Джек Чарльтон, как обычно, не подбирал слова: «Выбей в аут, черт тебя дери!» Но Бобби Мур даже на 120-й минуте финального матча чемпионата мира не собирался изменять себе и лупить мяч куда-то, лишь бы только подальше от ворот. Он спокойно держал мяч, оценивая ситуацию, и наконец, найдя взглядом Джеффа Хёрста, отдал пас вперед. Теперь никто не мог успеть за Хёрстом. Разве что… «Я бросил взгляд, чтобы понять, есть ли у меня поддержка, — вспоминал Джефф. – Оказалось, что есть. Вон он, рыжий, несется справа и орет: «Пас! Пас! Пас!» Это был Алан Болл. Конечно же».
 
Чаще всего героем номер один того финала называют именно Хёрста, автора единственного хет-трика в истории решающего матча чемпионата мира. Однако непосредственные участники финала на Уэмбли нередко игроком матча называют того, кто все 120 минут успевал быть именно там, где он был нужнее всего. Речь об Алане Болле. «Сложно  сыграть лучше, чем ты сыграл в этот день», — сказал ему после фінального свистка наставник сборной Альф Рамзи. «Он заработал и выполнил угловой, после которого мы забили второй гол. Он отдал мне передачу, когда я забил ТОТ гол. Его энергия в дополнительные тридцать минут финала позволила нам обыграть немцев», — вспоминал тот же Хёрст. «Он измотал Карла-Хайнца Шнеллингера так, что тот с трудом передвигался по полю», — дополняет Мартин Питерс. «А я очень хорошо запомнил эпизод в конце игры, когда Нобби Стайлз вдруг совершил рывок с мячом, а потом замер, словно его отключили от сети, — говорит Бобби Чарльтон. – В этот момент к нему подлетел Болл со словами: «Шевелись, скотина, шевелись!»…»
 
Алан Болл был самым юным в чемпионском составе сборной Англии. В мае 1966 года ему исполнился только 21 год. Финал стал для него, как и для его товарищей по команде, вершиной карьеры. Это вовсе не значит, что после того дня Болл больше не демонстрировал футбол такого уровня. Но именно в том финале он явил все лучшие черты своего игрового стиля. Неутомимость,  выносливость всегда бросались в глаза в первую очередь. Кто любит упрощать, мог отозваться об Алане Болле исключительно как об игроке, способном бегать без остановки. Это лишь поверхностное восприятие, вызванное, пожалуй, невозможностью сфокусироваться на постоянно движущемся объекте. Пожалуй, никто не скажет лучше об игре Болла, чем Бобби Чарльтон, человек, которого трудно упрекнуть в непонимании самой сути футбола: «Одно дело бегать без остановки девяносто минут, но часто от полузащитника требуется что-то более важное – умение влиять на игру, направлять ее в нужное русло одним своим решением. Алан никогда не стеснялся брать на себя ответственность, даже когда был совсем еще юным».
 
 
Имея такую фамилию, Алан Болл превыше всего ценил мяч. Он был в него буквально влюблен. Вся его энергия, весь энтузиазм были направлены на то, чтобы как можно чаще встречаться с мячом. Иногда его приходилось сдерживать. «Однажды, — вспоминал сам Болл, — в перерыве матча между сборными Футбольных Лиг Англии и Шотландии ко мне подсел Альф Рамзи. Мы выигрывали в Глазго 1:0 и, как мне казалось, я был в ударе, потому ждал от Альфа похвалу. Но он вдруг спросил: «Как ты считаешь, Бобби Мур умеет пасовать мяч?» Я удивился и, все еще не понимая, к чему он клонит, ответил, что мало кто умеет распоряжаться мячом так, как Бобби. «Тогда зачем ты постоянно опускаешься назад и подбираешь мяч у него? Ты должен быть как можно ближе к опасной зоне соперника, а Бобби позаботится о том, чтобы ты получил мяч. Тебе не нужно каждый раз бегать за мячом к своей штрафной»…»
 
Болл обладал высокой культурой паса,  умел вести игру и обострять ее. Когда после шести сезонов в Эвертоне, Алан оказался в только что ставшем чемпионом Арсенале, он был вне себя от ярости из-за игрового стиля своей новой команды. Команда Берти Ми играла просто, доставляя мяч от защитников к нападающим по наиболее короткому пути – с помощью длинных передач. «Мои упреки воспринимали как капризы игрока, за которого заплатили 220 тысяч фунтов, то есть самые большие деньги в английском футболе. Но я не привык просто бороться, я привык, когда игра к чужим воротам перетекает через полузащитников. Я всегда играл именно так – что в Блэкпуле, что в Эвертоне, что в сборной. Я недоумевал: зачем меня купили, если не собираются использовать так, как я могу быть полезным? Фрэнк Маклинток, наш капитан, был игроком умным, он выслушал меня, согласился со мной и мы заиграли иначе. Я снова получал мяч».
 
