просторам 1/6 части суши?
– Тогда не было разницы, кто откуда. Наоборот, когда приезжал в Москву, Руднев, Казаков, Латышев, Бутенко просили поговорить по-украински, спеть наши песни.
 
– Важная веха в жизни тогдашнего арбитра – завоевание всесоюзной категории. Говорят, сделать это было действительно трудно…
– Чтобы получить ее, надо было набрать 30 баллов. 1 балл давался за отсуженный матч первой лиги, 3 – за поединок в высшей. Постепенно арбитр набирал баллы, а с ними – и опыт. Нынче в ФИФА нет такой практики. Чтобы выйти на международный уровень, надо было не просто набирать баллы, а попадать в семерку лучших арбитров. Судьей всесоюзной категории я стал в 36 лет, тогда же начал судить и международные матчи самого высокого уровня. Попадание в списки лучших судей сезона свидетельствовало о главном: арбитр стабилен. Лучшие судьи СССР за карьеру делали всего пару-тройку серьезных ошибок.
 
– Какие матчи для Вас были самыми тяжелыми в этом плане?
– Например, Спартак – Зенит, когда я не засчитал гол, забитый гостям. Пробивал Черенков, мяч от перекладины опустился в ворота Ткаченко. Но он ведь в воздухе! На линии не видно, его выбили. А с камеры, установленной в центре поля, показывают момент – будто мяч линию пересек. А момент и вправду очень спорный: в федерации провели эксперимент, подвесили мяч за перекладину. Попросили посмотреть с центра поля, с трибун – «Ой, мяч пересек линию». Подошли с другой точки – «Ой, мяч на линии оказывается».
 
«Блаттер раздавал судьям деньги из чемоданчика»
 
– На союзном уровне вы быстро стали одним из самых перспективных арбитров: судили и ответственные матчи высшей лиги, и даже финалы Кубка СССР. А каков был путь советского рефери в международный футбол? Доводилось проламывать железный занавес или наоборот – нашим судьям были рады в ФИФА и УЕФА?
– Кстати, именно во время того матча против Зенита, где я гол не засчитал, диктор объявил на весь стадион, что мне присвоено звание арбитра ФИФА – тогда оно предоставлялось пожизненно, давали красивое удостоверение и шеврон. Но поработать на него нужно было много: постоянно три года подряд быть в числе лучших в стране, отсудить некоторое количество международных матчей. Благодаря таким людям, как Латышев, Бахрамов, советская школа арбитров пользовалась большим уважением. СССР ведь был футбольной страной – тут судьи проходили все ступеньки подготовки, поэтому если уж выходили на такой уровень, вопросов к их квалификации не возникало. Судить европейские матчи начал, когда впервые попал в «семерку лучших». До того работал на матчах молодежных, юношеских команд, международных турнирах – если помните, был такой престижный турнир Дружба.
 
Прекрасно помню матч Кубка УЕФА Штутгарт – Базель (осень 1978 года, немцы выиграли 4:1, - прим. А.В,). А когда год спустя судил в Сплите матч Хайдук – Трабзонспор, на нем присутствовал глава комитета арбитров УЕФА Зайпельд, приехавший на Средиземноморские Игры. Отсудил нормально, рейтинг продолжал набирать. В отборе к ЧЕ-80 судил матч Турция – ФРГ. Обычно судьи прибывают на стадион за час до игры, а тут нам говорят – за два часа до старта надо быть. Мы прибыли – а там!.. К судейской комнате нас вели, словно под конвоем, стадион в Измире ревел, но отработали нормально. Вот еще один балл в «копилку». Судил также матч поляков и болгар – фиксировал гол Лято, тогда ведь имена сборной Польши гремели на весь мир. А позже пришло письмо, где сообщалось, что меня привлекают к матчам Олимпийских Игр в Москве.
 
– Судьями тогда опекался технический директор ФИФА Зепп Блаттер. Каким вы запомнили этого футбольного чиновника?
– Как очень образованного человека – он знал несколько языков, но в общении был непосредственным и на приемах и банкетах для судей выступал таким себе массовиком-затейником. Он всегда беспокоился о том, чтобы судьи пели на неформальных встречах песни своих стран. Как думаете, какую требовали от нас, советских арбитров?
 
