- Лотар Маттеус, вы – пример для подражания?

- Думаю, да.
 
- По крайней мере, в ваши игровые годы вы были спортивным примером для подражания целого поколения молодых футболистов. Это мотивирует или обременяет?
 
- В моей карьере были моменты, когда я не обращал на это внимания. Быть лучшим и в то же время служить примером непросто. Я быстро заметил, что когда я сбивал кого-то на поле или выпивал в баре больше положенного, то это было не только моим делом, но и нескольких миллионов других людей. Во время игры я нередко терял самообладание, часто случалось, что я уже не мог себя контролировать. Когда я потом трезво осмысливал все это, в моей голове звучало: это больше не должно со мной произойти.Быть лучшим и в то же время служить примером непросто
 
- В 1979 году вы перешли в Боруссию из Мёнхенгладбаха. Насколько важно было вам, молодому игроку, быть примером?
 
- Внимание общественности ко мне тогда еще не было настолько пристальным, как сейчас. Тогда мне еще не доставалось за каждую ошибку. Но руководство клубов, а еще больше Немецкий футбольный союз, перед важными матчами или большими турнирами всегда напоминали нам: не забывайте о том, что сегодня на вас будут смотреть миллионы детей. Нас приучали к тому, чтобы быть примерами для подражания.
 
- Ваше детство прошло в Херцогенаурахе (городок недалеко от Нюрнберга, население которого в детские годы Маттеуса составляло чуть больше 10 тысяч человек – прим. Football.ua). У вас был кумир?
 
- Нет. Но был один клуб, к которому с самого начала я питал симпатию. Мой папа работал на Puma, которая среди прочего выпускала форму для Боруссии Мёнхенгладбах. В общем, Боруссия была моим клубом, а над моей кроватью висел плакат с Гюнтером Нетцером. Бавария же играла в форме от Adidas, и меня не интересовала.
 
- Одним из ваших наставников был Юпп Хайнкес, пребывавший на тренерском мостике мёнхенгладбахской Боруссии с 1979 по 1987 годы. Однако в своей биографии вы пишите о том, что разочаровались в нем.
 
- Это случилось уже потом, в 1987-м, когда он работал в Баварии. В Мёнхенгладбахе мы совместно провели пять прекрасных лет. Юпп меня воспитывал, растил, критиковал и дальше воспитывал. В первые годы моей карьеры лучшего тренера я пожелать не мог. Первая ссора случилась в финале кубка 1984 года против Баварии, когда он заставил меня пробивать пенальти в послематчевой серии. Я был против, у меня было плохое предчувствие. И что произошло? Я промахнулся и стал антигероем в Мёнхенгладбахе.
 
- По окончанию сезона 1983/84 вы перешли в Баварию. Болельщики и даже представители гладбахского клуба обвиняли вас в том, что вы промахнулись умышленно. В первой игре за Баварию на Бёкельберге (домашний стадион Боруссии с 1919 по 2004 год – прим. Football.ua) вас называли Иудой. Кто-то утешил вас, 23-летнего игрока?
 
- Утешил? Я в этом не нуждался уже с восемнадцати лет. Я прислушивался к советам старших игроков, когда считал, что они дело говорят. Но я всегда со всем отлично справлялся и сам.

- Для этого человек должен быть очень сильным.
 
Возможно. Мне приходилось идти своим собственным путем. Мои родители всегда были и есть хорошими родителями, но они в жизни кроме работы ничего не знали. Когда я в восемнадцать лет покинул родной город, то понимал, что сам должен всюду пробиваться.
 
- Сегодня профессиональные игроки делают так же?
 
- В том, что касается дисциплины и ответственности, футболисты в основном созревают быстро. Если ты сегодня приходишь в Баварию в 18-летнем возрасте, то должен всегда самостоятельно Я прислушивался к советам старших игроков, когда считал, что они дело говорят. Но я всегда со всем отлично справлялся и сам.принимать важные решения. Тебя никто не отведет в сторонку, не научит жизни и не расскажет, как правильно вести себя на поле. Всегда нужно принимать правильные решения, ставить себе цели и достигать их.
 
- Вы поиграли в Мюнхене, Милане и Нью-Йорке, работали тренером в Австрии, Венгрии, Сербии, Болгарии, Израиле и Бразилии. В своей биографии вы цитируете своего отца, которому после Второй мировой войны пришлось покинуть свою родину в Силезии: «Мы никогда не были по-настоящему свободными». Вы до сих пор воплощаете свою мечту о свободе?
 
- Я помню еще одно выражение моего отца: «Сначала долг, а потом свобода». Этому принципу я также следую до сих пор.
 
