Арбитр Клайв Томас больше всего не любил, когда игроки отмечали забитый гол. Более того, для него каждое подобное событие становилось едва ли не личным оскорблением. То, ради чего, собственно, существует футбол, задевало Томаса настолько, что он время от времени с удовольствием отменял забитые голы, как, например, было на ЧМ-78 в матче Бразилия – Швеция. Латиноамериканцы напрасно радовались – валлийский арбитр успел дать финальный свисток перед тем, как Зико нанёс удар.

Но в тот раз даже такой пуританин как Клайв Томас не смог сдержаться. Сначала он обхватил голову руками, затем невольно начал аплодировать. Позже Томас, для которого Пеле, Круифф и другие великие игроки того времени не были одними лишь именами, скажет, что тот гол "лучшим, увиденным в жизни".

Тот гол больше не увидит никто, он навсегда останется эксклюзивным воспоминанием тех, кому 31 марта 1976 года посчастливилось быть на старом стадионе Рэдинга Элм Парк. На их глазах нападающий Рэдинга принял отскочивший к нему мяч, стоя на левом фланге спиной к воротам. Он подработал мяч грудью и с лёта нанёс невероятной силы удар с полуразворота, после чего мяч со страшным свистом влетел в девятку ворот Транмера.

Автор забитого гола – Робин Фрайдей, "самый великий футболист, которого вы никогда не видели".

В 70-е годы футбол низших английских дивизионов не был избалован вниманием телевидения. Таких игроков как Фрайдей можно было увидеть исключительно вживую, купив билет и придя на стадион. Или дождаться, пока они окажутся в одном из грандов – тогда такой вариант был в порядке вещей.

Но большой английский футбол Фрайдея так и не увидел. Наверное, потому что Робин спешил жить, для профессионального футбола он выделил всего-то около четырёх лет. Морис Эванс, один из наставников Рэдинга, однажды посоветовал Фрайдею взяться за ум, "и спустя три-четыре года ты обязательно сыграешь за сборную Англии". Робин только покачал головой: "Я моложе тебя в два раза, но уже прожил вдвое больше, чем ты…" Он не был создан для профессионального спорта, и серьёзные клубы знали об этом. За игрой Фрайдея следили гранды, включая Арсенал и Лидс, о нём восторженно отзывался Терри Венейблс, однако каждого из них отпугивала репутация таланта, взявшегося ниоткуда.

До того как 21-летний Робин Фрайдей подписал первый контракт с Рэдингом, он успел испытать и попробовать многое. Он воспринимал жизнь легко и привык жить, ни о чём не жалея, не держа ни на кого зла и ни перед кем не склоняясь. В 15 лет начал принимать наркотики. Не пропускал ни одной юбки и не упускал повода выпить. Отсидел больше года в тюрьме. В 17 лет женился на темнокожей девушке, что стало настоящим вызовом тогдашнему обществу. Сменил несколько занятий. Работая кровельщиком, сорвался с подъёмника, наткнулся на металлический штырь, который вошёл в живот и едва не проткнул лёгкое. Но спустя всего три месяца после несчастного случая Фрайдей в составе любительского Хейса в кубковом матче показал потрясающую игру против Рэдинга. Наставник Роялистов Чарли Хёрли рискнул и дал парню шанс, хотя тому, похоже, было на это наплевать.

Каждое появление Робина на поле становилось событием. Он не искал простых решений, старался изобрести что-то неожиданное – на поле и в жизни. Именно из-за этой своей нестандартности Фрайдея записали в бесперспективные детские тренеры Куинз Парк Рейнджерс и Челси. А он просто играл, чтобы получать удовольствие от игры. На ушибы и растяжения махал рукой: "Пустяки, босс, я сыграю". Как-то отыграл четыре матча с трещиной в голеностопе, выходил на поле, невзирая на приступы астмы. Никогда не носил щитки, хотя в каждом матче становился объектом охоты со стороны самых жёстких защитников. Он принимал такую манеру игры, потому как сам любил действовать жёстко. Робин не отделял творчество от тяжелой работы, и может быть, это было самым сильным его качеством. Фрайдей не давал спуску ни соперникам, ни судьям, из-за чего был частым гостем на заседаниях дисциплинарного комитета. От него пострадал даже великий Бобби Мур, который благодаря опыту "общения" с Робином прекрасно понимал чувства Пола Гаскойна после встречи с Винни Джонсом.

