«Ребята рассказывали, что в киевском спортинтернате была дедовщина. Я удивлялся – у нас в Харькове такого не было»
- Виталий Георгиевич, даже усиленные поиски в интернете, несмотря на несколько ваших больших интервью, не помогли найти информацию о ваших занятиях футболом в детском возрасте. Есть только небольшой рассказ, что на одном из детских турниров вас заметил известный тренер харьковского спортинтерната Николай Михайлович Кольцов. Давайте приоткроем завесу…
- Родился я в городке Рени Одесской области, но, как и любому мальчику, мечтающему играть в футбол, места там мне было мало, и я подался в одесский Черноморец, куда меня взяли в спецкласс. Это был 1986 год. Но дело в том, что условия проживания там были просто невозможные для иногородних, и мне пришлось вернуться домой после где-то восьми месяцев пребывания. В Рени я доучился до конца восьмого класса.
От Football.ua: Райцентр Рени расположен в очень интересном месте — практически в точке соприкосновения границ трех государств – Украины, Румынии и Молдовы. Согласно переписи населения в 2001 году, лишь 17,5 процентов жителей являются украинцами, половина – молдаване, остальные – русские.
- Наверное, сложно было психологически после Одессы возвращаться в свой маленький городок?
- В принципе грустить было некогда, ведь дальнейшие события развивались достаточно быстро. В соседний Измаил на сборы приехала команда Харьковского спортинтерната, ребята 1972 года рождения. Ища спарринг-партнера они выбрали команду моей ДЮСШ. Хоть я был на два года младше, тренер поставил меня в состав. Я себя хорошо проявил и после этого матча Николай Кольцов пригласил меня в Харьков на просмотр, где я в итоге и остался.
- Из Рени в Харьков путь не близкий (чуть больше 1000 км – прим. Football.ua). Не боялись?
- Лично у меня никаких переживаний по этому поводу не было – я очень хотел играть в футбол и это все перевешивало. Кстати, я в свои 14 лет достаточно спокойно садился на поезд и ездил домой.
- А родители не говорили: «Зачем тебе этот футбол? Учиться надо…»?
- Мама была все же против, а вот отец, наоборот, только за. Он меня отвез в Харьков, мы посмотрели, условия там были на порядок лучше, чем в Одессе и я остался.
- В интернатах имеется такое явление, как дедовщина. Как у вас с этим было?
- Лично у нас такого не было. А если где местами и проскакивало, то у нас был самый старший год – 1972 года рождения – и там учились два парня из Рени (смеется). Хотя в целом все было очень спокойно. Это уже когда я начал ездить за различные юношеские сборные играть и пересекался с ребятами из киевского и днепропетровского УФК, то они рассказывали, что у них это дело процветало.
- Если спросить у среднестатистического болельщика о командах Харькова, то мало кто вспомнит о такой команде, как Маяк…
- Эта команда называлась так до 1991 года, а потом распалась, и наш интернат взял ее под себя уже с новым названием — Олимпик. Большинство команды составляли ребята 1972-го и 1973-го годов рождения, был среди них и я. Мы дебютировали во второй лиге чемпионата СССР. Несмотря на то, что в итоге заняли последнее место, при распределении мест мы попали в переходную лигу первого независимого украинского чемпионата.
- Этот сезон прошел для вас успешно и уже в следующем сезоне вы играли в высшей украинской лиге в составе Металлиста.
- Да, в первом чемпионате я много играл и много забивал (Пушкуца стал лучшим бомбардиром команда с 11-ю мячами, по крайней мере, так говорит сайт ФФУ – прим. Football.ua) и после окончания сезона Леонид Ткаченко забрал меня в Металлист. Хотя он еще в процессе моей игры за Олимпик разговаривал со мной, и я понимал, что следующий сезон начну в Металлисте. Скажу даже больше, еще не будучи игроком Металлиста, я уже мог жить на базе команды в Высоком. Если честно, мои вещи там и лежали (улыбается).
