Как и все дети, я начинал играть не в воротах. Я любил забивать голы, ведь это главное в футболе. А потом, в 6-7 лет я начал играть в центре поля или либеро и мне это нравилось. Я был очень активным ребенком, но стать вратарем, наверное, было предначертано судьбой.

Чтобы стать вратарем, нужно быть немного мазохистом. И эгоцентриком. Единственное, что ты знаешь, – ты точно будешь пропускать голы.

Мы становимся взрослыми, когда понимаем, что на нас лежит ответственность. 

Когда я начинал, никто из вратарей не играл с короткими рукавами. Теперь так делают все. Я – законодатель моды

Я боюсь только за своих детей. Переживаю, что могу их разочаровать или подать им, пусть и ненароком, плохой пример.

Я не жалею о том, что не перешел в Барселону. У меня был такой вариант в 2001 году, но я предпочел Ювентус.

Я всегда спокойно воспринимал судьбу. Если смотреть на жизнь с оптимизмом, то из каждой неудачи можно извлечь урок.

В детстве мы с девчонками ели пиццу и играли в бутылочку. Но я не понимаю, почему она останавливалась горлышком к одним и тем же ребятам. Я всегда проигрывал. Думаю, что кто-то это делал нарочно.

Меня не пугает мнение других людей, потому что я сам оцениваю себя каждый день. И, надо сказать, я самый требовательный свой критик, потому знаю, как переносить самые серьезные обвинения.

Я научился игнорировать глупости. Например, когда журналист, фанат или даже тренер, который никогда не был вратарем, видит навес во вратарскую и говорит, что нужно было выходить, я смеюсь. Потому что понимаю, какую чушь они несут.

Я не думаю, что я был бы другим человеком, если бы не стал известным футболистом.

О чем я мечтаю? Это мираж, абсолютная утопия. Я хочу, чтобы счастье длилось 24 часа в сутки. 

Обязательно нужно находить время для книг и интересных статей — к этому я, к сожалению, пришел поздно.

Я даже подумать не мог, что мне удастся играть до 38 лет, сохраняя неплохую форму. Главное — ни о чем не жалеть.

Мой главный недостаток – прожорливость. Стараюсь держать себя под контролем, потому что я спортсмен, но раз в неделю превращаюсь в свинью и наедаюсь, как нормальный человек.

Я не хочу быть тренером. Я не в восторге от идеи начать все заново, учиться день за днем. Вижу себя на должности функционера, человека, который сможет помочь развивать футбол в Италии.

Возможно, я единственный футболист, которого не интересуют автомобили. Моя Lancia Y довезет меня куда угодно.

Я могу жаловаться на страну, как ее гражданин, но ни разу не было такого, чтобы я не испытывал гордость, понимая, что я — итальянец. 

Мне до сих пор стыдно перед родителями за то, что я купил диплом. Это было наивно – я даже попытался поступить с тем дипломом в университет. Мои родители – профессора, поэтому я посчитал, что должен учиться.

Ошибка в матче с Испанией? Через 18 месяцев я вспомню это и буду смеяться.

Лучший способ провести карьеру и жизнь в целом — отдавать себя без остатка, вкладывать в свое дело душу.

Я выбрал номер 88, потому что он напоминает мне о четырех шарах. Мы в Италии хорошо знаем, что такое иметь шары. О других значениях числа 88 я не знал.

Я продолжаю охоту на Лигу чемпионов. У меня еще есть в запасе пару лет, так что есть несколько возможностей. Видя, как мало у меня шансов, я должен свести риски к минимуму.

Я не готовлюсь к сериям пенальти в гостинице. Я смотрю порно.

В последнее время Италия попадает в финал чемпионата мира раз в 12 лет. Надеюсь, будем там в 2018-м.

Сборной Италии нужны мужчины, а не лица с наклеек Panini.

Я проживаю день за днем. Это правильно: не ставить границ, не называть дат, а просто выжимать максимум до самого последнего дня.

Даже если бы мне предложили в два раза больше денег в любом другом клубе, я бы все равно остался в Ювентусе. 

Я очень ленивый человек. Рад, что у меня короткий рабочий день.

Я надеюсь играть до сорока лет и еще выступить на чемпионате мира.

Когда мы играли в Серии Б, я меньше занимался сексом. Было много других дел.

Лучший вратарь моей эпохи – Касильяс. Он всегда очень хорошо играл руками.

Играть под началом Земана я никогда не соглашусь.

Людей раздражает, что я много кричу. Они думают, я делаю это на камеру. Так вот: я правда делаю это на камеру, потому что футбол – цирк, а мы – клоуны и шуты.

Когда Андреа сказал мне, что он приедет в Юве, первое, что я сказал, было "Слава Богу". Я думаю, что подписание игрока его уровня и заслуг, причем практически ничего не стоящее, было настоящей сделкой века.

Футболисты зарабатывают слишком много? Я так не думаю. Есть игроки, которые являются лицом команды и определяют ее игру. Так что все эти фантастические суммы они компенсируют своей фантастической игрой.

Раздевалка — единственное место, которого мне действительно будет не хватать по окончании карьеры футболиста.

Я буду защищать ворота до тех пор, пока мои ноги, голова и сердце позволят мне это делать.