96 болельщиков Ливерпуля, которые собирались поддержать свою команду в полуфинале Кубка Англии против Ноттингема, так и не вернулись с того матча. Они погибли в Шеффилде, на стадионе Хиллсборо.


Хулиганы и пьяные тут ни при чем, хотя полицейским чинам очень хотелось свалить всю вину на них. Люди, которые пришли посмотреть на игру, которая должна приносить радость, стали жертвами некомпетентности и безынициативности так называемых блюстителей порядка.


Стадион Хиллсборо с 1969 по 1989 годы принял 14 полуфиналов Кубка Англии. Наверное, кому-то внушал доверие сам этот факт – точно так же, как до поры до времени успокаивала репутация завсегдатая финалов европейских клубных турниров, что имел брюссельский стадион Эйзель. "Справлялись раньше, справятся и на этот раз".


Такая беспечность стала благодатной почвой для трагедии. Хотя за год до этого, когда в полуфинале в Шеффилде тоже встречались Ливерпуль и Ноттингем, болельщики мерсисайдского клуба попали в давку перед входом на трибуну Леппингс Лейн. Руководство Ливерпуля просило принять во внимание жалобы 38-ми пострадавших и провести матч в Манчестере, но Футбольная Ассоциация напомнила об огромном опыте стадиона Хиллсборо в организации такого рода поединков. Текст программки к матчу 1989 года гласил: "Познакомившись с Хиллсборо, вы поймете, почему он регулярно становится ареной проведения важных поединков. Это стадион, который соответствует самым высоким требованиям и способен справиться с огромным зрительским интересом".


Болельщикам Ливерпуля опять выделили трибуну Леппингс Лейн, самую маленькую на Хиллсборо. Организаторы поединка, принимая это решение, руководствовались отнюдь не вместительностью. По их соображениям, болельщикам Ливерпуля, попавшим в Шеффилд, удобнее будет добираться именно к этой части стадиона. Но на самом деле болельщики мерсисайдского клуба стекались к Хиллсборо со всей страны. Незадолго до начала матча перед стадионом их скопилось столько, что запустить всех до стартового свистка не представлялось возможным. Один из инспекторов полиции, наблюдая за все увеличивающейся толпой, по рации предложил перенести начало поединка, чтобы не пороть горячку.


Отвечавший за организацию безопасности шеф-супериндентант Дэвид Дакенфилд ответил отказом. Его помощник, супериндентант Маршалл, отвечавший за безопасность на подступах к стадиону, заверил, что причин для беспокойства нет ни малейших. И в этой ситуации, и в других Дакенфилд поразил своей некомпетентностью. Впрочем, он и был некомпетентен – опыт работы на футбольных матчах у Дакенфилда был невелик, а на поединке такого масштаба он вообще появился впервые. За три недели до полуфинала Дакенфилда назначили главным вместо опытного сотрудника, который не один год руководил организацией безопасности на Хиллсборо…


В результате полиция потеряла контроль над происходящим, и, когда стало понятно, что турникеты не способны в срок пропустить всех, Дакенфилд отдал роковой приказ: "Открыть ворота выходов!"


Трибуна Леппингс Лейн состояла из двух ярусов. Нижний представлял собой так называемую террасу, на которой смотреть футбол можно было только стоя. Верхний  был построен специально к ЧМ-1966 и был оборудован индивидуальными сиденьями. Как требовали правила безопасности тех лет, трибуны были отделены от игрового поля металлическими решетками. На террасе Леппингс Лейн решетки появились также и между секторами – "так проще контролировать футбольных хулиганов".


Попасть на террасу можно было через туннель, и когда полиция распахнула ворота С, именно туда хлынула масса людей. Никто из них не знал, что сектора 3 и 4 уже заполнены, а полиция не сделала ничего, чтобы остановить их и направить в другие сектора. Хотя это было ее прямой обязанности и именно эту функцию, перекрыв вход в туннель, полицейские выполняли в прошлом неоднократно. Но только не на этот раз.


