Украинские коллеги, не понаслышке знающие о суровом нраве экс-наставника сборной страны, в один голос заявили: «Подойди, конечно, но интервью он тебе вряд ли даст». Подошла. Блохин, оценив, видимо, мою наглость, сразу не отправил меня по известному адресу, обещав поговорить после чемпионата мира в Германии.

Слово, как говорят, не воробей, так что в пятницу в Москве мне пришлось напомнить Олегу Владимировичу об этом обещании. И новый главный тренер Горожан сдержал слово.

Кубик Рубика сложился

— Олег Владимирович, вы вообще не часто общаетесь с журналистами. Недолюбливаете нашего брата?

— Не сказал бы, что не люблю журналистов. Почему? Я считаю, что по мере возможности надо давать интервью, а просто общаться с журналистами по любому поводу — это не для меня. Популярность у меня есть, я известный человек. А другие, может быть, через прессу пытаются популяризировать свое имя. Пресса создает имидж, без нее жить все равно невозможно, тем более в футболе. Общаться, конечно, надо, но грамотно выстроив свои отношения с журналистами.

— Если вы не против, вернемся в прошлое — успех сборной Украины на чемпионате мира. С чем вы его связываете?

— Все так сложилось, наверное. И везение, и тренерская мысль, и подбор игроков. Но в первую очередь, конечно, благодарен ребятам, которые поверили в ту идею, которую я в них заложил. Конечно, была колоссальная помощь со стороны Федерации футбола Украины, Григория Суркиса. Как говорится, кубик Рубика сложился. Хотя, конечно, были проблемы. Шевченко выпал из-за травмы, позже не мог набрать форму, что-то еще…

Но тогда даже наш выход из отборочной группы можно записать в актив — и как тренера, и как игроков, и как страны вместе взятой. То, что мы поднялись, — это хорошо. Но с другой стороны, мы подняли планку так высоко, что выступление в отборочном цикле Евро рассматривалось всеми сквозь призму чемпионата мира.

— Что же не получилось на этот раз?

— Возможно, не было того везения, о чем много писали журналисты, — фарт, фарт… Где-то делали ошибки. Но даже несмотря на то, что мы заняли четвертое место в группе и потеряли очки в играх, которые должны были бы выигрывать, я бы не назвал этот цикл совсем провальным. Но шаг вперед мы сделали — попытались перестроить команду. Просто по ходу турнира нам это не очень удалось, в каких-то играх не было оптимального состава… Но ничего страшного не произошло, главное — сделать правильные выводы.

— Тем не менее вы решили оставить пост тренера сборной… Почему?

— Не хотел бы возвращаться к этому вопросу. Пройдет время, и я, может быть, расскажу.

— Но вы раздумывали над этим на фоне предложения от Москвы?

— Нет.

— В ФФУ вас уговаривали остаться?

— В принципе, да. Но уговоры уговорами. Но есть же и профессиональные отношения, задачи, ответственность. В качестве своего преемника я назвал Алексея Михайличенко.

— Вы считаете, что изжили себя на посту тренера национальной сборной?

— Нет, я так не считаю, но принял другое решение.

— Если когда-то позовут вернуться?

— Я очень хорошо подумаю. По одной простой причине: работа в сборной — очень специфическая.

Украинские клубы общий чемпионат не потянут

— Да уж, в клубе ведь все иначе…

— Я 13 лет отработал клубным тренером. Это более тяжелая работа, но и более благодарная. Каждый день ты работаешь с командой, ты сам можешь поставить условия по покупке каких-то игроков для усиления. В сборной ты берешь тех, кто есть в наличии.

— Не страшно вот так с места в карьер — и сразу в Россию?

— Нет, не страшно. Я с места в карьер пришел в сборную.

— Просто Станислав Черчесов после полугода работы в Спартаке признался, что открыл для себя много новых российских футбольных реалий…

— Он ведь до этого работал в Австрии, я — на Украине. Может, они откроются и для меня. В конце сезона обязательно вам расскажу (смеется). Пока мне сложно судить.

— Наверняка ведь следите за чемпионатом России. Как можете его охарактеризовать?

— Я считаю, что он сильнее, чем украинский.

— Вот любопытно: Россия и Украина когда-то были одной страной, да и менталитет у нас очень похожий. А чемпионаты — разные. Почему?

— Во-первых, те вливания, которые делаются в российский чемпионат, — больше. Денег вкладывается больше. В России больше стабильности. Клубов десять твердо стоят на ногах. Есть уверенность в завтрашнем дне, что не уйдет президент, что денег не будет… У нас только Динамо, Шахтер, Днепр, Черноморец, донецкий Металлург, пожалуй, имеют финансовую стабильность. Все остальные живут по принципу: сегодня есть президент, завтра его уже нет.

— Объединить чемпионаты не представляется возможным?

— Думаю, что будет очень громоздкая система, к тому же многие украинские клубы просто не потянут. Получится очень большой дисбаланс.

— В киевское Динамо не звали работать?

— Нет, предложения не было.

— А хотелось бы там поработать? Или вообще в каком-то украинском клубе?