– Боюсь не угадать, но, может, что-то между «Катюшей» и «Интернационалом»?
– Угадали, «Катюшу» всегда просили. А еще – «Подмосковные вечера». И в быту Блаттер был человеком очень интересным. Например, судьям зарплату выдавал прямо в гостиничных номерах, доставая деньги из своего чемоданчика. Был неким «администратором судейского цеха».
 
– Вы судили матчи клубов из лучших чемпионатов, сборных самого высокого ранга. Разница в классе с советской ареной была большой? Игроки были раскованные, или даже за «железным занавесом» раньше боялись «наезжать» на судей?
– Разницы в классе между чемпионатом, Кубком СССР и еврокубками особой не ощущалось. Дело в том, что лига Союза собирала лучшие команды 16 республик, и в каждой были личности высочайшего уровня. Вот если говорить о том, что доводилось видеть, иностранцы впечатлили скорее иной футбольной культурой. Например, судить голландцев – Фейеноорд, Аякс с Круиффом, было истинным наслаждением. Эти команды отличались высочайшей культурой паса, умной коллективной игрой, постоянным давлением на соперника.
 
Что касается давления на арбитра, конечно, кое-что было в новинку. Например, наши игроки молчали. Негласно даже считалось, что когда игроки поднимают шум, судья может ставить свободный удар. Хорошо, что мне вовремя подсказали, что в Европе так не судят. Но, кроме вещей, связанных с темпераментом, жаловаться было не на что: к арбитрам игроки, тренеры относились толерантно, ведь никому не хотелось неприятностей, дисквалификаций.
 
– Следовательно, подтверждается миф о том, что чем выше класс игроков, тем меньше претензий к арбитру?
– Вряд ли есть какая-то связь между уровнем игрока и его поведением. Дело скорее в темпераменте, нервной системе игрока. Ведь сангвиник и холерик совершенно по-разному воспримут назначение пенальти. Возьмите Месси и Роналду – игроки ведь признанные мастера, правда? А как они воспринимают решения арбитра? Один – углублен в себя, другой – фонтанирует эмоциями, к классу, мастерству это не относится.
 
– Так что же делать арбитру, чтобы завладеть игрой, но не мешать футболистам?
– Нет универсального рецепта: это зависит от опыта и воспитания игроков, от манеры работы арбитра, от знания им языков, в конце концов. А главное – нужно чувствовать ход игры и ее темп.
 
– Вы работали и в качестве арбитра, и лайнсмена. Невероятно, как для нынешней узкой специализации – сейчас разве что в начале карьеры, в ДЮФЛ, аматорской, второй лиге такое бывает…
– Тогда не было столь жесткого разделения функций. Наоборот, был период, когда считалось, что арбитр должен один матч отсудить в поле, а другой – на линии. Это было не совсем правильно, так как некоторым судьям не удавалось работать на новом для себя секторе. Был такой классный арбитр Азим-Заде, но на линии у него настолько не получалось, что на сборах приходили посмотреть, как он лайнсменом будет работать. Позже этот факт учли, и арбитров, которым намного лучше получалось судить в поле, флажок не вручали, и наоборот. Был в этом и позитивный момент: арбитр и лайнсмен могли лучше познать работу друг друга. Ведь редко кто на линии столь отчаянный, чтобы помочь арбитру и поднять флажок в непростом моменте. Позиция – не мешать арбитру, пусть сам разбирается.
 
«Кувейтец оглядывался на меня, а команда Платини тем временем забивала»
 
– Вашим конкурентом в борьбе за поездку на ЧМ-1982 был москвич Бутенко. Как проходила ваша заочная «борьба» и кто был в тот момент лучше?
– Не скажу, что кто-то был лучше, ведь он поехал на следующий чемпионат, в Мексику, подтвердив свой высочайший класс. Как я теперь знаю, весомое слово сказали наставники сборной: Лобановский, Бесков, Ахалкаци. Динамо (Киев) я судил поменьше (например, в матче, когда Днепр их обыграл и стал чемпионом), а вот москвичей и тбилисцев – часто. И, видимо, претензий ко мне с их стороны не было, потому как они высказались за мою кандидатуру.
 