- В том сезоне (1992/93) Металлист занял пятое место, несмотря на то, что в зимний антракт Леонида Ткаченко уволили.
- Команда у нас была очень мощная — мы в том сезоне с Динамо и Черноморцем вничью дома сыграли, а Днепр победили – это первая тройка была.
- По поводу своего ухода из Металлиста Леонид Ткаченко говорил следующее: «Мне порекомендовали успешного бизнесмена Дмитрия Дрозника. Ценой огромных усилий удалось уговорить власти Харькова отдать команду. Оказалось же, что я привел в клуб настоящего бандита! Через два месяца он выкинул меня из команды. А вскоре начал реализацию своего плана по распродаже Металлиста. Буквально за год Дрозник с »братвой« превратили Металлист в пепел». Правду говорил Ткаченко?
- Чистейшую! Когда в команду с помощью Ткаченко пришел Дрозник, через год от того состава не осталось практически никого. Гурам Аджоев в Венгрию подался, Валерий Панчик — в Польшу, Александра Призетко и Владислава Прудиуса забрали в киевское Динамо, Сергей Кандауров и Роман Пец отправились в Маккаби, Александр Помазун — в московский Спартак, Олег Соловьев — в тольяттинскую Ладу… Дрозник пришел, всех распродал, я так понимаю, положил себе деньги в карман и все. Естественно, что до такой степени разобранная команда в следующем сезоне (1993/94) свалилась в первую лигу.
«Я забил в ворота сборной Испании, и после этого на меня вышла Валенсия, но у меня уже был подписан предварительный контракт с киевским Динамо»
- Но давайте все же вернемся немного назад. Незадолго до своего увольнения посреди сезона 1992/93 Леониду Ткаченко пришлось давать пояснения относительно того, с какой целью в январе сразу четверо игроков Металлиста (Помазун, Призетко, Кандауров и Пушкуца) проводили предсезонную обкатку, как выразился наставник, в одном из профессиональных клубов Италии. Что это была за история?
- Это была какая-то странная и удивительная история. Мне тогда то ли 17, то ли 18 лет было, и я не сильно вникал тогда в ее суть. Изначально это преподносилось, что на стажировку поехал тренер – Леонид Ткаченко. Поехали с ним и мы вчетвером, как самые лучшие игроки того Металлиста. Как нам тогда объясняли, чтобы мы побывали за границей, посмотрели тренировочный процесс, сами потренировались, а потом по приезде поделились с ребятами опытом.
- А в каком клубе вы были на просмотре?
- Городок назывался Соронто и находился в 20 километрах от Милана (здесь возникает небольшая путаница, поскольку такого городка в Италии найти не удалось, есть всем известный курорт Сорренто, но он находится далеко от Милана – прим. Football.ua). Там был небольшой клуб. Где он играл, точно не скажу, но это не была серия А. Приняли нас там очень хорошо, жили в шикарном отеле. В то время как раз Шалимов играл за Интер и он, помню, приезжал в ту гостиницу.
- Сколько вы там пробыли?
- Две или три недели, не помню уже.
- Чем закончилось все?
- Насколько я понял, за наше пребывание там должен был платить Металлист, но этого сделано не было и в итоге нам пришлось оттуда уехать.
- Как считаете, возможен вариант, что вас возили туда, чтобы продать?
- Честно говоря, мне сложно сказать. Думаю, если бы была такая возможность, то почему бы и нет. Правда, что касается меня, то я перед этой поездкой получил травму. Наши врачи посмотрели, сказали, что ничего серьезного. А прилетели мы в день, когда у тамошней команды был выходной. Мы вчетвером вышли побегать на их поле. Буквально при первых же ударах я понял, что травма серьезная. Пошли к итальянскому врачу, а он говорит: «Да у тебя тут практически разрыв крестообразных связок!» Мне сразу же одели лангету и вручили костыли.
