Кулак ярости

Такие матчи принято называть проходными. В каждом туре любого чемпионата обязательно есть как минимум одна такая игра. Игра, которая мало на что влияет и ничем не запоминается. Одна команда ничего не может создать, потому что другая старательно и умело мешает более сильному сопернику. После перерыва кое-как фаворит открывает счет, но в конце матча пропускает в ответ. 1:1 – в такой игре два гола всегда кажутся роскошью.

«Ужасное поле, ужасный матч, ужасный вечер», – подвел итог Райан Гиггз.

И все-таки Райан Гиггз прекрасно помнит именно тот поединок. О нем хорошо знают даже те, кто не был в тот вечер на стадионе Селхёрст Парк или не включил тогда телевизионную трансляцию.

Потому что то была среда 25 января 1995 года.

В тот унылый холодный вечер Кристал Пэлас принимал Манчестер Юнайтед. Звезда гостей Эрик Кантона, покидая поле из-за удаления, в прыжке ударил ногой болельщика хозяев по имени Мэттью Симмонс. «Дерьмо попало в фаната», – в своем сатирическом стиле отреагировал журнал When Saturday Comes. Вечер перестал быть унылым, а Премьер-лига получила один из самых мощных пиар-толчков в своей недолгой пока еще истории. В течение ближайших дней количество абонентов, желающих подключить Sky Sports ради трансляций Премьер-лиги, резко взлетело до рекордной отметки. Больше никто не хотел пропускать то, что происходит в этой новой лиге, где даже в таком проходном матче может случиться нечто из ряда вон выходящее.

Это был третий сезон Премьер-лиги, созданной в 1992 году под давлением больших клубов, желавших получать все телевизионные деньги и не делиться ими с низшими дивизионами. В свою очередь телевидение было не просто заинтересовано, оно было готово платить большие деньги, но лишь для того, чтобы показывать в самое рейтинговое время лучшие матчи и лучшие команды, а не возню в грязи в исполнении середняков четвертого дивизиона.

Первые два сезона выиграл Манчестер Юнайтед, и в январе 1995 года команда Алекса Фергюсона опять шла в числе лидеров. Собственно, лидеров было всего два – амбициозный Блэкберн, щедро подпитываемый денежными ресурсами сталелитейного магната Джека Уокера, и чемпион прошлых двух сезонов. Борьба велась упорная, команды шли, что называется, ноздря в ноздрю, но МЮ, уже нарастивший прослойку чемпионского опыта, с такими монстрами в составе, как Эрик Кантона, Петер Шмайхель, Стив Брюс, Рой Кин, Пол Инс и Райан Гиггз, все равно оставался фаворитом.

Понимая, насколько опасно беззаботно почивать на лаврах, Алекс Фергюсон в начале 1995 года установил новый британский трансферный рекорд. Энди Коул, который еще не просил называть его Эндрю, перебрался на Олд Траффорд из Ньюкасла 10 января. Он был лидером команды, которая метеором ворвалась в Премьер-лигу за полтора года до того и за это время успел забить 43 мяча в 58-ми матчах. Мало кто был шокирован этой новостью так, как болельщик Сорок, узнавший о продаже Коула сразу после посещения салона тату. Там в течение пяти часов ему набивали на бедре изображение Энди в футболке Ньюкасла. Парень вместе с такими же встревоженными болельщиками отправился прямиком к стадиону Сент-Джеймс Парк. К ним вышел лично менеджер Сорок Кевин Киган. Он поспешил заверить, что Ньюкасл не отказывается от идеи создать чемпионскую команду, но, во-первых, 6 млн фунтов, вырученные за Коула, помогут в этом, во-вторых, кроме денег, клуб получил права на вингера Кита Гиллеспи, «который, по моему глубокому убеждению, является самым талантливым в молодежной команде МЮ, завоевавшей Кубок Англии в 1992 году», наконец, в-третьих, «Энди явно подрастерял свое голевое чутье».