- В смысле: если хорошо поработал, то можно и расслабиться?
 
- Нет. Я всегда хочу все делать хорошо. В работе и личной жизни. Это гарантия моей свободы.
 
- Кстати, насчет работы: вас не раздражает, что журналисты придумали вам прозвище «дипломированный специалист по обстановке и интерьеру из Херцогенаураха»?
 
- Это делается не с информативной целью, а для насмешки.
 
- Вы гордитесь своим происхождением и добытым образованием?
 
- Конечно!
 
- Тогда вам должно быть безразлично.
 
- Но мне не безразлично, ведь речь идет о неуважении. Во-первых, большинство журналистов, которые так пишут, сами из еще меньших городков, чем я, а во-вторых, я убежден, что специалист по интерьеру – профессия намного более интересная, чем журналист.
 
- Каким образом?
 
- Это касается не всех журналистов, но некоторые добиваются признания за чужой счет. И нередко как раз за мой счет. Я просто хотел научиться чему-то, в чем я смог бы применить свои способности. Делать что-то красивое и полезное – это то, что дарит мне приятные ощущения. К примеру, стул, на котором вы сейчас сидите…
 
- Что с ним?
 
- Я могу вам в подробностях рассказать, как он был изготовлен. А видите те большие картины, висящие на стене за вашей спиной? Как их повесить, чтобы они отлично вписались в комнату? Теперь я это знаю, и я этим горжусь. А вы гордитесь своей профессией?
 
- Думаю, да.
 
- Мне тяжело представить себя журналистом. К сожалению, мне приходилось встречать много непорядочных журналистов, а я не смог бы зарабатывать на жизнь нечестным путем. Не обижайтесь, но мне часто такое встречалось за прошедшие 33 года. Меня можно во многом обвинить, но что касается СМИ, я всегда пытался быть честным и вежливым. Почему тогда со мной поступают нечестно и неуважительно относятся к моим достижениям? Зачем смеяться над тем, чему я учусь?
 
- Вы как-то применяете свои знания?
 
- У меня дома всегда есть наготове инструменты для починки возможных неполадок. И еще со времен Херцогенаураха я берегу свою первую работу, старый стул из светлого дерева. Он стоит в моей квартире в Будапеште. Прекрасное напоминание о том, откуда я.
 
- Что для вас означают ваши родные места?
 
- Я не ощущаю какой-то ярко выраженной ностальгии или привязанности, когда думаю о них. Это просто место, где я провел свое детство, с которым связано много приятных воспоминаний. Когда я навещаю своих родителей, и гуляю по городу, то часто думаю: бог мой, ты же здесь впервые играл в футбол, а там – впервые поцеловал девушку…
 
- В первом разделе автобиографии вы пишете: «Я был бы счастлив, даже работая дизайнером интерьеров. Может тогда у меня уже давно был бы уютный домашний очаг, который я так долго ищу». Вы жалеете о прожитой жизни?
 
- Нет, ни в коем случае. Я живу сегодняшним днем, смотрю в будущее и не оглядываюсь на прошлое. Я редко думаю о прошлом.
 
- Вы всегда производили впечатление футболиста целеустремленного и добросовестного, но в то же время очень ожесточенного. Вы говорите, что ваши родители так много работали, что вы даже не помните, смеялся ли кто-то в доме Маттеусов. Вы – строгий человек?
 
- Когда я должен проявить свои профессиональные качества, я серьезен. Когда мне нужно себя мотивировать, я становлюсь ожесточенным. На футбольном Когда я навещаю своих родителей, и гуляю по городу, то часто думаю: бог мой, ты же здесь впервые играл в футбол, а там – впервые поцеловал девушку…поле мало времени для смеха – разве что ты играешь, как Лионель Месси. Я всегда был сосредоточен, честолюбив и думал только об успехе. Но это не означает, что я не могу быть веселым. На последнем Октоберфесте я был в ударе за столом, и отлично повеселился.
 
- Вы рассказывали свои любимые анекдоты?
 
- Да.
 
- Расскажете нам один?
 
- Нет. Может, на следующем Октоберфесте.
 
- Вы часто говорите о том, как важны честность и уважение. Насколько честным может быть профессиональный футболист?
 
- Рационально сочетать в футболе честность и такт. Но когда речь идет о проблеме, о вещи, которая кого-либо волнует, очень важно быть искренним. В футболе и повседневной жизни. Человек должен быть достаточно крепок, чтобы отвечать за последствия.
 
- Вас что-то волнует в данный момент?
 