- В одном из интервью вы говорили, что у вас была возможность играть в Валенсии…
- Это было в 1993 году. Наша молодежная сборная Украины во главе с Владимиром Мунтяном после окончания сезона 1992/93 поехала на турнир в Испанию, в Ла-Корунью. Там мы заняли первое место (победили наши ребята тогда Грузию, США, Испанию и дважды Чили – прим. Football.ua), а я забил три мяча, один из которых в ворота испанцев. В финале мы играли с Чили и вот как раз перед финалом ко мне подходили представители Валенсии и предлагали остаться. Потом они пробовали через клуб решить, но я уже на тот момент подписал предварительный контракт с киевским Динамо.
«Игрокам основы Металлиста платили зарплаты и премии, а остальным предлагали… лучше играть»
- И снова хотелось бы вернуться в сезон 1992/93, когда вы с Металлистом заняли пятое место. Когда зимой Ткаченко «ушли», команду принял Виктор Аристов. Там был один интересный момент. На золотые медали претендовал Днепр, но Металлист, победив команду Николая Павлова, фактически отобрал у них золото. Почему после этого матча Аристов ушел из команды? Как-то странно получается – это если бы Григорчука уволили после гипотетической победы в следующем туре над Динамо…
- Да, тот матч я хорошо помню – мы выиграли 1:0, забил Прудиус. А вот по поводу ухода Аристова, ничего сказать не могу. Не потому что не хочу, а просто понятия не имею, какие «игры» там велись. Тогда президентом был Дрозник, время начиналось смутное, поэтому… Могу сказать по поводу Аристова, что он нам всем очень нравился, отличный тренер и человек. С ним было приятно работать, да и команда играла при нем хорошо.
- Судя по словам вашего бывшего одноклубника Андрея Ильюхина, уже в том сезоне начались проблемы с деньгами. Вот как Ильюхин вспоминает начало руководства Дрозника: «Если с турнирной точки зрения наши дела складывались неплохо — Металлист помимо выхода в полуфинал Кубка занял почетное 5-е место в высшей лиге. То по финансам — это был тихий ужас. За все время выступления в Металлисте я получил лишь одну зарплату, о премиальных речь даже не шла. Доходило до того, что денег в кармане вообще не было. Атмосфера — жуткая!»
- Тогда была такая система — определенный круг игроков, которые стабильно играли и давали результат, получали зарплаты и премии в долларах. Остальным же говорили: «Играйте, доказывайте и вы так же будете получать». Понятное дело, что справедливого тут было мало и люди, непопадающие в основу, обижались. Я не могу сказать, что у меня были большие финансовые проблемы. Хотя после того как пришел Дрозник, становилось все хуже и хуже.
- Ушли вы лишь в конце сезона 1993/94, когда уже было ясно, что Металлист вылетает, в киевский ЦСКА-Борисфен. Почему решили задержаться?
- Был в Металлисте такой Валерий Михайлович Бугай. Он был фактически моим футбольным отцом, помогал мне, подсказывал. И он сказал, что поскольку я еще молодой, можно сезон поиграть в Металлисте.
- ЦСКА-Борисфен на тот момент играл во второй лиге. Не переживали, что сознательно понижаетесь в классе?
- Да я в том сезоне в Борисфене провел только пару игр. Там было уже понятно, что команда выходит в первую лигу с прицелом за год выйти в высшую. К тому же состав там был сумасшедший просто. К примеру, в первой лиге за нас играли Андрей Анненков, Валерий Воробьев, Олег Пестряков, Владислав Прудиус, Александр Свистунов, Эдуард Цихмейструк, Андрей Федьков, Олег Кузнецов, Виктор Чанов, Михаил Джишкариани и другие сильные футболисты.
Поэтому я прекрасно понимал, что мы выйдем в высшую лигу. К тому же я уже говорил, что у меня был подписан предварительный контракт с киевским Динамо и, когда переходил в Борисфен, мне говорили, что это на время, мол, наберешься опыта и милости просим в Динамо.