Сейчас невозможно без улыбки реагировать на те заявления Кигана, но тогда наверняка многие подумали: а может, не так уж и неправ, Кевин, и Алекс Фергюсон сел в лужу? В первом тайме матча с Кристал Пэлас Коул не показал абсолютно ничего, они с Кантона не обменивались даже взглядами, не говоря уже о передачах. Эрик, вместо того, чтобы привычно руководить игрой команды в атаке, был занят собственными проблемами. Он выходил из себя, потому что соперники любой ценой старались не дать ему сыграть, а арбитр матча Алан Уилки, по его мнению, им в этом потакал.

Именно Кристал Пэлас был обыгран Фергюсоном в переигровке финала Кубка Англии 1990 года. Этот трофей стал первым для шотландского наставника в МЮ, и, пусть сэр Алекс этого никогда не признает, тот успех спас его от увольнения. В следующем сезоне Орлы финишировали на 3-м месте, но затем стремительно покатились вниз. Спустя два года, в 1993-м, Кристал Пэлас вылетел по итогам первого сезона Премьер-лиги, и Стив Коппелл, творец той успешной команды, ушел в отставку. Его ассистент, носивший футбольные имя и фамилию Алан Смит (в то же время в атаке Арсенала играл его полный тезка, а несколько лет спустя в Лидсе появится молодой задира – еще один Алан Смит), с ходу вернул Орлов в элиту, но там команде приходилось несладко. У Пэлас были серьезные проблемы с атакой, они забивали меньше всех, зато оборона позволяла надеяться на спасение – на момент матча с МЮ меньше пропустили только первые три команды, хотя Орлы шли на пятом с конца месте.

Четко выполняя указания Смита, хозяева связывали команду Фергюсона по рукам и ногам. Фланговые защитники не давали разбежаться вингерам, что всегда имело важное значение в игре МЮ Ферги. Полузащита, которую возглавлял Гарет Саутгейт, вынуждала оппонентов думать о чем угодно, но не о конструировании игры. Нападающий Иан Дауи никогда не был большим бомбардиром, зато прессингом мог замордовать любого защитника. Но самая тяжелая работа досталась центральному защитнику Ричарду Шоу. Он должен был играть персонально с Королем Эриком. Невысокий (рост Шоу – всего 175 см), но цепкий и жесткий, он буквально приклеился к французу. Конечно, в ряде эпизодов защитник Орлов позволял себе слишком много, а арбитр и вправду был настроен весьма либерально.

Алан Уилки не имел ничего против жесткой борьбы, тем более что на таком тяжелом поле заниматься чем-то иным было как-то противоестественно. Что арбитру явно не нравилось, так это постоянные жалобы Кантона. Разобиженный Эрик совершенно бросил играть. Он ничем не напоминал того гения, который за десять дней до матча на Селхёрст Парк забил шедевральный гол в ворота Шеффилд Юнайтед, а только в прошлое воскресенье на последних минутах принес победу в матче с Блэкберном, главным конкурентом МЮ. В директорской ложе стадиона присутствовал генеральный менеджер миланского Интера Паоло Таведжа, который специально приехал в Англию за Кантона. И хотя МЮ ответил категорическим отказом, Таведжа решил посмотреть Эрика в действии, чтобы затем, может быть, поднять цену.

9 января 1995 года. 3-й раунд Кубка Англии. Гениальный гол Короля Эрика в ворота Шеффилд Юнайтед

Впрочем, Алекса Фергюсона не заботило впечатление, которое на итальянца производит игра Кантона. Он думал об игре своей команды, которой не хватало передач Эрика. Вместо этого француз только без конца жаловался. Опытный наставник прекрасно понимал, чем все это может закончиться. Тем более что за те два с хвостиком года, что Кантона провел в МЮ, он удалялся с поля четыре раза – с таким показателем не мог потягаться даже безумный ирландец Рой Кин. В раздевалке Ферги долго говорил с Кантона, призывая того забыть о грязной игре соперника и несправедливости арбитра, а вместо этого помочь команде наладить действия в атаке и ни в коем случае не нарваться на удаление. На этой стадии сезона любая дисквалификация может оказаться решающей. «Это понятно?»

