Оканчивая публичную школу, молодой викторианец обычно вставал перед выбором – приобрести высшее образование или же попытаться найти иной жизненный путь. Конечно, можно было открыть собственное дело или, к примеру, податься в Британскую армию, но чаще всего юноша останавливался на первом варианте, поступая в один из многочисленных колледжей Оксфордского или Кембриджского университета. Взрослеющий субъект волен был отправиться в любой из этих независимых колледжей, после чего сдавал вступительный экзамен и заселялся в комнату к еще нескольким господам. Потом начиналась обыденная университетская жизнь: утренние лекции, занятия с репетитором, добровольная физическая активность на примере гребли, крикета, верховой езды или футбола, а после всего этого толпа держала путь на обед. Под конец же дня – свободное времяпрепровождение, которое можно было пристроить в любой доступной сфере, будь то дискуссионный клуб, прогулка по территории колледжа или винная вечеринка.
Интересно, что до поры до времени футбол в ведущих университетах практически отсутствовал как таковой. Предположительно только в 1839 году ситуация заметно изменилась. Всему виной стал некто Альберт Пелл, старший сын судьи по делам о банкротстве, выпускник публичной школы Рагби, а тогда новоиспеченный студент колледжа Тринити, за некоторое время нахождения в Кембридже затосковавший по старому доброму школьному футболу. В своей автобиографии Альберт называл себя изгоем среди любителей охоты, гребли и крикета, к которым он не испытывал никакого интереса. В то же время большинство студентов отказывалось признавать грубую мальчишескую игру с мячом, изобилующую жесткими ударами по ногам и малоприятными захватами за шею.
Вдохновленному Пеллу ничего не оставалось, как пройтись по здешним улицам и переулкам, чтобы отыскать дюжину готовых сыграть в футбол парней. Совсем скоро на главном университетском поле Паркерс Пис состоялся и первый матч двух команд (шесть на семь), вызвавший лишь снисходительные взгляды случайных очевидцев, но через месяц на их месте уже обнаружился узкий круг любопытных зрителей.
Будучи зачинателем сего предприятия, Альберт Пелл не без труда обучил товарищей правилам Рагби и, в конце концов, мог быть вполне доволен проделанной работой по зарождению кембриджского футбола.
Но одно дело устраивать матчи, другое – добиться популярности игры среди студентов, с чем было туго. Несколько лет спустя, в 1846 году, когда мистер Пелл уже давно обзавелся образованием и покинул университет, двое других местных учащихся, выпускников публичной школы Шрусбери, Джон Чарльз Тринг (из колледжа Сент-Джонс) и Генри де Уинтон (колледж Тринити) предприняли свое многообещающее усилие. Страх быть покалеченным уже не отпугивал учеников от футбола, но его функцию с легкостью перехватила проблема различности футбольных правил, не знавшая себе равных.
Все было довольно просто. Если подросток в свое время окончил, допустим, Итонский колледж, то представление о футболе у него ограничивалось знанием итонских правил и, следовательно, в университете он мог свободно играть только с бывшими итонцами. То же самое и с выпускниками других публичных школ.
Тринг и де Уинтон весьма разумно решили договориться с несколькими выходцами из Итона и Рагби, чтобы вместе создать футбольный клуб, проповедовавший свои собственноручно составленные игровые законы. Затея, впрочем, долго не протянула. Некоторые сведения уверяют, что сворачиванию описанного начинания послужило недовольство рагбистов, выступавших резко против некоторых предлагаемых положений.
Паркерс Пис, 1854 год
В дальнейшем эти замечательные идеи и поступки, направленные на соображение общих футбольных правил, проникли за территорию легендарного университета и поселились в умах других достойных джентльменов. Прогрессивные мысли созревали и ждали своего часа, пока кто-нибудь не взялся изложить их перед более широкой публикой, нежели группа студентов.
19 декабря 1858 года в футбольном разделе еженедельной спортивной газеты столицы Империи Bell’s Life in London возникло послание неизвестного мистера под псевдонимом «Ювенис», имевшего, исходя из содержания письма, определенные связи с Итонским колледжем:
«Правила Игры – Господин редактор, надеюсь, что благодаря Вашим дражайшим страницам, смею надеяться, Вы любезно предоставите мне несколько строк, дабы обратить внимание на вторую по популярности игру после крикета, которой весьма пренебрегают в силу ее правил, я веду речь о футболе. Все крупные школы нашей страны, служащие образцовым примером для остальных, играют по своим специфическим правилам. Маленькие школы поступают точно так же, избирая принципы игры по собственному усмотрению, вследствие чего почти в каждом матче между ними разгораются споры, которые из-за различности правил невозможно уладить. Так почему же не отрегулировать футбол постоянными законами, как и любые другие игры? Действительно ли это недостойно никакого внимания? Полагаю, что покойный герцог Веллингтон, говоря, что победа в битве при Ватерлоо была одержана на наших крикетных полях, с той же уверенностью и правдивостью мог применить в этом высказывании и наши футбольные поля. – С уважением, Ювенис.
