По прибытии в только разбогатевшую Экваториальную Гвению тяжело не впечатляться – особенно, если прибываешь в качестве гостя самого президента. Непродолжительное время в зале ожидания с его диванами из искусственной кожи и плазменными телевизорами, на которых идет показ фильма «Голый пистолет». Посадке в лимузин предшествует вполне дружелюбный паспортный контроль. По пути из аэропорта Малабо ты наблюдаешь нечто, напоминающее скульптурную выставку из самолетов, нос одного из которого направлен точно в небо. Ты задаешься вопросом: а не мемориал ли это знаменитой попытке переворота, когда английские наемники пытались скинуть местного правителя в желании заполучить его нефтяные богатства?
 
За этим следует путь в несколько миль по новенькому трехполосному шоссе. Странно, но он почти лишен движения – за все время навстречу нам проехало не более пяти автомобилей. По другую сторону дороги видны новые здания, построенные в недрах необычно пышной листвы. Там находятся офисы нефтяных и строительных компаний, а также блоки с новыми квартирами – снова-таки, пустыми.
 
Неожиданно мы проезжаем конференц-центр – здание, построенное специально для приема текущего Африканского саммита. Рядом с ним находится целый комплекс, состоящий из 52-х идентичных особняков, по одному на каждого африканского лидера. Разумеется, тут же есть своя вертолетная площадка. Все дома пусты.
 
«Невероятная инфраструктура в сравнении с остальной Африкой, не правда ли?» - говорит один из моих попутчиков, когда мы пролетаем еще одну череду зданий. Это Адриан Ялланд – бывший пресс-секретарь организации CountrysideAlliance, который теперь высказывается в поддержку западноафриканской диктатуры. Он никогда не посещал эту страну прежде.
 
Затем мы проезжаем искусственный пляж и ультрасовременную больницу, прежде чем подъехать к впечатляющему отелу Софитель – первому в стране отелю, который можно назвать целым курортом. 18-ти луночное поле для гольфа упрятано от зеленых джунглей. И даже обязательный портрет президента Теодора Обьянги украшен черно-золотым «макияжем», что придает ему вид Джона Фицджеральда Кеннеди. Гостей здесь, к слову, можно пересчитать попальцам одной руки.
 
Добро пожаловать в Сипопо – комплекс, который должен стать лицом Экваториальной Гвинеи в ее представлении миру. Обьянг, самый продолжительный правитель в истории Африки, а также человек, власть которого причисляют к одной из наиболее коррумпированных, клептократичных и репрессивных в мире, потратили более полумиллиарда фунтов, создавая этот проект как способ «ребрендинга» своего режима. Это небольшая потеря для человека, ежедневно кладущего себе в карман сорок миллионов фунтов – его маленькая страна является третьим к югу от Сахары поставщиком нефти.
 
Это напоминает часть «Шоу Трумана» - одна из многочисленных иллюзий земли, полной обмана. Стоимость Сипопо в четыре раза превышала годовой бюджет системы образования, что заставляет говорить об Экваториальной Гвинее, как о, возможно, самом неравном обществе в мире. Страна, в которой число природных богатств превышает британскую, но три четверти 675-тысячного населения живут менее чем на доллар в день. Показатель младенческой смерти в этой стране – один из наиболее высоких в мире, но, по словам местного доктора, в той самой новенькой больнице почти никогда нет посетителей. Выходит, что простым людям дорога в эту среду закрыта.
 
Потому гостям этого отеля проблематично вызвать такси туда и обратно. Но я путешествовал вместе с первыми британскими парламентариями, потому мы были отлучены от реальности, перемещаясь в кортежах, сопровождаемых полицией. Это было забавно – пусть на нас и падали осуждающие взоры проезжавших навстречу водителей. И их жалобы понятны: провизор, остановленный полицией из-за незначительного нарушения дорожного движения, рассказал, что те избивали его словно животное.
 
Проливной дождь спустился на землю как раз тогда, когда мы приехали на нашу первую встречу – с Анжело Серафином Сериче Дуганом, президентом местного парламента. Прежде он был премьер-министром страны, но был вынужден покинуть свой пост из-за обвинений в коррупции – несомненном подвиге для Экваториальной Гвинеи. Мы разместились по правую сторону от него, в то время как ведущие политики его страны расположились на диванах слева от него.
 
«Мы здесь для того, чтобы узнать побольше об Экваториальной Гвинее, - заявила Надин Доррьес, бывшая медсестра, наиболее известная по своей анти-абортной кампании, возглавившая делегацию в отсутствии Лорда Анкрама. – Мы безмерно горды быть первой британской делегацией, посетившей вашу страну».
 