Кантона ничего не сказал в ответ, но, едва команды вернулись на поле, стало очевидно, что он остался глух к словам Фергюсона. Ход матча не изменился, и на 56-й минуте случилось то, чего опасался шотландский наставник. Он как раз был на ногах, призывая отдать пас на фланг на Гиггза, но Шмайхель, на которого наседал Дауи, вынужден был просто вынести мяч за центр поля. Кантона бросился в погоню, и рядом с ним маленькой злой собачонкой, как и всегда, трусил Шоу. Эрик исподтишка ударил назойливого оппонента по голени, тот упал на газон, что заметил лайнсмен. Алан Уилки не колебался ни секунды – красная карточка. «А вот и утренние заголовки», – произнес комментатор Клайв Тилзли.

Но он даже не мог представить, какие то будут заголовки.

Пока Коул и Денис Ирвин пытались доказать арбитру, что есть и иное мнение по поводу этого эпизода, а игроки Кристал Пэлас, получившие важное численное преимущество, подбадривали друг друга, Кантона стоял в центре поля и медленно обводил взглядом трибуны. Поднятый воротничок футболки, гордо выпяченная грудь – все говорило о том, что его самолюбие было задето, но он восстановил справедливость. «Или кто-то думает иначе?»

Иначе думал Алекс Фергюсон, который был чертовски зол – не на арбитра, на Эрика. Когда француз проходил мимо, наставник даже не повел бровью, всем своим видом словно говоря: парень, я ведь тебя просил, а ты меня подвел. С тренерской скамейки вскочил Норман Дэвис, который в МЮ заведовал формой, чтобы провести Кантона до раздевалки. Идти нужно было вдоль трибуны, и Дэвис понимал, что лучше, чтобы при этом рядом с Эриком кто-то был.

Все равно это не помогло.

20-летний Мэттью Симмонс сбежал по трибуне и стал выкрикивать что-то в адрес проходившего мимо футболиста. Позже болельщик Кристал Пэлас постарается убедить, что его слова были весьма безобидны и вполне вежливы. Что-то вроде «Рановато вы сегодня примете душ, мистер Кантона». Симмонс был в высшей степени наивен, если полагал, что ему поверят. Тем более что свидетели беспристрастно передали весь глубокий смысл его слов: «Вали на …, ты, французский ублюдок! У…й во Францию, мудила!»

Болельщики и прежде позволяли себе оскорбительные выкрики в адрес футболистов, да и сам Кантона не в первый раз стал объектом подобной словесной атаки. «Мы постоянно сталкиваемся с провокациями. Миллион раз болельщики кричат оскорбления в твой адрес, и однажды ты перестаешь их игнорировать, – признавался Эрик. – Почему? Слова ни при чем, все дело в том, как ты чувствуешь себя в тот момент».

Дэвис не сумел удержать Кантона, и тот, перемахнув через рекламный щит, в прыжке нанес удар ногами в грудь Симмонсу. Быстро вскочив на ноги, француз ударил еще раз, теперь уже рукой.

Футболисты, судейская бригада и тренерские скамейки были сосредоточены на игре, которая вот-вот должна была возобновиться. Зато болельщики прекрасно видели, что произошло. Многие из них, пока Кантона шел вдоль трибуны, не отрывали от него глаз. «Потому что, если дело касается его, всегда может что-то произойти». Коул «заметил что-то краем глаза», а Шмайхель даже бросился на выручку товарищу по команде, но только потому, что «я понял, что Эрик в беде, а нашим правилом было никогда не бросать своих».

Кулак ярости. В главной роли Эрик Кантона

Сэр Алекс впоследствии рассказывал, что тогда, в раздевалке, он единственный раз вышел из себя, распекая Кантона. Но у команды остались противоположные воспоминания. «Ферги кричал на Дэвида Мэя и Гари Паллистера – мол, вы такие-разэтакие, – рассказывает Ли Шарп. – Потом досталось мне и Гиггзи: «А вы чем весь матч занимались, п…ки?» И только после этого он переключился на Кантона: «Эрик, сынок, подумай еще раз, не слишком ли ты погорячился?» Мэй и сегодня недоумевает: «Кантона прыгнул на трибуну и отметелил болельщика, а босс распекал меня за гол, который нам забил Саутгейт, хотя я вообще не имел к тому эпизоду никакого отношения. И это при том, что именно я забил наш гол!»