[Итонские правила имеются в печатном виде, почему бы остальным не принять их?]»
Здесь обязательно нужно добавить, что история матчей сборных публичных школ началась в 1834 году, когда Итон встретился с Харроу, но за последующие 24 года число подобных игр можно было пересчитать по пальцам. Тем не менее, написанные выше размышления все же имели смысл, поскольку желание элитных заведений играть друг с другом, безусловно, существовало и постепенно только росло. Вероятно, поэтому любопытная заметка не осталась без ответа, и уже через неделю в газете появилась весточка из школы Рагби:
«Господин редактор, Ваш корреспондент (Ювенис) предлагает, чтобы все школы желательно приняли единые правила игры: в данном случае они бы заимели возможность встречаться между собой, как это происходит в крикете. Но в концовке письма рекомендуется взять на вооружение правила Итона, поскольку они напечатаны. Однако правила Рагби тоже существуют в бумажном виде и, насколько я могу быть убежден, ни один рагбист не согласится играть по правилам любой другой школы, так почему бы всем не взять игровые принципы Рагби в качестве основных? Футбол – неотъемлемая часть Рагби и я рад заявить, что он проникает во все части света, будучи завезенным даже в Австралию. Считаю, что если собрать комитет из представителей Итона, Харроу, Мальборо и Рагби, то в соответствующей обстановке родилось бы решение, приемлемое для всех. – С уважением, Флорит Рагбиа».
2 января 1859 года дискуссия приобрела новую аудиторию в лице выпускника школы Винчестер, недурно упражнявшегося в сочинении на футбольную тему:
«Господин редактор, Ваш корреспондент, «Флорит Рагбия», хоть и в некоторой степени соглашается с предыдущим корреспондентом «Ювенисом», в то же время находит проблему в принятии напечатанных итонских правил как единых. Он с величайшей искренностью спрашивает «Почему бы всем не взять игровые принципы Рагби в качестве основных?», а я позволю себе с той же неподдельной искренностью ответить: просто потому, что остальные школы настроены на поддержание высокого уровня футбола, не заботясь о том, что руки применяются в игре чаще, чем ноги. Я не знал, что футбол «неотъемлемая часть Рагби», в таком случае мне становится ясно, почему же рагбисты так цепко держатся за свои правила. Вместе с тем, смею утверждать, что наша вариация игры, а также итонская и многие другие, хотя согласно заверениям Вашего корреспондента они должны быть изменены, подходят к термину футбол гораздо больше, нежели игра в Рагби или Мальборо. И все же сердечно поддержу Вашего корреспондента – поскольку восхищаюсь школой Арнольда и «Томом Брауном» – и с тревогой опасаюсь наступления того дня, когда все великие школы этой великой страны начнут играть в футбол по одним и тем же правилам, как то имеет место быть в собрате по имени крикет; поэтому, сэр, я так и не могу всерьез воспринять все попытки к продвижению футбола Рагби, потому что считаю эти шаги опрометчивой мерой, ведущей в никуда. – С уважением, Олд Уайкхэмист».
В течение предстоящих двух недель Bell’s Life опубликовала еще семь писем, содержание которых где-то не было лишено благоразумия, а где-то откровенно демонстрировало переход на личности. Кто-то излагал, что такие маленькие колледжи, как Винчестер, со своими маленькими игровыми полями и малым количеством игроков в командах никогда не приспособят «большой» футбол Итона и Харроу у себя. Кто-то решительно отрицал возможность организации матчей между школами в силу традиций и их давней неприязни друг к другу, а также нежелания оных уступать в угоду чужих правил. А кто-то признавал, что нельзя создать единый свод подобно крикетному, потому как споры по этому поводу не прекратятся никогда.
16 января уважаемый господин редактор поставил точку в этих дебатах, доходчивым образом потрудившись объяснить причину:
«Мы получили множество других писем на эту тему от представителей публичных школ, но они настолько перемешаны с взаимной неприязнью, что их лучше оставить неопубликованными. Вывод напрашивается один, что различным школам целесообразно не встречаться между собой. Мы бы с удовольствием могли наблюдать еще какие-либо предложения по объединению футбола, но, кажется, обсуждение будет непременно уходить в сторону».
Как выяснилось позже, это была только первая волна разговоров, спровоцированных затруднениями при устроении матчей сборных публичных школ. Но так ли школам это было нужно на самом деле? Несомненно, они были готовы идти на компромисс ради этих игр, что показало время, но принятие одних и тех же правил для них являлось перебором.