В результате под напором все прибывающих болельщиков те, кто пришел на трибуну раньше, оказались в западне. Выхода не было. Кто-то пытался перелезть через ограду, кто-то умолял полицейских открыть калитку на поле. Те ждали приказа, хотя на их глазах начинали умирать люди. Дакенфилд оценил ситуацию как попытку вторжения на поле, и отправил к Леппингс Лейн "подмогу" — полицейских с овчарками.


Следствие установило, что из кабины, из которой Дакенфилд осуществлял руководство, открывался прекрасный обзор на трибуну Леппингс Лейн. Более того система видеонаблюдения давала настолько четкую картинку, что можно было разглядеть цвет глаз болельщиков!


Когда ужас происходящего дошел даже до Дакенфилда, было слишком поздно. Люди задыхались, их раздавливала толпа, некоторые умирали стоя… Даже когда выходы на поле были открыты, полицейские чины не сразу озаботилась тем, чтобы вызвать дополнительные кареты "скорой помощи". Людей выносили на рекламных щитах, а о футболе уже не могло быть речи. Матч был остановлен на 6-й минуте, и арбитр Рэй Льюис увел команды в раздевалки.


В тот день погибло 94 человека, еще один болельщик скончался несколькими днями позже, а последняя жертва Хиллсборо ушла из жизни после четырех лет пребывания в коме. 730 человек получили увечья на трибуне, еще 36 человек пострадало в давке на подступах к стадиону. Никто из полицейских чинов за эту трагедию не ответил. Дакенфилд, пока шло следствие, благополучно вышел на пенсию.


Это было страшное время для всех, кто имел отношение к Ливерпулю. Наставник команды Кенни Далглиш потребовал, чтобы все без исключения игроки и руководство приняли посильное участие в помощи семьям погибших и пострадавших на Хиллсборо. "Они поддерживали Ливерпуль, теперь пришло время Ливерпулю поддержать их".


Нападающий Джон Олдридж вспоминал один из своих визитов в больницу: "Меня попросили сказать несколько слов пареньку, который лежал в коме. Я наклонился к нему и прошептал: "Это Джон Олдридж. Когда ты выздоровеешь, приходи на Анфилд, мы тебе подарим футболку. Это будет чудесный день". Я обернулся к доктору: "Когда он очнется?" Доктор отвел взгляд: "Сегодня вечером нам придется отключить оборудование. Это бесполезно…" Внутри меня все оборвалось…"


Не удивительно, что некоторые игроки Ливерпуля задумывались тогда о завершении карьеры. Наверное, сквозь призму трагедии футбол не просто перестал восприниматься серьезно, его можно было возненавидеть. По крайней мере, для тех, кто был свидетелем ужаса Хиллсборо, кто потерял там друзей или родных, футбол перестал быть таким, как прежде. Для них эта трагедия не перестала быть историей, тем более что истинные виновники так и не наказаны – до сих пор.


После Хиллсборо английский футбол стал другим. Доклад лорда Тейлора безжалостно открыл глаза на все те нарывы, которые предпочитали не замечать в блеске европейских побед 70-80-х годов: давно ставшие памятниками истории стадионы, бестолковость полиции, неконтролируемая ярость трибун… Англичане проделали громадную работу, чтобы шеффилдская трагедия стала страницей истории без шансов на повторение.


На английских стадионах больше нет террас, и ветераны брюзжат – мол, вместе с ними с футбольных арен ушла прежняя непередаваемая атмосфера. Многие считают, что террасы следует вернуть, ведь стоячие трибуны сами по себе вовсе не опасны, что подтверждает пример Германии. Опасно неумение управлять большим скоплением людей. Но… все равно страшно!


К сожалению, мировой футбол в полной мере не усвоил уроков Шеффилда. Тому подтверждением служит недавняя трагедия в Кот д’Ивуаре, которая многими симптомами перекликается с 15 апреля 1989 года. Чтобы научиться тому, как нужно делать, следует усвоить, как делать нельзя.