Фергюсон узнал все подробности случившегося уже в Манчестере, и понял, что клуб должен действовать молниеносно. Мартин Эдвардс, председатель правления, в сердцах предлагал вообще разорвать контракт с Кантона, но утром было принято более взвешенное решение: 20 тысяч фунтов штрафа и дисквалификация до конца сезона. Каким бы важным ни был футболист, но имидж клуба важнее.

Клайв Тилзли ошибся в одном. Эрик Кантона оккупировал не только утренние заголовки, его проступок обсуждали везде. The Sun в своем стиле вынес на первую полосу истеричный заголовок, процитировав одного из свидетелей: «Я никогда не забуду дьявольский блеск в его глазах». Ниже следовал текст: «Позор Кантона. Читайте подробности на страницах 2, 3, 4, 5, 6, 22, 43, 44, 45, 46, 47 и 48». Для скандальных репортеров Симмонс стал самым желанным объектом для интервью, и парень откровенно купался в лучах славы. Более серьезные издания также не остались в стороне.

Рой Хаттерзли, бывший министр внутренних дел в теневом кабинете министров, назвал в The Guardian поступок Кантона «наиболее ужасным происшествием, которое когда-либо имело место на стадионах Британии», и это прозвучало кощунственно после трагедии на Айброксе в 1971-м, пожара в Брэдфорде в 1985-м и 96-ти смертей на Хиллсборо в 1989-м. Тревор Брукинг, всегда слывший образцом истинного джентльмена, аккуратно поправил Хаттерзли, сказав о «самом ужасном инциденте на английском стадионе по вине игрока футбольной команды». Традиционно резкий в своих высказывания Брайан Клаф предложил кастрировать француза.

Большинство тех, кто высказывал свою точку зрения, говорили о том, что Кантона, как футболист, подал дурной пример для подражания. Джимми Гривз, однако, предложил посмотреть на проблему в ином свете: «Мы много услышали об ответственности Кантона. Но как насчет ответственности Симмонса и всех тех балбесов, которые считают, что, купив билет за 10 фунтов, они имеют полное право кричать все, что им захочется, оскорблять, насмехаться, плеваться и вообще вести себя так, что, случись подобное в другом общественном месте, его бы мигом упекли в кутузку?»

«Я никогда не думал о себе, как о примере для подражания, – говорит Кантона. – Для этого у меня не больше оснований, чем у любого другого прохожего. Журналисты не поняли причины моей реакции, они просто написали, что я не должен был так поступать, что я плохой человек. Но именно журналисты внушают футболистам мысль о том, что они особенные люди. А они таковыми не являются».

Почти месяц спустя после случившегося на Селхёрст Парк, 24 февраля, Кантона предстал перед дисциплинарным комитетом Футбольной Ассоциации. Эрик еще во Франции привык не выказывать даже элементарного уважения чиновникам, потому в его извинениях были слышны саркастические нотки. Он привел длинный перечень тех, перед кем он хотел был извиниться: клуб, менеджер, товарищи по команде, арбитр матча, все дети Англии и каждый, с кем он хоть раз пересекался в своей жизни. «И наконец, мне хотелось бы принести извинения проститутке, которая была вчера в моей постели». Один из древних членов комитета, в силу возраста уже туговатый на ухо, переспросил: «Что он только что сказал? Просит ФА его простить?» Дэвид Дэвис, глава комитета по связям с общественностью, не стал шокировать ветерана: «Эрик просто пошутил». После оглашения вердикта другой член комитет порывался взять у «шутника» автограф.

Кантона был отстранен от футбола на любом уровне и по всему миру до 30 сентября.

Еще через месяц после заседания дисциплинарного комитета Эрик предстал перед судом, и сначала получил две недели тюрьмы. Адвокат тут же подал апелляцию, и тюремное заключение спустя час было заменено сто двадцатью часами общественно-полезных работ.