Я чувствовал, что дело идет к назначению, поэтому, когда куратор судейства с Федерации Леонид Шевченко подошел ко мне во время одного с матчей на Олимпийском с приятной новостью, не скажу, что чувствовал какую-то эйфорию. К этому шло, был пройден большой путь.
 
– Это было в начале 1982 года. Как готовились к турниру в оставшееся время?
– Как и все судьи – сборы в Сочи, матчи… Глава судейской коллегии Латышев сообщил мне об официальном вызове, подбодрил, что я, мол, должен «выстрелить».
 
– Тем не менее чемпионат мира закончился для вас в первом же матче…
 
Справка обозревателя Football.ua
Французы, ведомые именинником Платини, спокойно выигрывали матч с Кувейтом. Во время одной из их атак с трибун прозвучал свисток, дезориентировавший соперников, и Жиресс забил четвертый гол. Мирослав Иванович его засчитал, но на поле выбежал шейх, начался сыр-бор… Несколько минут длились препирания, и в итоге гол был отменен.)
 
Доводилось читать в европейской прессе того времени, что, дескать, на поле сошлись две системы: строгая, выдержанная советская и «лихая», эмоциональная восточная. Говорят, если бы в нашей стране не было такого пресса, вам было бы проще принимать тяжелое решение…
– Вот вы знаете, прошло 30 лет, а до сих пор этот случай обсуждают и спорят о нем. Можно сказать: ошибся судья, нарушил букву «закона». Но ведь в правилах о таких ситуациях ничего не было сказано! Это сейчас все описано, куча различных прецедентов, в конце концов, люди пораскованнее. А тогда…
 
Счет был 3:1, с трибун был свисток, кувейтский защитник оглянулся на меня, но я показал: «Играйте, играйте!» Французы забили, что делать? Засчитывать? Вроде – да. Если повлиял свисток – спорный мяч. Но тут на поле выходит шейх, угрожает увести команду с поля. А для нас, советских людей, это – конец света. У нас ведь только в Перми и Симферополе подобные ситуации были, когда команды с поля уходили досрочно, и строго-настрого нам говорили: «Что хотите – делайте, только чтобы матч был доигран». Думаю, уведет шейх команду с поля – меня ведь «похоронят». Я посмотрел на ассистентов: швед Фредрикссон, югослав Матовинович глаза отводят, не знают, что делать. Я и показал – «мяч арбитру», так в мире спорный мяч называли.
 
Что самое интересное, впоследствии на разборе игры, собраниях специалистов мое решение признали правильным. Но шесть минут споров (и это – во время прямой трансляции на весь мир) никак не отменить. Так мне и говорили: все правильно, но надо было быстро решать. А как решать, если это был форс-мажор, не прописанный в правилах? Это теперь в судей на руках куча методической литературы, «вопросов и ответов». А тогда у нас была маленькая книжечка, а ведь столько всего вне нет…
 
«Людей портят большие деньги и непрофессионализм»
 
– Вы судили советскую высшую лигу вплоть до последнего чемпионата. А когда развалился Союз, в первом чемпионате Украины судьи и вовсе работали бесплатно. Трудные были времена?
– Я вообще был не у дел. Отсудил до 1991 года, пришел в федерацию, чтобы начать работать инспектором, а мне говорят: мол, надо, чтобы три года прошло после завершения выступлений. Я говорю: «Как так? Это ведь старое советское правило, а мы уже в Украине живем!» - «Нет, пока так». Сейчас поняли неправильность такого решения, и арбитр, завязавший со свистком весной, уже летом в новом чемпионате начинает инспектировать матчи. И не с низов, а с первой лиги, молодежного первенства. А я, представьте себе, через три года начинал инспектировать с третьей лиги! Был еще такой городок на Тернопольщине, где помидоры выращивали… Залещики, по-моему…
 
– Команда Днестр еще там была…
– Да, именно. Вот мне с международным стажем довелось оттуда, с третьей лиги, начинать.
 