За этим последовала вежливая дискуссия о «динамично развитии демократии» в Экваториальной Гвинее. Мистер Дуган рассказал о том, что они ввели свободные выборы «со всей возможной прозрачностью», обсудил свободу, данную оппозиционным партиям, и объяснил, каким образом они трансформируют свою конституцию на британский манер. «У нас будет две палаты – так мы сможем быть ближе к людям. Мы учимся у вас – вы можете подумать, что это происходит не так быстро, но мы хорошие студенты». Он добавил, что оба лагеря парламентариев разделяют общие взгляды. «С 1996 года у нас появилась нефть, и с тех пор мы пытаемся развивать страну. Мы стараемся использовать ресурсы с максимально возможной прозрачностью, желая улучить благосостояние страны».
 
Цели, достойные похвалы. Если бы они только были правдой. Дом Свободы, уважаемая гражданская организация Соединенных Штатов, поставила Экваториальную Гвинею в один ряд с Мьянмой, Северной Кореей и Сомали в списке худших мировых режимов. Страну с беспощадной однопартийной системой, где выборы крадутся, оппоненты садятся в тюрьму, государственная казна разграблена, контроль над жизнью людей всепроникающий, а правительство обвиняется в просто-таки гротескных способах ущемления прав человека, включающих пытки и внесудебные убийства.
 
В продолжение иллюзорной дискуссии представители Великобритании задали три вопроса. Способна ли оппозиция поднять темы для обсуждения в парламенте? Могут ли они рассчитывать на дебаты? А самый лучший из трех: продвигались демократические реформы народом либо же действующим правительством? Неожиданно в разговор встрял облаченный в кремовый костюм Ялланд. «Одно из наибольших заблуждений касательно Экваториальной Гвинеии заключается в том, что у них нет действующей демократии, но она, очевидно, имеется, так как правительство поддерживает и финансирует политические партии. Другое заблуждение касается гражданских свобод и прав человека», - заявил он.
 
Дуган признался, что ему было непросто изменить взгляды европейских людей на жизнь в Экваториальной Гвинее и показать, что не все в этой стране так уж плохо. «Вы покинете страну нашими первыми послами», - заключил он. Маленькое наблюдение: в этот момент вокруг интенсивно заработали камеры, делающие эффектную съемку для первых правительственных телеканалов.
 
Несмотря на наивность поставленных до того вопросов, парламентарии тут же начали обсуждать, насколько увиденное разнится со сказанным на встрече. Доррьес рассказала, что заметила у одной местных женщин политиков сумочку Hermesстоимостью в 15 тысяч фунтов. «Кто из наших парламентариев носит такую?» - спросила она.
 
Ответ на все вопросы был очевидным и отсылался к истории самого президента страны. Теодоро Обьянг Нгуема Мбасого захватил власть в 1979 году у собственного дяди – человека, которого считали колдуном и который коллекционировал людские черепа, будучи таким тираном, что за годы своего правления уничтожил треть населения. С тех пор Обьянг создавал жестокую однопартийную систему, которая вращается вокруг его семьи. На государственных радиостанциях его называют «богом», находящимся в постоянном контакте со Всевышним, имеющим право убить любого без суда и следствия, а также возможности отправиться в ад. Это, к слову, не мешает ему называть себя католиком и получать приглашения в Ватикан сразу от нескольких пап.
 
Лишь единицам было интересно происходящее в испаноязычной стране до момента обнаружения в ней нефти. Тогда западные энергетические гиганты двинулись в эту страну, а первая семья Экваториальная Гвинеи попала в список богатейших людей мира. Обвиняя иностранцев в появлении коррупции, Обьянг заявил народу, что только он должен курировать ископаемые, чтобы предотвратить крах. Масштабы его собственного воровства вышли на поверхность, когда американские запросы в рухнувший банк обнаружили семьсот миллионов долларов депозита, контролируемого одним только Обьянгом.
 
Наиболее известный член этого клана – Теодорин, любимый сын и предполагаемый наследник. Его официальная зарплата министра агрокультуры составляет пять тысяч фунтов в месяц, но всего за три года он потратил дважды превышающую годовой бюджет системы образования сумму на покупку всяческих роскошных вещей. В этом году его засекли на попытке приобрести яхту стоимостью в 234 миллиона фунтов, а несколько месяцев назад в Свазиленде он ненароком потерял чемодан, внутри которого находились 250 тысяч фунтов. «Он нестабильный и неосторожный идиот», - таков комментарий одного официального представителя Соединенных Штатов, занимающегося изучением этого вопроса.
 
Неудивительно, что Эстанасиао Дон Малаво, министр труда и социальной безопасности, заявил нам: «Мы были очень бедны. Но затем Господь услышал наши молитвы и помог – так мы обнаружили нефть». Как и все остальные, он повторял мантру, данную их советниками, о том, что мы имеем неправильное суждение об Экваториальной Гвинее.
 