— Если скажу, что нет, вы мне не поверите (смеется). Если скажу, что да, то есть две команды, в которых можно было бы поработать, — это Динамо и Шахтер. Все остальные пока недотягивают.

Удивил Федотова

— Основная причина того, что приняли предложение Москвы?

— Благодаря разговорам с президентом Юрием Белоусом.

— Раньше с ним были знакомы?

— Чисто визуально. Первое нормальное знакомство было в прошлом году на Кубке Первого канала. Причем убедил он меня не в смысле денег, а в смысле своего отношения к футболу и понимания, что президент хочет делать.

— Белоус — человек с амбициями, да и у вас крутой характер. Не сложно будет двум таким сильным личностям ужиться вместе?

— Без сильной личности вообще жить сложно. А в принципе, я не считаю, что у нас будут какие-то проблемы. Просто надо найти тот баланс существования, четко разделить свои обязанности.

— Как прошла встреча со спортивным директором клуба Владимиром Федотовым? Вы же с ним знакомы очень давно…

— Сначала встретились как старые друзья, а потом беседовали уже по делу. Он предоставил мне довольно много информации.

— Чем-то, может быть, ошарашил?

— Нет, Владимир Григорьевич даже не ожидал, что я так неплохо понимаю ситуацию в ФК Москва.

— То есть вы его ошарашили?

— Ну в какой-то степени (смеется). Он-то здесь проработал уже несколько месяцев, а я только пришел — новый человек.

— Москва не гранд чемпионата России, при всем уважении к клубу. Вы понимаете, что будет сложно бороться за высшие места с теми же Зенитом, Спартаком, ЦСКА?

— Эти бренды складывались годами, поэтому их считаю грандами. А Москва — бренд новый, который надо развивать. А что касается борьбы — так не боги горшки обжигают. Почему мы не можем бороться за чемпионство? Я тренер очень амбициозный. Самое главное — убедить в этом игроков, чтобы команда поверила. 

Потому что, когда я пришел в сборную Украины и сказал, что мы выйдем с первого места в группе с Грецией, Турцией и Данией, все подумали, что Блохин — сумасшедший. Да? Наверное, да. Но мы же выполнили задачу, значит, не совсем сумасшедший (смеется). Так что идея завоевать золотые медали совсем не абсурдна.

Вели переговоры с Локо

— Не сомневаюсь, вы уже просмотрели записи игр Москвы в прошлом сезоне. Какое сложилось впечатление?

— Не хотел бы пока давать оценок. Потому что это взгляд со стороны. Надо поработать, сопоставить то, что внутри, с тем, что я увидел со стороны.

— У вас есть человек, которому вы доверяете в выборе футболистов для укрепления команды?

— Да, это агент Шандор Варга, я ему всецело доверяю. Если же будут какие-то иные предложения, то все это будет решаться селекционной службой клуба. Они мне все расскажут, и мы вместе будем определяться по каждому игроку.

— Варга вам сильно помог получить это место?

— Нет, он мне только сильно навредил (смеется). Пусть лучше он сам расскажет!

В это время агент Блохина за соседним столиком беседует с супругой тренера, но, услышав свое имя, тут же оживляется и присоединяется к нашей беседе.

— С Белоусом мы дружим очень давно, — вступает в беседу Варга. — Но мое влияние на решение было минимальным. Я сразу сказал: вам надо встретиться с Блохиным. Я Олега знаю очень давно, но вы с ним, может, вообще не сможете общаться. Они встретились, поговорили, просто так, даже не по контракту. Я за встречей наблюдаю со стороны и вижу, что пошла между ними какая-то симпатия. И все. Моей работы тут не было никакой (смеется).

— Какие-то российские клубы еще были заинтересованы в услугах Олега Владимировича?

— Да, были. С тем же Юрием Семиным я вел переговоры, когда он работал в Локомотиве. Он с большой симпатией относится к Блохину и говорил, что это был бы отличный вариант. Правда, потом Семина уволили с поста президента. Были варианты и разных сборных. И в деньгах он мог бы выиграть. Но встреча с Юрием Белоусом все перечеркнула (смеется).

— Олег Владимирович, возвращаясь к нашей беседе, вы бы хотели перестроить Москву полностью или вам достаточно каких-то незначительных корректировок?

— Все зависит от подбора игроков. Ломать — это самое простое, а вот как создавать потом? Думаю, лучше ограничиться незначительными корректировками.

— Планируете подтянуть игроков из дубля?

— Я очень люблю работать с молодыми футболистами. Если молодежь сама хочет, чтобы ей помогли, за уши тащить я никого не собираюсь.

— Вы вообще осознаете, какой фурор произвели в российском чемпионате своим появлением?

— Нет, не осознаю. Телекамер сегодня было много, но я не знаю, сколько журналистов бывает на пресс-конференциях других игроков (смеется). Но вообще я нормально к этому отношусь. Слава меня не смущает — я ее уже пережил в 23 года, когда стал обладателем Золотого мяча. Тогда было тяжело, сейчас — вполне нормально.