В тренерском центре Коверчано никогда не бывает спокойно. Даже когда сборная Чезаре Пранделли не проводит здесь свои занятия, кабинеты и коридоры заполнены людьми. Этим мрачным весенним утром здесь сдают экзамены будущие тренеры. Ренцо Уливьери с блокнотом в руках сидит на синем диване в холле и пристально наблюдает за теми, кто вскоре может стать лицом итальянского футбола.
- Мистер, сейчас вы готовите новое поколение тренеров для страны. А сами помните, как впервые начали гонять мяч?
- Конечно. Мне было четыре года, я играл своими приятелями на улице. Никакого асфальта, одни ямы и выбоины — нужно было быть внимательным, чтобы не попасть в них.
- Яркое воспоминание — значит, вы были футболистом с малых лет. Банальная история о детской мечте — это Ваш случай?
- Честно говоря, мне всегда больше нравилось руководить, тренировать. Я быстро понял, что не стану игроком высокого уровня, потому предпочел сменить курс. Мой пример для подражания? Нильс Лидхольм — он отлично понимал футбол и был очень приятным человеком.
- Неудивительно, что вы дебютировали в роли алленаторе в 24 года, возглавив провинциальный Куойопелли. Сложно было справиться с игроками, которые были старше вас?
- Нет, никаких проблем не было. Я уже тогда был уверен — и удостоверился в этом по прошествии лет — что главную роль играют слова, а не возраст.
- Вашу мысль подтверждает и положение дел в Серии А. Молодых тренеров становится все больше.
- Я рано начал тренировать, но в высшую лигу пробился, когда мне было уже 37 лет. Я набирался опыта в Серии Б и турнире, который тогда назывался Серией С. Это был долгий путь, я начинал с малого — думаю, только в подобном случае можно достичь определенных высот и удержаться на этом уровне. Сложно демонстрировать стабильность, когда ты итальянский тренер.
- Впервые о вас заговорили, когда вы были тренером Эмполи. Так сложилось, что этот клуб постоянно дарит Италии множество талантливых игроков.
- Период работы с Эмполи — едва ли не важнейшие годы в моей карьере. Я провел с командой три сезона в Серии С и за это время очень вырос как тренер. Это была моя первая серьезная команда, я начал привыкать к тому, что такое профессиональный футбол.
- Немного поработав с молодежью Фиорентины, Тернаной и Виченцой, вы дебютировали в Серии А. В сезоне 1980/81 вы возглавили Перуджу.
- Я прекрасно помню первый матч того чемпионата. Мы поехали во Флоренцию, и Фиорентина победила 1:0 благодаря голу Бертони с пенальти.
- О чем вы думали, когда команда выходила на поле?
- Откровенно говоря... "Да я ведь счастливая задница — засветился в Серии А! Дальше будет видно".
- А "дальше" были три отличных сезона с Сампдорией.
- Ох, знатное было времечко. Я принял команду, когда он была в подвале турнирной таблицы Серии Б, а в конце чемпионата мы добились повышения! У меня тогда играл очень молодой Роберто Манчини... Совсем ребенок.
- Что можете сказать о юном таланте Манчини?
- У нас с ним было немало противоречий. Я видел Роберто на острие атаки, а Манчини хотел играть под нападающими. Лишь спустя много лет оказалось, что я прав — в Лацио он начал действовать в нападении.
- Манчини был не только отличным игроком, он стал тренером-победителем. Вы могли представить, что Роберто станет успешным алленаторе, когда работали с ним?
- Да я как-то не думал об этом. Нельзя так просто посмотреть на футболиста и сказать, что он будет тренером. Становление алленаторе зависит от многих факторов, иногда непредвиденных. У меня было много подопечных, которые обещали стать грамотными специалистами, но так и сумели зарекомендовать себя как тренеры. А другие, те, кого я и не представить не мог на этой должности, добились успеха. Часто на первый план в профессии алленаторе выходят человеческие качества, и не суть важно, каким ты был игроком.
- Вы не раз говорили, что покойный президент Сампдории Мантовани оказал на вас большое влияние.
- Я многому у него научился. Паоло Мантовани помог мне понять, как должен вести себя алленаторе, какую ответственность он на себя берет. Президент стал для меня настоящим учителем.
- Очень лестные слова от человека, который работал с множеством президентов — от Челлино до Гаццони Фраскары. Кого-то еще можете выделить?
- Франческо Фарину, владельца Модены. Образцовый джентльмен, прекрасный человек, который знал, как управлять клубом.
- После удачного периода в Сампдории настал самый неприятный момент в вашей карьере. Речь о дисквалификации по итогам расследования по делу Тотонеро в 1986 году.
- Спустя почти 27 лет после того инцидента я уверен в одном. Случись это сейчас, я повел бы себя точно так же — ответственно и честно. Со временем ведь выяснилось, что многое тогда было сфальсифицировано, включая показания некоторых личностей. А меня толком не слушали — ни когда я давал показания, ни во время допроса. Это был очень неприятный момент, но я его пережил. Я чрезвычайно переживал, потому что под сомнение была поставлена моя честь. Но через два года я вернулся к любимой работе и оставил все в прошлом.