- В финансовом плане существенно выиграли?
- Да. В ЦСКА-Борисфене президентом был Дмитрий Злобенко и зарплаты у него были не меньше, чем в киевском Динамо. Насколько я знаю, он даже олимпийскую сборную спонсировал, которая больше чем на половину и состояла из игроков ЦСКА-Борисфена.
- Отлично помню, кстати, ту молодежку, когда вы в группе с хорватами и итальянцами играли. До сих пор вспоминаю сумасшедший гол Дмитрия Михайленко в ворота итальянцев чуть ли не с центра поля…
- Да, а какой состав был тогда у итальянцев: Фабио Каннаваро, Алессандро Дель Пьеро, Филиппо Индзаги, Кристиан Виери, Алессио Таккинарди… В том отборе мы, конечно, очень сильны были. К сожалению, в домашнем матче с хорватами случилась осечка – не смогли выиграть. На последней минуте арбитр назначил пенальти, но Ващук не забил. Всегда били Парфенов или Ребров, а тут почему-то пошел Ващук. В Италии нам нужно было сыграть хотя бы вничью, но, скажу откровенно, арбитр нас там просто засудил. Два гола из «вне игры». Один раз мы отыгрались, а второй не успели – Аморузо на 70-й забил. В том матче против нас, кроме уже названых игроков, еще и Неста с Дельвеккио играли.
От Football.ua: Для полноты ощущений приводим составы команд в том матче, когда на Республиканском стадионе (ныне — НСК Олимпийский) наша команда выиграла 2:1.
Украина: Шовковский, Пятенко, Парфенов, Ващук, Михайленко, Круковец, Косовский, Пушкуца (Дмитрулин, 70), Ребров, Прудиус, Мороз (Попович, 75)
Италия: Доардо, Каннаваро (Паван, 52), Фальконе, Аметрано, Галанте, Фрези, Дель Пьеро, Таккинарди, Виери (Бинотто, 73), Брамбилла, Индзаги
Голы: Михайленко, 18, Ребров, 57 – Галанте, 84
«В первом сезоне с ЦСКА-Борисфеном в высшей лиге сыграли на выезде вничью с Динамо, а потом разгромили дома Шахтер»
- Сезон 1995/96 стал дебютным для ЦСКА-Борисфена в высшей лиге и сразу четвертое место. Расскажите, какие настроения тогда были в команде? Планировали дать бой киевскому Динамо?
- Проект действительно был очень перспективным. Когда я пришел, во второй лиге нас тренировал Владимир Бессонов, на первую лигу пришел уже Михаил Фоменко – очень амбициозный тренер, который к тому же незадолго до Борисфена возглавлял киевское Динамо. Вышли с ним в высшую лигу и там играли очень неплохо: сыграли вничью на выезде с чемпионом страны киевским Динамо, победили серебряного призера Черноморец, с бронзовым призером Днепром сыграли вничью. Можно вспомнить и разгром Шахтера – 4:0. В итоге заняли четвертое место.
От Football.ua: Интересно, что лучшим бомбардиром того ЦСКА-Борисфена стал нападающий Андрей Гусин, из которого уже через пару лет Валерий Лобановский сделает одного из лучших опорных полузащитников Европы. Бомбардиром номер два стал центральный защитник Николай Волосянко, а третьим оказался наш герой Виталий Пушкуца – пять мячей.
- В Борисфене вы поработали под руководством нынешнего главного тренера сборной Украины Михаила Фоменко. Как охарактеризуете его как тренера?
- В первую очередь это, конечно, дисциплина – беспрекословное выполнение тренерской установки. Перед тем как выходишь на поле, Фоменко индивидуально объясняет, что от тебя требуется. Если не выполняешь – выходит другой – благо, конкуренция была просто сумасшедшей. Из специфики игры можно упомянуть постоянный прессинг, поэтому физподготовка у его команд всегда на высочайшем уровне. В принципе, о нем можно сказать, что киевский футбол времен Лобановского – это про Фоменко – прессинг, фланговая игра, средние и длинные передачи. Самые сложные сборы с физической точки зрения были, наверное, у Фоменко, хотя я тренировался и у Лобановского, и у Павлова.
