"В Черноморце получал 100 долларов"

- Благодаря успешным выступлениям за Черноморец вы получили возможность играть в сборной. Почему в футболке национальной команды провели только пять матчей?

- Здесь легко найти объяснение. После развала Союза в 1992 и 1993 году Украина
проводила лишь товарищеские игры, и их количество было крайне небольшим. В это время я и вызывался в сборную. В 1993 году я уехал играть в Турцию и тем самым поставил крест на выступлениях за сборную. Оказалось, тех, кто уезжал за границу, в сборную больше не вызывали.

- Форма миланского Интера, в которой сборная Украины играла первый независимый матч с венграми, у вас осталась?

- Да. Я храню ее. У нас есть в Одессе один человек, у которого лучший футбольный музей в Украине. Я обещал ее ему подарить.

- На игру с венграми пригласили далеко не всех сильнейших сборников, поскольку у Федерации попросту не было денег, чтобы оплатить переезд игроков, выступавших в зарубежных клубах. Спрашивается, откуда взялись деньги на перелет в США спустя два месяца, где сборная проводила второй товарищеский поединок?

- В США много наших иммигрантов. У тогдашнего наставника сборной Виктора Прокопенко было много связей с влиятельными людьми. Эти люди, назовем их меценатами, и помогали в организации товарищеских поединков. Это мое мнение. Говорить наверняка не берусь. Так же и сейчас в Одессе существует ветеранская команда Ришелье, и нас часто приглашают на Кубок Лобановского в США. Нас приглашают, все оплачивается, и мы едем играть. Я думаю, что так было и в случае со сборной.

- Переезд в Турцию, а затем и в Израиль, оставил положительный отпечаток в вашей карьере?

- В Турции неплохой чемпионат, но иностранцам там непросто. Очень часто их нехорошо принимают. С деньгами постоянно какие-то проблемы. Это не только со мной было, а и с Саленко, например. В Израиле было неплохо. Футболисты из СССР играли едва ли не в каждой израильской команде, и они подняли их футбол до такой степени, что сейчас израильтяне уже играют на равных с ведущими европейскими сборными.

- Уезжали вы в самый расцвет карьеры. Денежный вопрос стоял на первом месте?

- Когда я уезжал из Черноморца, зарплата у меня была 100 долларов. В Турции я получал 7 тысяч долларов. Извините, но я не альтруист. Любовь к футболу, конечно, у меня безгранична, но семью кормить надо в любом случае.

- В игровом плане проявили лучше себя в Хапоэле (Беер-Шева)?

- Да. Вы знаете, я был не любителем менять клубы. Меня вынуждали обстоятельства. Поверьте, если бы все было нормально в Черноморце, я бы никогда в жизни не уехал из Одессы. И я не говорю о заоблачных суммах контрактах. Ни в коем случае. Просто, чтобы сделали по-человечески нормальные условия. Я всю жизнь хотел играть только в Одессе.

- За Хапоэль вы дебютировали, не подписав контракта. Как такое возможно?

- Это был Кубок Интертото. Я так понимаю, что тогда в регламенте можно было дозаявлять игроков по ходу турнира. Или не все так строго было. Я приехал на матч в Румынию, вышел на замену и забил гол. Впрочем, израильтяне меня знали уже давно, еще по выступлениям за Черноморец. Приглашали меня раньше, но я предпочел вариант с Турцией.

- Игры против Барселоны в Кубке УЕФА приятно вспоминать (0:5, 0:7)?

- В Беер-Шеве мы играли вполне нормально. Они нам просто забивали на классе, используя все моменты, что создавали. А вот в Барселоне они нас отвозили страшно.

- Выступили вы, условно говоря, в роли игрока Вадуца в бытность игр с Черноморцем?

- Можно и так сказать (смеется). Против Барселоны и великие клубы играть не могут, не говоря уже о провинциальных командах.

- Каково это быть в роли мальчиков для битья?

- Очень плохо. Я всю жизнь играл в клубах, которые боролись за зону Кубка УЕФА. А здесь мы просто попали под каток. Без вариантов.

- Но это было не самое крупное поражение в вашей карьере. Как вы умудрились скрутиться голландской Роде 0:10? И это та Рода, которая двумя раундами позже Виченце влетела по сумме 1:9, которая в свою очередь прошла Шахтер?

- А я тогда не играл. У меня был конфликт с тренером-националистом Хапоэля. Он разжигал интриги между иностранцами и местными, даже на установки нас не брал. Короче, это долгая история. Этот тренер такого натворил, что его вскоре убрали с потрохами из клуба. Вы себе представить не можете, какой развал был в команде.

"Гущин был в числе лучших в мире по юношам"

- Не после ли той ли «пощечины» вы решили покинуть Израиль навсегда?

- Нет. Я получил тяжелую травму, порвал крестообразные связки, вылетел на десять месяцев. Израильтяне порядочно поступили, оплатив все расходы по лечению и оплатив полностью зарплату, несмотря на то, что контракт у меня с клубом истекал.

- После Израиля на серьезном уровне вы разве что поиграли в кировоградской Звезде. Это все последствия той страшной травмы?

- Да. Это травма выбила из колеи. По правде говоря, Кировоград нельзя считать приличным уровнем. Мне поставили искусственные крестообразные связки, после чего я толком уже не мог играть на серьезном уровне.