Болл прославился как один из тех, благодаря кому родилось легендарное «Бескрылое чудо» Альфа Рамзи. Расхожее мнение гласит, что наставник сборной Англии не любил фланговых нападающих, чуть ли не испытывал к ним личную неприязнь. На самом деле это не так. Рамзи во время подготовки к ЧМ-66 перепробовал немало вингеров, трое оказались в окончательной заявке и каждый из них сыграл по матчу на стадии группового раунда. Никто из них не впечатлил. Ожидаемой от них остроты не было, зато в игре команды отсутствовал необходимый баланс. Когда стройный отряд румяных критиков в очередной раз заводил песню о третировании наставником сборной фланговых форвардов, шотландский (!) форвард Денис Лоу был куда как спокойнее: «Просто у Рамзи на тот момент не было игроков высокого уровня в этом амплуа». Время сэра Стэнли Мэттьюза и Тома Финни давно прошло, Джордж Бест играл за Северную Ирландию, Джимми Джонстон – за Шотландию. «Зато у Альфа были такие парни, как Болл, — продолжает Лоу, — способные взорвать и решить любой матч».
 
 
Но это была лишь часть проблемы. Самое главное объяснение касалось того, что игра стала меняться, и к исполнителю, действующему на фланге, теперь предъявляли совсем другие требования. Сам Алан Болл начинал как правый нападающий в Блэкпуле, когда в этой команде еще играл сам Мэттьюз, и он быстро понял, что не способен действовать в таком же стиле. Он не умеет подолгу ждать мяча у бровки, а затем, получив пас (обязательно в ноги, а не на ход), начинать обыгрывать своего визави. Он должен отскакивать назад, уходить в центр, то есть постоянно искать мяч. И если нужно, отвоевывать его. Выносливость, скорость, умение отдать пас, подключиться к атаке из глубины, помочь своей обороне – такая манера игры открывала интересные возможности, и Альф Рамзи это понял. Он отказался от фланговых нападающих, но в лице Болла и Мартина Питерса получил двух фланговых полузащитников, которые обеспечили необходимый баланс без потери надежности и остроты. Джордж Коэн, правый защитник чемпионского состава сборной, не зря назвал Болла «лучшим правым вингером, который играл ПОЗАДИ меня».
 
«Я не всегда выбираю тех, кто играет лучше», — ответил Рамзи 30-летнему Джеку Чарльтону на вопрос, почему наставник вызвал его в сборную в таком преклонном возрасте. Алан Болл тоже мог запросто не сыграть на чемпионате. Его недостатки были очевидны – невысокий рост, нехватка опыта. Всего лишь за несколько лет до дня, когда было «сложно сыграть лучше», Болла отшили Болтон и Вулверхэмптон. Аргумент был один и тот же: «Парень, ты умеешь играть в футбол, но с таким ростом тебе здесь делать нечего». Алану повезло, что с самых первых его шагов в футболе с ним рядом был его отец, Алан Болл-старший. Он тоже был профессиональным футболистом, но его имя было мало кому известно. После войны Алан-старший играл на позиции форварда за Саутпорт, Олдхэм и Рочдейл. Он не мог обеспечить своему сыну протекцию, но он мог дать ему нечто большее – советы и уроки. Самый важный из них: никогда не сдаваться и всегда стремиться к самосовершенствованию. Алан никогда, даже покорив все вершины, не стеснялся спрашивать совета у отца. Он не принял ни единого решения, не спросив его мнения. «Благодаря ему я никогда не опускал руки в момент неудач, но и всегда оставался стоять твердо на земле в момент самого большого успеха. Ты должен быть быстрее и сильнее всех, ты должен лучше, чем они, работать с мячом, не уставал говорить мне он. Когда меня подписал Блэкпул, я после каждой тренировки тайком работал над своими недостатками – например, над стартовой скоростью».
 
Вот только стать выше Алан Болл не сумел. Но это не помешало ему стать великим.
 