Перед началом пресс-конференции Кантона обратился к адвокату Морису Уоткинсу: «Как вы называете большой корабль, который ловит рыбу? А как по-английски будет большая морская птица?» Когда Эрику предоставили слово, он налил себе стакан воды, откинулся на спинку стула и произнес: «Чайки летят за траулером…» Глоток воды. «…потому что надеются, что сардины выбросят в море». После чего поблагодарил и вышел из комнаты.

«Да, это была игра, – вспоминает Кантона. – Это была драма, в которой я чувствовал себя актером. Я совершал серьезные поступки, не воспринимая себя серьезно. Я обыкновенный футболист и обыкновенный человек, я никогда не хотел казаться круче всех. Я просто хотел поступать так, как хочется мне. Если я хочу ударить фаната, я делаю это. Я не пример для подражания. Я не наставник, который говорит вам, как следует себя вести. Чем дольше живешь, тем лучше понимаешь, что жизнь – это цирк».

Манчестер Юнайтед проиграл чемпионскую гонку Блэкберну, а в финале Кубка Англии уступил Эвертону. Летом Алекс Фергюсон разогнал старую гвардию, решительно введя в состав молодежь. Кантона, невзирая на слухи об интересе к нему итальянских клубов и невзирая на требования особо ретивых критиков выслать его из страны, никуда из МЮ не ушел. Положенные по приговору суда часы он отработал, занимаясь футболом с детьми. Охотился на фазанов в Херефорде, потом решил вернуться во Францию, чтобы подумать о будущем, но следом мигом примчался Ферги и сказал именно те слова, которые хотел услышать Король Эрик. 1 октября он вернулся на поле, отдав голевую передачу и реализовав пенальти в матче с Ливерпулем. По итогам сезона МЮ сделал «золотой дубль», а те же журналисты, говорившие о «дурном примере для подрастающего поколения», назвали Кантона лучшим игроком года. В 1997 году он принял внезапное решение завершить карьеру. «Мне все это наскучило», – объяснил Эрик потом.

Еще в 2008 году Кантона сетовал, что жалеет лишь о том, что не врезал Симмонсу «достаточно сильно», но сегодня он считает случившееся «ошибкой». Как бы там ни было, именно тот скандал превратил-таки его из бунтаря в пример для подражания. Он научился контролировать себя, а его самозабвенная работа на тренировках и готовность остаться после занятия, чтобы поработать еще, подхлестывала Дэвида Бекхэма, Пола Скоулза, Ники Батта, братьев Невиллов. «Говорят, будто Эрик научил нас работать на тренировках больше положенного, – рассказывает Фил Невилл. – Это не совсем так. Мы с детства привыкли к этому, но тогда рядом с нами были наши ровесники, а теперь мы, все еще дети, оказались среди взрослых профессионалов. И глядя на Кантона, мы поняли, что и теперь мы можем смело оставаться после тренировок, работать дополнительно, и никто при этом не подумает, будто мы пытаемся выслужиться перед тренером, напроситься к нему в любимчики».

Что до Мэттью Симмонса, то в мае 1996 года он был осужден за хулиганство и прямо в зале суда вцепился в горло обвинителю. Во всех своих бедах – срок за решеткой, неспособность найти работу – Симмонс продолжает обвинять Эрика Кантона.

«Я понимаю, почему Эрик ударил его, – говорит Дэвид Мэй. – Я и сам не раз хотел начистить физиономию тому, кто с трибуны кричал оскорбления в адрес моей семьи. Когда Кантона сделал это, я подумал: «Молодец, Эрик». Тот парень стал знаменитым, но затем его жизнь пошла под откос. И поделом».

«Да, и я понимаю Кантона, – признается бывший нападающий Кристал Пэлас Иан Дауи. – Но найти ему оправдание сложно. Случившееся очень разочаровало меня, потому как я был большим поклонником всего, что было связано с Манчестер Юнайтед, и преклонялся перед талантом Эрика как футболиста».