– Вы продолжаете работать в вузе. После романтики поездок по всему миру, адреналина судейства, эта работа приносит Вам удовольствие?
– Да, и так всегда было, и еще хотел бы поработать. Педагогический процесс в институте с молодежью – это то, что нужно для души, чтобы передавать свой опыт.
 
– Вы до сих пор остаетесь единственным украинским арбитром, работавшим на финальном турнире чемпионата мира. Как думаете, в обозримой перспективе кто-то сможет повторить ваше достижение?
– Не бывает в судействе таких прорывов, которые могут случиться в жизни футболиста. Здесь неизбежно нужно пройти все ступеньки, пережить становление. Сейчас есть группа молодых арбитров, способных выйти на международную арену. И нужно давать дорогу именно им, перспективным. И позволять им дышать свободно, чтобы не было на них давления, как раньше.
 
– Коллина способен привить им «инъекцию» европейского менталитета?
– Его приход, конечно, может дать много плюсов. Это, прежде всего, серьезное имя, авторитет, он может дать толчок ребятам работать в правильном русле.
 
– Нынче футбольные судьи зачастую начинают карьеру в возрасте «чуть за 20». Поэтому, когда они начинают судить, даже в низших лигах опытные игроки могут корить их – мол, «где вы играли?» Быть может, правильно в ваши времена судейству предшествовали выступления, административная, тренерская работа?
– Да, это может быть минусом, когда юный арбитр начинает судить, зная футбол только по телетрансляциям. У меня получилось так, что я сначала много и на неплохом уровне поиграл, затем работал в команде, тренировал, и лишь после этого стал арбитром. Такой путь и вправду оптимален. Может, правы и англичане, которые судить доверяют опытным. Но надо учитывать главное: скорости в футболе растут, посему и от физики никуда не денешься.
 
– Вы судили матчи с участием величайших футболистов того времени: Круифф, Матеус, Шустер, Блохин… Кого из них можно назвать джентльменами в поведении с коллегами, судьями?
– Много таких игроков. Мировых вспоминать не буду – по одному-двух проведенным матчам тяжело судить. Но в чемпионате СССР, где не один год пересекался со многими футболистами, могу назвать целый ряд настоящих джентльменов. Спартаковец Гаврилов, динамовцы Буряк и Баль, тбилисец Кипиани – «Князь»… Тогда менталитет игроков был иным, в командах была должность ответственного по воспитанию. Ставилась задача: искоренять хамство, грубость, подлость. Да и сами футболисты не были испорчены деньгами, как большинство нынешних их последователей.
 
Артур Валерко, Football.ua
 
Справка обозревателя Football.ua
 
Мирослав Ступар родился 27 августа 1941 года. Судья всесоюзной (1978) и международной (1981) категории. Играл на позиции вратаря в Спартаке (Ивано-Франковск), Волыни, Динамо (Хмельницкий), дубле Динамо (Киев), возглавлял ивано-франковскую команду в качестве главного тренера в первой союзной лиге. Судейством начал заниматься с 1970 года, судил матчи высшей союзной лиги до 1991 года. Награжден памятной медалью за судейство более 100 матчей высшей лиги чемпионата СССР (всего провел 147 матчей). Судил финалы Кубка СССР 1979 и 1981 годов. 7 раз входил в списки лучших судей сезона в СССР. Провел 53 международных матча (в т.ч., сборные и еврокубки). Обслуживал матч финального турнира чемпионата мира 1982 года в Испании и Олимпийских Игр в Москве-80. Много лет работает в Ивано-Франковском вузе, готовя молодых физкультурников. Автор множества работ по теории футбола, арбитража.
 
На фото:

Ступар (в центре) бросает монетку. Платини и Аль-Хутти еще не знают, что ждет их на 82-й минуте…
 
Шейх Фахад Аль-Сабах оспаривает гол Жиресса. Спустя 8 лет спустя он погибнет во время атак иракской армии Хуссейна.