- У меня проблема с тем, какой образ СМИ создали мне в глазах общественности. Уже долгие годы. Поэтому я иногда говорю журналисту: журнализм, каким ты его делаешь – это грязный бизнес. Потому что этим журналистам все равно, причиняют ли оны мне боль своими У меня проблема с тем, какой образ СМИ создали мне в глазах общественностистатьями, или может быть вредят моей семье.
 
- Вы это журналистам говорите? Знаете, какими могут быть последствия такой критики?
 
- Конечно. Много друзей я среди журналистов не нажил. Но мне все равно.
 
- Помните, когда вы впервые сказали что-то подобное?
 
- Наверняка лет 18-19 назад. Но я сейчас не припомню конкретного случая.
 
- Мы говорили об образцовости и поддержке. В бытность молодым игроком вам хотелось чуть больше времени на то, чтобы свыкнуться со всем? Уже в 1980 году вас называли вундеркиндом и жестко критиковали за ошибки.
 
- Для меня это не было проблемой. Я хотел успеха – всегда, во всем и как можно быстрее. Они могли меня критиковать, сколько им влезет. В итоге я стал чемпионом мира, лучшим футболистом мира и лучшим спортсменом. Болельщики меня уважали, я выигрывал титулы и достигал всего, чего хотел. Бесит то, что на меня повесили ярлык и до сих пор не снимают.
 
- В вашей книге вы так описываете ситуацию: «В Италии у меня было прозвище IlGrande. Великий. А здесь, в Германии я Лоддар (прозвище Маттеуса – прим. Football.ua)».
 
- Во всем мире ко мне относятся с уважением и признанием, в том числе и в Германии. Перед нашей встречей я был у пекаря. Его жена была очень рада меня видеть, а группа подростков раз десять со мной сфотографировались. Но на раскладках лежат газеты, в которых пишут, что я обвенчался со своей девушкой и мы с ней скоро поженимся, потому что у нее на пальце появилось новое кольцо. Она его уже полтора года носит!
 
- Это проблема немецкой общественности, которая любит вешать ярлыки?
 
- Общественность знает, чего достигли ее герои. Не только на поле. Возьмем, к примеру, Бориса Беккера: своим успехом он обеспечил рабочие места для тысяч человек. После того, как он в 1985 году выиграл Уимблдон, Puma продавала уже не 500, а 160 000 ракеток в месяц! Но для медиа он до сих пор тот парень, который зачал ребенка в чулане.
 
- Если вам так мешают ярлыки, зачем вы снимаетесь в программе на канале Vox, в которой вы расставляете йогурты в холодильнике по схеме 4-4-2?
 
- Я хотел сняться в этой программе для того, чтобы поправить свой имидж в Германии. Я встретил молодых, креативных парней, с которыми захотел создать классный проект. Мы обсудили все выпуски с каналом. Цель была очевидной: показать Я хотел успеха – всегда, во всем и как можно быстрееменя и мою жизнь такой, какой она есть на самом деле. Я знал, что сначала будет тяжело из-за моего имиджа в Германии.
 
- А знали, что потом будет еще хуже?
 
- Все было оговорено. Время выхода: суббота, 19:15 (GMT+1 – прим. Football.ua), все серии должны были выйти до ЧЕ. Я очень старался, поскольку все, что обо мне писали в прошлом, меня очень оскорбило. Но потом канал меня подставил, не держал слово, и в итоге в некоторых сценах я опять-таки выглядел как дурак. Но я не жалею. Нужно не жалеть о своих решениях, а учиться и делать выводы.
 
- Было ли у вас когда-нибудь желание купить себе остров, и исчезнуть с поле зрения года на три?
 
- Зачем?
 
- Вы уже столько всего выиграли, заработали достаточно денег, но разочарованы своим имиджем. Достаточно, чтобы сказать: все, хватит с меня.
 
- Позволю себе ответить вопросом: думаете, что вы после трех месяцев отдыха будете хорошо себя чувствовать? Вставать с утра и знать, что тебе нечего делать – человеку этого недостаточно.
 
- Лотар Маттеус, какой ярлык вешают на вас журналисты, которые вас критикуют?
 
- «Неугодный» или «Нужен для первых полос».
 
- Есть у вас шанс когда-либо избавиться от этого ярлыка?
 
- Я хочу справедливости. Если обо мне будут писать правду, шансы неплохие.
 
- Но если мы вас правильно поняли, вы считаете, что немецкие журналисты не умеют писать правду.
 
- Тогда мне придется с этим жить.
 
Беседовал Алекс Раак, 11Freunde
Перевод Андрея Курдаева, Football.ua