В продолжение нашей поездки – долгожданная и обещанная встреча с самим Обьянгом. С заходом солнца мы отправляемся в Бату, второй город страны, и теперь в сопровождении еще большего числа полицейских. Ожидая у отеля, мы наблюдаем министра, распивающего шаманское в соседнем баре, после чего нам сообщают, что прежде мы должны встретиться с премьер-министром страны Игнасио Миламом Тангой.
 
Доррьес начинает с уже привычной для себя благодарности за полученную возможность по-новому узнать Экваториальную Гвинею, после чего беседа с премьер-министром превращается в забавный режим «вопрос-ответ». На вопрос о том, будет ли новая больница доступна простым гражданам, тот отвечает, что она только построена, потому далеко не все знают о ее существовании. И это в стране, где один из семи детей умирает в возрасте до пяти лет. Другой представитель нашей делегации спрашивает о налоговых ставках в стране, на что Танга отвечает, что не знает точных цифр, потому что не занимается финансовыми вопросами.
 
После того, как Танг не нашел ответа на мой вопрос о том, почему же в мире сложилась «неправильное» представление об их стране, Доррьес посоветовалась с другим делегатом и наконец задала неудобный вопрос. «Мы продолжаем слышать о том, что вы не признаете своего образа, сложившегося в мире. Но этот ответ не поможет нам помочь вам. Вопрос определенно касается прав человека».
 
Танг заявил, что некоторые правительства пытаются навязать взгляды, не подходящие из-за культурных отличий, после чего выразил предположение о том, что некоторые истории сохранились со времен предыдущей власти. Как только встреча завершилась, Танг ошарашил нас сообщением о том, что президент сейчас не в городе, потому встретиться с нами не имеет возможности.
 
Мы так и не встретили Обьянга. Не случилось и обещанной поездки на Блэк Бич, где находится самая известная тюрьма, славящаяся своими систематическими пытками и общей жестокостью. Но я встретил Геральндо Анкью Манке, не понаслышке знающего эту тюрьму. Лидер Прогрессивной Партии, в марте 2008 года он получил анонимный звонок – ему сказали немедленно возвращаться домой, где его поджидали четверо полицейских – избив Манке, они отправили его в ту самую тюрьму на Блэк Бич. Он, как и еще несколько членов партии, были осуждены за «плетение интриг с целью свергнуть Обьянга».
 
Его держали в кандалах на протяжении двух месяцев. «Многие люди умерли во время этих пыток. Я и сам думал, что умру», - вспоминает он, добавляя, что среди заключенных также были дети и женщины. Один ливанский мужчина, сидевший в тюрьме за денежный долг перед кем-то из правительственной элиты, скончался после того, как полиция закрыла глаза на просьбы его девушки передать больному диабетом заключенному необходимые ампулы инсулина. Один нигериец умер прямо во время пыток. Тюрьму вычищали перед каждым приездом представителей Красного Креста, но осужденные были слишком напуганы, чтобы рассказывать правду.
 
Самого Танга освободили в июне этого года во время президентской амнистии. Он убежден, что в случае возобновления политической деятельности, он быстро вернется в эту тюрьму, а на мой вопрос о том, почему он не боится рассказывать такие подробности в интервью, отвечает: «Все просто. После того, как ты побывал на Блэк Бич, тебе уже нечего терять».
 
Во время нашей встречи с руководителем парламента, я спросил, почему к нам не присоединился Пласидо Мико – одинокий голос оппозиции в местном парламенте. «Мы просили его прийти сюда, - ответил Дуган. – Но его здесь нет. Возможно, он сейчас в другой стране».
 
Разумеется, он был на месте. Мико фыркнул с насмешкой, когда я повторил ему слова, сказанные Дуганом, и рассказал о том, как его встречи с представителями СМИ срывали бандиты, а его соратники лишались работы. Его арестовывали дюжину раз и он не раз оказывался на Блэк Бич.
 
Я спросил у Мико, что бы он сказал британским парламентариям при встрече. «Суть моего послания заключалась бы в том, что люди, живущие в Экваториальной Гвинее, являются жертвами одного из наиболее жестоких режимов в мире. Люди здесь нуждаются в помощи. Посмотрите, чем живут простые граждане, не нефтяные компании и транснациональные корпорации».
 
«В течение последних десяти лет иностранцы, приезжающие сюда, куда больше интересуются нефтью и возможностями заработка, чем недостатком человеческих прав и демократии. Местные жители могли бы жить хорошей жизнью с этой нефтью и газом, но вместо этого все деньги идут в руки мистера Обьянга и его семьи».
 
Иан Бирелл, TheGuardian
Перевод и адаптация Иван Громиков, Football.ua