Недавно довелось прочитать мнение о наиболее перспективных представителях очередного поколения юных футболистов Примаверы, находящихся на грани перехода в профессионалы. Фантазисты Федерико Карраро из Фиорентины и Томмазо Чеккарелли из Лацио, защитники-универсалы Феличе Наталино из Интера и Микеланджело Альбертацци из Милана. Также среди них фигурирует прирожденный бомбардир  Джанмарко Дзигони из Дженоа, успевший дебютировать в Серии А за Милан, который владеет половиной его контракта.

"Дзигони… Дзигони… Дзиго-гол…" А не родственник ли он Джанфранко Дзигони – признанного символа 1970-х, одного из самых харизматичных футболистов, которых только познал кальчо? Оказалось – родной сын, и сейчас вы узнаете, с каким наследием придется столкнуться этому мальчику.

О себе Дзигони-старший всегда говорил без ложной скромности: "Вне всяких рейтингов я ставлю себя, Пеле и Марадону, потому что мы – инопланетяне от футбола". Джанфранко действительно  было трудно не заметить, как впрочем, любого яркого, взрывного, наделенного одновременно неудержимой фантазией и бойцовскими качествами футболиста. Другое дело, что идол тифози всех клубов, в которых выступал, выделялся и вне поля – любовью к виски, красивым женщинам и, прежде всего, дорогим спортивным автомобилям, особенно Порше. Поэтому слова президента Вероны  Северио Гаронци куда лучше объясняют, что это был за персонаж: "Наглец и сукин сын! У него слишком много женщин, которые забирают все его силы. Однако, когда он того хотел, то становился настоящим феноменом!"

Сейчас мало кто помнит футболиста Дзигони. Наверное, потому что он никогда не хотел идти на компромисс с собой и окружающим миром ради такой банальной вещи как победа. А с таким мировоззрением в грандах не задерживаются,  будь ты хоть трижды талантлив. Джанфранко все-таки выиграл скудетто с Ювентусом, будучи одним из лидеров команды, но охарактеризовал тот период своей жизни как грустный. Грустный, потому что Аньелли не разрешал  поклоннику Че Гевары носить длинные волосы, а тренер Эриберто Эррера требовал поменьше творить и почаще возвращаться в оборону. Во время недолгого пребывания в аренде в Дженоа, например, местный тренер Леричи любил давать такую установку: "Доставить мяч Дзигони – а дальше он все сделает…" Неудивительно, что позже Джанфранко признавался: из всех клубов, в которых он играл, только Ювентус не оставил след в его сердце – насколько холодными и неприветливыми казались ему болельщики и руководство туринцев.

Был у Дзигони и другой недостаток. "Я до безумия ненавидел арбитров, этих гадких тиранов, вечно прислуживающих грандам. Оскорблять их было для меня не удовольствием, а долгом, как представителя команды из провинции. Я мечтал умереть прямо на поле в футболке Вероны. Я представлял скорбные заголовки в газетах, как болельщики будут собирать подписи, чтобы переименовать Стадио Бентегоди в мою честь. За карьеру  у меня накопилось больше дисквалификаций, чем голов, потому что я не мог спокойно выносить произвол арбитров. Нам часто говорят: они люди и тоже ошибаются. Не смешите меня! Я сам  много раз видел, как они "ошибаются". Однажды меня дисквалифицировали на шесть туров и впаяли штраф в тридцать миллионов лир только за то, что я крикнул линейному, чтоб он засунул флажок себе в одно место. В те годы за тридцать миллионов можно было купить две квартиры. Ровно столько стоила моя свобода слова".

После Ювентуса Дзигони оказался в Роме и сумел наконец-то сыграть против того самого Пеле, с которым его сравнил еще Хосе Сантамария, после того, как юнец из Ювентуса здорово повозил защитника Реала. Джаллоросси встречались с Сантосом в товарищеском матче на Олимпико и… "Я сказал себе, что справедливость восторжествует и я сумею доказать всем, что лучше него. Я был уверен, что я лучше Эдмона Арантеса и всех остальных его имен и фамилий. Но когда я увидел Пеле вживую, с моих глаз как будто спала пелена. Боже ты мой, какой футболист! Я так расстроился, что по ходу матча начал сочинять, как объявлю о своем уходе из футбола: "Дзигони оставляет активные выступления, потому что не может пережить то, что на планете есть кто-то, кто играет лучше в футбол". А потом Сантос заработал пенальти, Пеле подошел к "точке" и не забил! Тогда я подумал: "Оказывается, ему тоже не чуждо нечто человеческое!" И решил все-таки не бросать футбол".

