У многих людей первым воспоминанием об Аптон Парк будет какая-то знаменитая игра ну или классный футбольный момент. А у меня? Я лишь помню, как красил там трибуны летом, когда был тинэйджером.

В 1950-х не было тренировок на базе, не было академий. Ты учился, а потом присматривал за газоном. Это значит, что зимой ты тренировался, а потом помогал ухаживать за газоном. Мы скручивали грязный газон после игры, чтобы он не замерз.

А летом большинство дней проходило за покраской стадиона к новому сезону. Я возвращался домой в Челмсфолд, чтобы повидаться с родителями и своей девушкой (а ныне – женой) Джудит – и мои волосы все были в пятнах краски.

Помню, как играл здесь за резервную команду. Стадион был пуст, если не считать тренерской скамейки. Странное чувство – когда слышишь эхо вокруг. Для меня, тогда еще тинэйджера, это все было очень тяжело.

Я попал в Вест Хэм лишь потому, что друг моего отца, которого я не знаю, кстати, написал обо мне Молотобойцам и Арсеналу. Я был не из тех молодых футболистов, за которыми гоняются толпы скаутов.

Но, видимо, я что-то сделал хорошо на просмотре, раз меня взяли. Все, что я помню – как запутался, отдал короткий пас вратарю и нам чуть не забили гол.

Обычно я путешествовал из Челмсфолда, который находится в 30 милях. Так что среди лондонских ребят я был известен как деревенщина. Том Рассел работал с детьми, а Билл Робинсон – с командой А. Ты всегда знал, когда он зол: Билл обычно приподнимал в таких случаях свою фетровую шляпу.

Билли Лансдаун работал с резервом, а Уолли Сент-Пьер был главой скаутской службы со стальным рукопожатием. Из-за Уолли даже сейчас я прихожу в ужас, если мою руку трясут как мокрую рыбу.

Я только делал свои первые шаги в профессиональной карьере, когда менеджером Вест Хэма стал Рон Гринвуд. Он сотворил небольшую революцию. До этого тренировки в основном состояли из пробежек вверх и вниз по трибунам или наматывания кругов вокруг стадиона. А уж при Роне нам внезапно понадобились наши бутсы – ведь мы постоянно работали с мячом.

Удивительно, что у Вест Хэма тогда даже не было тренировочного поля. Мы тренировались на Вудфорд Грин  (атлетический трек), обувной фабрике Бата  и базе отдыха Грандж Фарм.

Помню, как мы тренировались и внутри крытого парка для роллеров – Форест Гэйт – когда погода была плохой. Мы как раз были там в 1965, когда Рон отозвал меня и сказал, что я получил вызов в сборную.

Первый свой матч на Аптон Парк я провел в соревновании, которое называлось "Южный юношеский турнир талантов". А в сезоне 1962/1963 я стал игроком первой команды и дебютировал в матче против Ноттингем Форест. Поначалу я играл в полузащите. И если честно, давалось мне это с трудом.

Трибуна "Чикен Ран" на стадионе Вест Хэма пугала соперников. Но помню, как и мне прилетела пара ласковых слов, когда я начинал играть за ВХ. Трибуны скажут тебе, все, что думают. Ты услышишь каждое слово – ведь они были так близко, что можно было дать "пять" фанатам.

Ну, по крайней мере, у меня была хоть какая-то поддержка на главной трибуне. Если Джудит слышала, что кто-то меня критикует, она швыряла в него мелочью и говорила заткнуться.

Под Чикен Ран была длинная полоса из цемента, на которой мы тренировались, когда возвращались после травм. Помню, как я бегал там взад-вперед, а в другом направлении бежал Лампард-старший.

Если честно, я тогда не очень-то и заботился о своей футбольной карьере, ведь по-прежнему играл в крикет за Эссекс каждое лето, пропуская при этом предсезонку. Я все еще был уверен, что скорее стану профессиональным игроком в крикет, нежели футболистом. Даже играл за свое графство против Ланкашира.

В тот сезон, даже, несмотря на то, что я вернулся совсем не в форме после крикета, Рон дал мне шанс поиграть в атаке. Я забил 14 мячей в 27 матчах, а моя карьера пошла вверх. В следующем, 1964 году, мы выиграли Кубок Англии, а я забивал на каждой стадии, в том числе – и в финале. В 1965 мы уже победили в Кубке Обладателей Кубков, ну а потом наступил ЧМ-1966.

В первой игре сезона против Челси, три недели спустя, я, Мартин Питерс и Бобби Мур продефилировали вокруг стадиона с репликой трофея. Все были в отличном расположении духа. А потом мы проиграли 1:2.

С каждой из игр тех лет у меня связаны весьма трепетные воспоминания с одного из лучших стадионов в Англии.

Но своим любимым воспоминанием я назову 6 мячей в ворота Сандерленда в октябре 1968. Я забил три еще до перерыва, три – после. Еще по голу добавили Мур и Тревор Брукинг, матч закончился 8:0. Да, недурственная была командочка!

Тяжело будет покинуть Аптон Парк. Я был там последний раз в прошлом феврале на матче против Сандерленда. Покидал его со слезами на глазах, однако, и с надеждами на будущее.

Я говорил о переезде с фанатами с тех пор, как о нем стало известно. Говорил с людьми, которые помнят стадион еще в 1933 году. Это показывает, насколько важна исторически эта арена, сколько эмоций она пережила за 112 лет.

Но когда ты видишь возможности, которые открываются перед Вест Хэмом после переезда на Олимпийский, то понимаешь, что это – правильный шаг. Ты всегда должен быть готов к изменениям, к необходимости адаптироваться.

Этот сезон – вероятно, самый захватывающий, начиная с 1986 года, когда команда с Тони Котти и Франком Макавенни боролась за чемпионство.

Славен Билич обеспечил достойное прощание с Болейн Граунд. То, что Вест Хэм находится близко к зоне Лиги чемпионов, показывает, в каком направлении должен двигаться клуб, и почему этот переезд необходим.

Некоторые могут выражать недовольство. Но нужно подумать о том, сколько людей смогут посещать матчи, о более низких ценах на билеты. Знаете, клуб в хороших руках и может прогрессировать и дальше. Аптон Парк всегда будет особенным местом, однако и Олимпийский готов уже стать частью истории Вест Хэма.

Сэр Джефф Херст для Daily Mail

Перевод Евгения Музыки, Football.ua