- Сергей, кто из тренеров, с которыми вам довелось поработать, произвел наибольшее впечатление?

- Мне сложно выделить одного, потому что мне посчастливилось поработать со многими профессионалами. Может быть, потому что все наставники были советской закалки, которые ответственно подходили к своему делу. У каждого была своя изюминка. Если бы вы спросили о худшем, то я без раздумий, назвал бы вышеупомянутого израильтянина. Я даже не помню его фамилию.

- Кто был лучшим партнером по атаке?

- Опять же, играл со многими, и среди них был много прекрасных нападающих.

- Кто был самым сильным футболистом, с которым довелось поиграть в одной команде?

- Если вратарь, то это Витя Гришко, если защитник – то Юра Никифоров. Полузащитник – Ильюха Цымбаларь.

- Кто был самым большим талантом на вашей памяти, но не раскрыл потенциал до конца?

- Самым талантливым был мой одноклассник, который, к сожалению, умер уже. Имя его вам ничего не скажет. Я не встречал таких талантов как он. Его погубило то, что он жил в плохом районе Одессы. А из тех личностей, кто поиграл, но и близко не раскрыл свой талант – это Саша Гущин. К сожалению, его тоже уже нет в живых и погиб он из-за алкоголя. Во всех юношеских сборных СССР его всегда признавали лучшим нападающим, лучшим бомбардиром и так далее. Он успел поиграть за Динамо в паре с Блохиным. Играл даже в том матче, когда Блохин в Харькове забил сотый мяч. Но в конечном итоге он потихоньку сдулся как футболист из-за проблем с алкоголем. А по юношам, я не побоюсь громко заявить, Гущин был одним из лучших в мире.

- По прошествии лет, скажите честно, вояж в Турцию и Израиль пошел вам на руку? Если бы остались в Украине – карьера могла сложиться ярче?

- Я думаю, нет. В то время перспектив в Украине не было. Это был период застоя в украинском футболе. Что и говорить, если мы за сборную играли в форме миланского Интера, а на товарищеский матч в Хорватию добирались на Икарусе, который больше 50 км/час ехать не мог.

- Чем заполнена ваша жизнь сегодня?

- Я работаю с командой Черноморца U-16. Моя жизнь сейчас заполнена гораздо больше, чем в игровые годы. В семь утра начинаю работу, и в восемь вечера заканчиваю. Потому что детский тренер – это все! На семейные хлопоты времени даже нет.

Три истории от Сергея Гусева

О том, почему не заиграл в Трабзонспоре: «Когда меня продали в Турцию, да еще и за приличные на то время деньги, я был очень удивлен, обнаружив, что в команде и так есть свои неплохие нападающие – один из них играл в сборной, другой был лучшим бомбардиром чемпионата. Естественно, что тренер ставил их, а не меня. Я так и не понял, зачем Трабзонспору нужен был еще один форвард. Меня такая ситуация не устраивала. В результате решили продать меня в Алтай. Тогда этот клуб переживал кризис, вылетал из высшей лиги, зато не было проблем с игровой практикой. Со мной в Алтай приехал Юра Шелепницкий, который тоже не удержался в Трабзоне. Не хочу сказать, что это только наша заслуга, но я стал лучшим бомбардиром команды и буквально за пять-шесть игр мы вышли из зоны вылета, а по итогам чемпионата заняли восьмое место. Турки народ весьма своеобразный, и ужиться с ними непросто. В Алтае, например, руководство решило последние месяцы не платить зарплату, чтобы таким образом оставить меня в команде. Предложили мне контракт на три года, чтобы я его подписал и получил то, что мне задолжали. Однако я им объяснил, что они немножко не понимают, как нужно работать с игроками. Тогда агентов у нас не было, все приходилось решать самому. Я им сказал: «Вы мне заплатите, и мы сядем, переговорим, обсудим все условия контракта». Но на такое они были не согласны, и мне ничего не оставалось, как забыть о своей зарплате и уехать. Вернулся домой, меня позвали в Черноморец в канун финала Кубка Украины. Я с радостью согласился, но турки и тут мне насолили. Я уже готовился к игре, как выяснилось, что мой контракт истекает через неделю после финала. Мало того, что зарплату не заплатили, так еще и не дали сыграть за родной Черноморец, который тогда во второй раз завоевал Кубок».

Как Гецко и K˚ решили обменяться футболками с игроками Монако: «До игры нас предупредили, чуть ли не в приказном порядке, дескать, ни в коем случае футболками не обмениваться. Но несколько ребят плюнули на запрет. Вычитали их конкретно, но футболки не забрали. Если бы мы знали, что все обойдется словесными поучениями, все бы игроки поменялись. В нашей идеологии тогда обмен футболками считался моветоном. Забавно, что футболисты Монако сами подходили к игрокам Черноморца и первыми просили поменяться футболками, вроде мы суперзвезды, а они игроки из провинции».

О том, что футболистам в бизнесе ловить нечего: «Не получился из меня бизнесмен. Одно предприятие пригласило группу бывших футболистов – меня, Сашу Никифорова, Ваню Гецко – заняться маршрутным бизнесом, такси. Вскоре пришлось всем дружно уходить. Поняли, что глухое дело. Да и супруга меня переубедила, говорила постоянно: «Брось, ты, это занятие и иди в свою профессию».

Эльдар Зарипов, Football.ua