Наверное, больше всего выиграли от этого решения болельщики Вероны и Брешии, потому что именно они признают Джанфранко легендой своих клубов. Потом у первых был Элякьер со скудетто, у вторых – Баджо, однако в их сердцах все равно находится уголок и для магии Дзигони.  Ведь не так часто гениальные футболисты заглядывают на огонек к тем, кто привык бороться только за выживание, вылетать в низшую лигу и снова возвращаться. А самому Джанфранко мало что было нужно в футболе, помимо восхищенного гула толпы каждое воскресенье и атмосферы абсолютного обожания каждый день. В той же Вероне обожающие дети вырезали его фамилию на лавках в церкви, что несказанно злило священников, но они ничего не могли поделать.  Когда  же в 1974 году Верону изгнали из Серии А за махинации, футболист не принял выгодное предложение от Интера, а предпочел остаться и помочь скалигерам вернуться в элиту. Остался и вернул.

Несколько любопытных истории из жизни Дзигони рассказал его товарищ по команде времен Вероны Аркадио Спиноцци.

Дзигони был просто помешан на скорости, ходили слухи, что он "убивал" по одному Порше за год. Однажды при подписании нового контракта с президентом Вероны Гаронци он потребовал внести следующий пункт: если за сезон ему удастся забить девять и больше голов – клуб покупает для него новую модель от немецких автомобилестроителей. Так вышло, что Джанфранко дотянул до последнего тура с показателем в восемь мячей. За несколько минут до окончания матча арбитр назначил пенальти, и Дзигони, не будучи штатным пенальтистом, под шумок споров о правомерности наказания взял мяч и пошел пробивать. Когда партнеры это заметили, то попробовали отобрать снаряд. В это время  Гаронци кричал какие-то угрозы своему футболисту с трибуны, но и его никто не послушал. В конце концов арбитру пришлось разогнать бушующую толпу, и Дзигони забил-таки свой вожделенный девятый гол. После игры выяснения отношений с президентом чуть ли не перешли в драку…

В другой раз Дзигони пребывал не в лучшей форме после травмы, поэтому тренер отправил его на скамейку запасных. В знак протеста футболист заявился на поле в белой шубе, ковбойской шляпе и с сигарой в зубах… Гаронци хотел было взорваться в приступе праведного гнева, но тут увидел настроение толпы: никто не смотрел игру, все взгляды сосредоточились на скамейке и звучал дружный хор: "Дзиго-гол… Дзиго-гол… Дзиго-гол…"

В четверг, после традиционного спаринга, Джанфранко часто садился возле дверей автобуса, вытягивал из сумки фотографии со своим изображением, ставил автографы и тут же выбрасывал их прямо в толпу болельщиков… У него была мания приходить на все сборы и встречи только последним и, если он подходил и замечал, что кого-то  еще не было, то тут же прятался за машиной, в ближайшем баре или магазине… Прежде, чем выйти на поле из раздевалки, он всегда пересчитывал партнеров по команде – тоже, чтобы быть последним…

Однажды он переживал тяжелый момент в личной жизни и потому растерял былую прыткость, никак не мог забить. Тифози продолжали все так же преданно его поддерживать и в предпоследней встрече первого круга Дзигони все-таки забил. А на пресс-конференции заявил: "С сегодняшнего дня моей целью будет выиграть титул лучшего бомбардира Серии А". У Паоло Росси к тому моменту было уже 15 голов в активе…

Дзиго решил продать дом и пока искал новое жилище, его приютил  местный священник, ярый болельщик Вероны. В это самое время на телевиденье собрались подготовить программу о Джанфранко. Получилась  душещипательная история о футболисте, который под конец карьеры осознал свои грехи, покаялся и стал вести праведником, посвящая свою жизнь молитвам и размышлениям. Программа поразила весь футбольный мир. Однако это было настолько далеко от реальности, что даже сложно представить. Однажды утром Дзигони пришел на службу, чем несказанно удивил своего друга-священника, который впервые увидел его среди верующих. После проповеди он сказал: "Я счастлив видеть тебя среди нас!" На что получил ответ: "Я тоже. Но у меня нет времени. Сегодня ночью я попал в ДТП. Не одолжишь свою машину? А то я уже опаздываю на тренировку…" Когда футболист прибыл на базу в Веронелло на обычном Фиате вместо привычного Порша, все его одноклубники смеялись до упаду. Ведь до этого Джанфранко нередко повторял, что Порше – это не машина, а стиль жизни. Как раз из-за стиля жизни Дзигони и не задержался в доме священника – слишком часто водил к себе девушек и мешал другим сосредоточиться на делах духовных...

С возрастом Джанфранко, конечно, успокоился: вернулся в родной Одерцо, что в провинции  Тревизо, где он живет в окружении любящей родни и содержит футбольную школу, в которой сделал первые удары по мячу его сын Джанмарко. Было бы, конечно, весело и интересно, если бы поговорка "Яблочко от яблоньки недалеко падает" сработала, но это явно не тот случай. Они не похожи ни внешне – шустрый малыш-отец и мощный гигант-сын, ни по характеру – вспыльчивый бунтарь-отец и скромный, сдержанный сын. Как признался однажды Дзигони: "Иногда мне кажется, что в нашей семье сын – это я, а не Джанмарко… Хорошо, что он не унаследовал мой характер!" 

Яна Дашковская, специально для Calcio dello Stivale