- После этого вы несколько лет колесили по Италии перед тем, как осели в Болонье. С Фелсинеи вы вновь напомнили о себе.
- Это была маленькая команда с большим потенциалом. Совместными усилиями я с игроками, руководством и работниками клуба сумел спустя много лет вернуть Болонью в число лучших команд Италии. Однако нам это не удалось бы без поддержки болельщиков и всех горожан.
- Один сезон в Болонье под вашим руководством провел Роберто Баджо. Ваше решение не включить его в заявку на матч с Ювентусом вызвало большой резонанс.
- Мне было приятно с ним работать. Что касается той встречи с Юве, то Баджо отказался остаться в запасе, и это было его ошибкой. Такие решения принимает тренер.
- Вы обсуждали с Роберто этот эпизод?
- Было дело. Во время одной из лекций на тренерских курсах Баджо сам попросил меня объяснить мое решение.
- Сильное решение, принятое тренером с твердым характером. Многие считают, что в том на вас очень похож Вальтер Маццарри, алленаторе Наполи.
- Я знаком с ним уже много лет. Он работал у меня наблюдателем, выполнял и другие функции. Глядя на Вальтера, я вижу худшие черты своего характера, особенно во время матчей. Я не раз говорил Маццарри, чтобы он не копировал меня в некоторых ситуациях.
- Завершение тренерской карьеры открыло для вас новые двери. Вы заняли должность президента Ассоциации тренеров Италии. Вам не кажется, что в последнее время президенты слишком легкомысленно обращаются с алленаторе, увольняя их иногда после пары матчей?
- Президенты платят тренерам зарплату, потому, мне кажется, могут делать все, что считают нужным.
- А что вы думаете об истории с Паоло Ди Канио? Вице-президент Сандерленда подал в отставку, когда он возглавил команду.
- Возможно, этот человек излишне восприимчив. К Ди Канио можно относиться по-разному, лично я считаю его славным парнем. Конечно, вы сейчас вспомните его нацистское приветствие на Олимпико. Мне этот поступок Паоло не понравился. Однако я думаю, что Ди Канио сам жалеет о нем.
- Вы никогда не скрывали своих политических взглядов, которые кардинально отличаются от тех, что поддерживает Ди Канио (с 60-х годов Уливьери входит в ряды коммунистической партии — прим. Ю.Ш.). У вас никогда не было связанных с этим проблем?
- Нет. Я радовался, поднимая вверх кулак, но мне кажется, в Италии к этому относятся куда более спокойно, чем к жесту Ди Канио.
- Плавно переходим к новейшему этапу Вашей деятельности. На прошлых выборах вы вошли в список партии ЛЕС (Левые Экология Свобода).
- Я хотел чем-то помочь партии, левому движению, которое в последнее время переживает трудные времена. Я до сих пор верю в определенные ценности и считаю должным выступать в их поддержку.
- Вернемся к футболу. Можете с ходу назвать игрока, которому вы прочили большое будущее, но он не оправдал надежд?
- Альвиеро Кьорри. Я работал с ним в Сампдории. Возможно, лучший футболист, которого я тренировал. Однако у него был сложный характер, много причуд и капризов. Видимо, поэтому Кьорри так и не смог себя проявить. Он был артистом и иногда слишком увлекался ролью.
- Назовите, пожалуйста, символическую сборную игроков, которых вы тренировали.
- Джанлуджи Буффон в воротах, в защите Лилиан Тюрам, Пьетро Верховод, Фабио Каннаваро и Жуниор. В полузащите три футболиста — Сальваторе Баньи, Нестор Сенсини и Лиам Брейди. В нападении Роберто Манчини, Тревор Фрэнсис и Роберто Баджо. Неплохая команда, да?
- Мне тоже так кажется.
- Жаль, что не удалось собрать такой коллектив в реальности. Это была бы команда, которая претендовала бы на скудетто и победу в Кубке чемпионов.
- Вы о чем-то жалеете?
- Уж точно не о своей карьере в мире футбола. Возможно, о профессии... В молодости я поступил в научный лицей, потому что это было единственное серьезное заведение в моем родном городе Сан Миниато. А ведь я хотел быть гуманитарием, люблю философию. Было бы здорово ее преподавать. Да, пожалуй, этого мне не хватает, но я до сих пор много читаю и учусь.
- Ваш любимый автор?
- (смеется)... Угадать довольно легко...
Интервью журнала TuttoMercato
Перевод Юрия Шевченко, Football.ua
Справка
Ренцо Уливьери
Родился 2 февраля 1941 года
Карьера игрока: Фиорентина, Куойопелли (молодежные команды)
Карьера тренера: Сан Миниато, Фучеккьо. Куойопелли, Прато (примавера), Фучеккьо, Эмполи, Фиорентина (примавера), Тернана, Виченца, Перуджа, Сампдория, Кальяри, Модена, Виченца, Болонья, Наполи, Кальяри, Парма, Торино, Падова, Болонья, Реджина
С 2009 года занимает должность президента Ассоциации тренеров Италии.