1860-е годы
Новый импульс к обсуждению футбольной проблемы образовался осенью 1861 года. К тому времени в столице и ее окрестностях была подхвачена идея создания футбольных клубов, пришедшая с севера страны. Как и любая школа, каждый клуб должен был связать себя с какими-то образцами правил, что зависело, конечно, от происхождения основателей клуба. Одни относились к выпускникам публичных учебных заведений и соответственно использовали знакомые игровые кодексы, а другие пробовали искать некую свою смесь правил. Конкретно в 1861 году клубный футбол только зарождался. Почти все коллективы существовали, если можно так выразиться, сугубо внутри себя, то есть матчи проводили обычно между членами команды.
Осенью того же года спортивная периодика заново стала полниться свежими письмами и путями преодоления футбольного вопроса. Публикации в The Field и Bell’s Life in London в массе своей не несли чего-то совершенно уникального, но и до оскорблений, к счастью, дело не дошло.
12 октября постоянный и весьма находчивый автор The Field мистер «Гол-стик» предложил довольно радикально пропагандировать футбол публичных школ в английских деревнях, каковой метод, по его мнению, в скором времени воссоздал бы единые правила. Отклика не последовало.
10 ноября в Bell’s Life один джентльмен из школы Вестминстер повествовал почти о том же, что обсуждалось зимой 1858/1859:
«Господин редактор, прошу Вас предоставить мне небольшое пространство на Ваших бесценных страницах, с целью сказать несколько слов о футболе. Всяческие публичные учреждения практикуют эту игру по собственным правилам. Правда, они отличаются друг от друга настолько, что совсем не пригодны для использования многими школами, чтобы встречаться между собой. Почему бы футболу не взять пример с крикета и не воссоздать один свод правил, обязательно всеми соблюдаемый? Сей вопрос может быть решен на собрании нескольких капитанов школьных команд: сначала они, возможно, общались бы через Вашу газету, обсуждая те пункты, которые содержат наибольшие отличия, такие как забеги с мячом в руках и его удерживание, а также удары по нему кулаками и так далее.
С уважением, Вестминстер».
21 декабря снова отметилась The Field. Редактор этого издания вздумал обнародовать все имеющиеся образцы правил публичных школ, чтобы достичь более широкого понимания игры. Тем не менее, закончив эту мороку, он признал, что существовавшие футбольные положения являются настолько неясными, что посторонние могли даже и не браться их осваивать.
В новом году уже The Times, желая не оставаться в стороне, решила поспособствовать, открыв специальную колонку, посвященную беседам о футбольных правилах. Впрочем, к середине осени туда стали заглядывать только выпускники и ученики публичных школ, которым только дай повод, – готовые сломя голову спешить в редакцию лишь бы скорее поместить свое письмо, которое безапелляционно докажет ненавистному оппоненту его неправоту.
Хронологическое развитие множества вышеописанных событий позволяло понять, что футбол отныне перестал быть достоянием лишь британского образования. Ежегодно в Англии стали появляться клубы, неизменно желавшие играть в футбол и неизменно сталкивавшиеся с беспорядочностью правил. Многие, конечно, определялись с тем, по какому своду играть, но в целом это не решало проблему. Возложенные на публичные школы надежды, к сожалению, или, к счастью, не оправдались.
22 февраля 1862 года, в Bell’s Life, один выпускник Рагби отменным образом изложил близкую к истине позицию учебных заведений по отношению к футболу, разделив существующие правила на две категории: те, что считались простыми и не содержали в себе риска увечий; и те, что были сложными и опасными. Юные школьники, очевидно, предпочитали последний вариант.
.jpg)
Джон Чарльз Тринг, 1900 год
Бесполезность идеи объединения футбола со стороны Харроу, Итона, Рагби и прочих смело подтверждал и по-прежнему интересовавшийся развитием игры Джон Чарльз Тринг, тот самый, что в 1846 году со своим приятелем Генри провел первый эксперимент по изобретению всеобщего футбольного кодекса. Он совершенно отвергал эту мысль и осуждал за попытки создания «беспородного футбола». Мистер Тринг ратовал за образование абсолютно новой, отличной от остальных, версии игры, полагая, что этот список правил обязан вытеснить все остальные. Нет, не заменить правила публичных школ, а дать возможностям тем же клубам без помех играть протии друг друга. На ту пору он работал ассистентом преподавателя в школе Аппингем, где директорствовал его старший брат Эдвард, – не такое популярное и знаменитое образовательное учреждение, но явно не отстававшее от наилучших примеров. Слова свои мистер Джон Тринг, между прочим, подтвердил в том же 1862 году публикацией правил «Самой простой игры», лично им составленных и являвшихся еще одним небольшим шагом к реализации вожделенной цели.
И в скором завершении такого бескрайнего предмета рассуждений хотелось бы сказать, что те сложившиеся обстоятельства возлагали тяжелую миссию сотворения единого футбола на плечи господ иного класса, многие из которых не знали жизни элитных пансионов, были способны уступать и привыкать к переменам. Но внимательно взглянув на Лондон и его окраины начала 1860-х, разыскать походящую компанию джентльменов, коим приписывались названные качества, виделось делом определенно нелегким.
Антон Горовик, специально для Бей-беги