Робин Фрайдей умел зачаровывать зрителей. Те, кто однажды видели его игру, запоминали навсегда. Недавно болельщики Рэдинга назвали Фрайдея "Игроком столетия". А он провёл в команде всего-то три года, но за это время забил 53 гола в 135-ти матчах, отдал невесть сколько голевых передач, помог подняться в третий дивизион, что стало для Рэдинга первым за полвека промоушеном! В конце концов, он просто играл.

Показатели Фрайдея в Кардиффе совсем не впечатляют – 25 матчей, 7 мячей за год во втором дивизионе. И тем не менее в недавнем опросе на сайте Би-Би-Си именно Робина назвали главным культовым героем клуба. Бывший басист Oasis Пол Макгиган и журналист Паоло Хьюитт выпустили замечательную книгу The Greatest Footballer You Never Saw. В ней приведён не один пример непреходящей силы притягательности Фрайдея, в том числе из личного опыта авторов.

Как-то Макгиган с Хьюиттом засиделись в одном из пабов Кардиффа до трёх часов ночи. В какой-то момент они не понравились подвыпившей компании за соседним столиком. Обстановка накалялась, когда Макгиган случайно обронил фразу о Фрайдее. "Чёрт возьми, парень, откуда ты знаешь это имя?" С того самого момента у Макгигана с Хьюиттом не было в Кардиффе друзей более преданных, чем эти мужики, собиравшиеся пересчитать им рёбра!

А ведь казалось бы, капля в море, песчинка на ветру – 25 матчей и 7 мячей…

Наверное, секрет привлекательности Фрайдея заключался в потрясающем сочетании футбольного мастерства и человеческой простоты. Робин жил теми же интересами, что и люди, которые приходили посмотреть на его игру. Ему всегда было интересно провести время с ними, нежели с кем-то из руководства клуба или же партнёрами по команде, которым претил его образ жизни.

Он был кумиром пригородов и рабочих районов. Для столицы и сливок общества был Джордж Бест, однако здесь великого форварда МЮ считали слишком гламурным и правильным – как и любую поп-звезду. Фрайдей был для них рок-звездой футбола – вечно нечесаный, в рабочих джинсах и затасканной майке, с деньгами расставался легко и беспечно. Квартира Робина узнавалась по гремящей оттуда сутки напролёт тяжелой музыке, но чаще всего его можно было встретить в каком-нибудь пабе или клубе. Именно оттуда он направлялся на матчи, прихватив подмышкой нечищеные бутсы. Периодически он вдруг исчезал в неизвестном направлении, в таких случаях искать его было бесполезно – лучше было дождаться, пока он окажется в полицейском участке. Изменить такой образ жизни было невозможно. Его неприличный жест (V-sign) был адресован не только вратарю Лутона Милие Алексичу, но и всем, кто пытался его приручить.

Фрайдей ушёл из футбола так же внезапно, как и появился. Просто объявил главному тренеру Кардиффа Джимми Эндрюсу, что заканчивает, хотя ему было всего-то 25 лет. Робин вернулся в Лондон, чтобы опять работать кровельщиком. По-прежнему прожигал каждую секунду своей жизни в сумасшедшем темпе. Когда Робину Фрайдею исполнилось 38 лет, его сердце остановилось. Оно просто выработало весь ресурс.

Картинка в тексте: 
Обложка сингла валлийской группы SFA с песней The Man Don't Give А Fuck,

посвящённой памяти Робина Фрайдея