- Перед началом сезона 1996/97 ЦСКА-Борисфен должен был возглавить Бернд Штанге и привести с собой чуть ли не весь днепропетровский Днепр в полном составе. Говорят, что Штанге даже успел свозить команду на сборы в Австрию.
- Да, действительно мы со Штанге ездили в Австрию на сборы. На эту тему, конечно, очень много было уже сказано, имею в виду подход немецкого специалиста ко всем вопросам как бытового, так и тренировочного характера, поэтому ничего нового я, наверное, не расскажу. Могу лишь подтвердить, что нам действительно пришлось столкнуться с невиданным доселе подходом.
- Ну, а лично вам, что больше запомнилось?
- Помню, как-то после длительной работы на сборах все вышли на очередную тренировку уставшие, в первую очередь, морально. Штанге, видимо, прочувствовал этот момент и повел нас всех в горы. Получается, вроде и нагрузку получили и разгрузились одновременно психологически.
- Как дальше развивались события?
- Клуб развалился, скажем прямо. Насколько я понимаю, у Дмитрия Злобенко что-то не сложилось в его бизнесе. В итоге вместо ЦСКА-Борисфена в новом сезоне (1996/97) стартовал просто ЦСКА с совершенно другими игроками.
«Сумасшедшие нагрузки Лобановского? Не знаю. Мы все время работали с мячом…»
- В итоге вы оказались в киевском Динамо…
- Да, я изначально знал, что окажусь в Динамо, поскольку об этом речь шла накануне моего перехода в ЦСКА-Борисфен, а развал команды только ускорил процесс…
- Обрадовались возможности играть за лучший клуб страны?
- Были двойственные чувства – с одной стороны, хотелось играть в Динамо, но с другой, я понимал, что буду сидеть на скамейке запасных. Наверное, больше я хотел уйти куда-то, чтобы играть.
- Пробиться в первую команду шансы были?
- Сейчас об этом говорить сложно, потому что были некоторые сопутствующие моменты. Когда я только оказался в Динамо, то, естественно, хотел себя проявить и тренировался, несмотря на плохое самочувствие, постоянное недомогание. Мне сначала давали таблетки, думали, что это сильное утомление. А потом оказалось, что воспаление легких, запущенная форма. Правда, до прихода Лобановского я уже успел выздороветь и полетел с командой на сборы.
- Говорят, что после сборов у Лобановского можно в космос смело лететь…
- Да, я тоже знал, что у Валерия Васильевича сумасшедшие нагрузки, но лично мне было не так уж и сложно. Мы полетели в Руйт в ожидании изнуряющих тренировок, но то ли потому, что погода там была тогда великолепная, то ли Лобановский пересмотрел свое отношение к тренировочному процессу за время пребывания на Востоке, но мы все время работали с мячом. Лобановский даже сказал: «Смотрите, какая погода хорошая! Чего ж мы по кругу бегать будем?»
- Короче обошлось без теста Купера…
- Не скажите. У нас было пару человек с лишним весом, и Лобановский дал им неделю на устранение этой проблемы. После того как неделя прошла, а у некоторых проблема не была решена, им пришлось после тренировки бегать тест Купера.
- Виктор Леоненко был среди них?
- Кстати, нет. Хотя Леоненко даже с лишним весом мог играть в футбол на высоком уровне.
- В Динамо вы пробыли весь сезон, но практически не играли, если не считать нескольких матчей за Динамо-2…
- Не знаю даже, что сказать. Я прошел сборы, тренировался, никто никаких претензий не высказывал, но и шансов не давали. Поэтому когда по окончании сезона мне поступило предложение от мариупольского Металлурга, я с радостью согласился.
Продолжение следует
Беседовал Александр Озирный, Football.ua