 
Он сыграл 72 матча за национальную сборную, был ее капитаном, и в пример даже многим легендам всегда играл за Англию с особенным энтузиазмом. Выигрывал чемпионат с Эвертоном, играл в финалах Кубка Англии. И даже когда в силу возраста ему трудно было демонстрировать свою знаменитую выносливость, он все равно давал настоящий мастер-класс. Свои последние матчи на профессиональном уровне Алан Болл провел в третьем дивизионе в составе Бристоль Роверс, куда перебрался из Саутгемптона. Иан Холловей тогда только начинал карьеру, и в одном из первых матчей Болла за Пиратов наставник Бобби Гулд намеренно оставил молодого футболиста в запасе: «Смотри и учись». «Ему было 36 лет, но в тот вечер он все равно опережал всех на пять-шесть передач. И по сей день я не видел никого, кто играл бы лучше», — не устает восхищаться Олли.
 
Болл не был молчаливым работягой. На поле он часто был скандалистом и провокатором. Его поведение в Глазго (!) в матче с Шотландией перед толпой в 120 тысяч только каким-то чудом не привело к массовым беспорядкам: он подкатывал мяч к угловому флажку, усаживался на него,  демонстрируя в сторону трибун непристойный жест и имитируя вытирание носа о шотландский стяг. Удаления за грубую игру и несогласие с решениями арбитров сопровождали его с самого первого дня в футболе. «Но это оборотная сторона его характера – большого энтузиаста и победителя», — утверждает Бобби Чарльтон. Те, кому доставалось от Алана по ногам, думают, конечно, иначе.
 
 
Тренерская карьера Алана Болла, в отличие от практически всех его товарищей по той сборной-66, получилась долгой и насыщенной. Вот только успешной она не была. Как и у почти каждого из них. Тот же Бобби Чарльтон видит в этом ровно ту же причину, которая помешала ему, когда он решил стать менеджером: «Как игрок Алан сам установил очень высокую планку требований, и ему было трудно с теми, кто не мог этим требованиям соответствовать». Он дважды возглавлял Портсмут, работал с Саутгемптоном, Сток Сити, Эксетером и Ман Сити. С ним Портсмут вернулся в элиту во второй половине 1980-х, но с ним же Ман Сити десять лет спустя вылетел из Премьер-лиги. Тем не менее Алана Болла продолжали любить: он был простым и честным, хорошим парнем. Говорите, хороший парень – не профессия? Пусть так.
 
Тем не менее Мэтт Ле Тиссье, легенда Саутгемптона, назвал Болла наставником номером один в своей жизни: «После культурного шока в виде лонгболов от Иана Бранфута, появление Алана стало глотком свежего воздуха, — вспоминает Ле Тисс. – На первой же тренировке он отобрал трех защитников, четверку хавов и дуэт нападающих, и сказал, что это и будет наша основа. На вопрос, мол, а где одиннадцатый игрок, он подошел ко мне, обнял и сказал: «Одиннадцатым, разумеется, будет Ле Тисс. И каждый раз, когда кто-то из вас получит мяч, он должен задаться вопросом: как доставить его Ле Тиссу». В команде Болла я провел свои лучшие матчи, потому что он позволил мне играть так, чтобы я использовал все свои козыри. И да, конечно, с ним мы играли низом, в комбинационный футбол».
 
Сам Болл, говоря о своей отнюдь не победоносной тренерской карьере, жалуется на футбольных руководителей, но, в первую очередь, на самого себя. «Менеджер должен уметь работать с людьми, принимать непростые решения, справляться с непростыми характерами. Говорили, что Ле Тисс не подарок, но его всего-то нужно было приобнять и сказать, какой он особенный. Но не со всеми было так просто».
 
 
В конце жизни Алан Болл героически боролся с обрушивавшимися на его семью одной за другой неурядицами. Практически одновременно диагностировали рак и у его дочери, и у его супруги. Жену спасти не удалось. Эту потерю Алан переживал очень тяжело, и три года спустя, в апреле 2007-го, 61-летний Болл умер от сердечного приступа, когда боролся с огнем, вспыхнувшим в его саду.
 
Сын Алана Болла, Джимми Болл, на церемонии прощания процитировал знаменитые строки из поэмы «Если» Редьярда Киплинга:
 
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
 
 
«Он был Человеком с большой буквы. Пожалуй, лучшим из тех, кого я встречал в своей жизни».
 
Алексей Иванов, специально для Бей-беги