В августе прошлого года первым в серии материалов под общим названием Route One вышел рассказ о Бристоль Роверс. Этот клуб после 94 лет в Футбольной Лиге дебютировал в Конференции. Соперником Пиратов в самом первом матче сезона стал другой бывший член ФЛ – Гримсби Таун. В прошлое воскресенье Бристоль Роверс, обыграв на Уэмбли в присутствии рекордной в истории финалов Конференции аудитории тот же Гримсби, вернулся в Футбольную Лигу.

Вылет, случившийся год назад, был воспринят в этом клубе как трагедия. Менеджер команды Даррелл Кларк плакал на пресс-конференции, болельщиков успокаивала конная полиция, но жизнь в Конференции оказалась не такой уж и страшной. Да, во время предсезонной подготовки заметно обновившийся состав Пиратов выиграл лишь один матч, а первую победу на незнакомом для себя уровне эта команда одержала только в 4-м туре. Однако затем дела пошли настолько хорошо, что с ноября Бристоль Роверс проиграл всего один матч.

Команда Кларка могла стать чемпионом, но Барнет, чувствующий себя в обстановке Конференции, как рыба в воде, финишировал на первом месте. Маленький лондонский клуб стал первым в истории, кому удалось выиграть первенство в Конференции в третий раз, но и Бристоль Роверс было что отпраздновать в конце сезона. Пираты, уверенно обыграв в полуфинале Форест Грин Роверс, а затем, выиграв и серию 11-метровых ударов в финале, оказались первым за последние десять лет клубом, который с первой попытки вернулся в Футбольную Лигу.

Изучая состав Пиратов, можно быстро найти знакомую фамилию. Нападающий Джермейн Истер имеет опыт выступлений на уровне Чемпионшипа с Плимутом, Суонси, Кристал Пэлас и Миллуоллом, а также сыграл 12 матчей за сборную Уэльса. Легко предположить, что его появление в Бристоль Роверс по ходу сезона "придало команде нужный импульс". Однако на самом деле вклад Истера в успех ничтожен: один гол в пяти матчах.

Для клубов вроде Бристоль Роверс слишком самонадеянно, опустившись на незнакомый для себя уровень, делать ставку на имена и регалии. В подобных условиях все это не столько помогает, сколько служит дополнительным раздражителем для тамошних обитателей. Жизнь в Конференции имеет свои особенности, и лучше опираться на тех, кто, может быть, менее талантлив, зато прекрасно знает свою "среду обитания". В этом плане Пираты поступили мудро, оставив Кларка на посту наставника команды (он успешно работал с клубом Солсбри Сити в нелиговом футболе) и пригласив Мэтта Тейлора.

Еще более знакомая фамилия, скажете? Но это не тот Мэтт Тейлор, который играл в АПЛ за Портсмут, Болтон и Вест Хэм. И даже совсем не тот Мэтт Тейлор, игравший в обороне и в воротах (!) в полупрофессиональных клубах, а затем поднимавшийся в Чемпионшип с Чарльтоном. Этот Мэтт Тейлор – нападающий полупрофессиональной сборной Англии, забивавший дублю пражской Спарты. Тейлор отличился за Бристоль Роверс 20 раз, однако ставка на него в начале сезона не казалась такой уж очевидной. В составе Форест Грин Мэтт ни разу не забивал больше десяти голов за сезон, и только в прошлом году он, что называется, выстрелил, когда, выступая за Честер в аренде, забил шесть раз в семи матчах.

Впрочем, написать еще раз о Бристоль Роверс побудил даже не факт мгновенного возвращения в Футбольную Лигу, хотя это, конечно, заслуживает внимания, а… история одной песни.

Во время финала с Гримсби с трибун Уэмбли не раз и не два раздавалось пожелание доброй ночи для некой Айрин. Болельщики Бристоль Роверс распевают эту песню уже с незапамятных времен, и Тим Маршалл, автор истории футбольных песнопений в Британии, считает "Goodnight, Irene" самым сюрреалистичным гимном футбольного клуба. "Не укладывается в голове, – пишет Маршалл, – как так случилось, что народную песню о любви и самоубийстве, прославленную человеком, появившимся на свет в конце позапрошлого века на одной из плантаций Глубокого Юга Соединенных Штатов, в XXI веке поют болельщики футбольного клуба из Бристоля". Болельщики Бристоль Сити, извечного неприятеля Пиратов, так вообще считают позором исполнение песни, не имеющей никакого отношения к футболу.

Конечно, чтобы песню стали петь на трибунах, не переиначивая при этом текст, ей вовсе не обязательно иметь отношение к футболу. Возьмем, к примеру, самый известный футбольный гимн – "You’ll Never Walk Alone". Или вспомним "I’m Forever Blowing Bubbles". Эти песни не о футболе, но в то же время – и о футболе тоже. Тем, кто далек от этого увлечения, кажется, что вся суть этой игры выражается рифмой "футбол – гол". Остальные прекрасно понимают, почему песни о единстве и стойкости перед лицом трудностей или об умении ценить короткие моменты маленького счастья оказались близки футбольным болельщикам, и, более того, стали самой квинтэссенцией их клубов.

А тут – несчастная любовь, вызывающая желание либо утопиться, либо принять морфий. Да и вообще самая фраза "Доброй ночи, Айрин" используется в значении "Всему конец" или "Что было, то прошло безвозвратно".

Какой уж тут футбол?

I asked your mother for you
She told me that you was too young
I wish to the Lord I'd never seen your face
or heard your lying tongue

Irene, goodnight, Irene, goodnight
Goodnight, Irene, Goodnight,
Irene I'll see you in my dreams

Sometimes I live in the country
Sometimes I live in the town Sometimes
I have a great notion
to jump into the river and drown

Irene, goodnight, Irene, goodnight
Goodnight, Irene, Goodnight, Irene
I'll see you in my dreams

Stop ramblin', stop your gamblin'
stop stayin' out late at night
Go home to your wife and your family
sit down by the fireside bright

Irene, goodnight, Irene, goodnight
Goodnight, Irene, Goodnight, Irene
I'll see you in my dreams

I love Irene God knows I do
love her till the sea run dry 
And if Irene turns her back on me
I'm gonna take morphine and die

Irene, goodnight, Irene, goodnight
Goodnight, Irene, Goodnight, Irene
I'll see you in my dreams

Не меньше самой песни интересен ее исполнитель по имени Худди Уильям Ледбеттер, больше известный под прозвищем Ледбелли ("Свинцовое брюхо"). Трижды осужденный, силач, пьяница и дамский угодник, он прославился в 1930-е, когда его открыл Джон Ломакс. Этот собиратель народных блюзов колесил по американским тюрьмам, записывая для Библиотеки Конгресса вот таких самородков, как Ледбелли. Песен Свинцовое брюхо, который как раз мотал очередной срок (теперь – за попытку убийства), знал немыслимое количество, среди них была и песня об Айрин.

Песня считается народной, а потому ее канонический текст установить невозможно, но очевидно, что Ледбелли адаптировал его, что называется, под себя, как он часто и поступал. Как и ряд других произведений, "Goodnight, Irene" прославилась именно в исполнении Ледбелли, на которое ориентировались многие музыканты, "пожелавшие доброй ночи Айрин": и Эрик Клэптон, и Джонни Кэш, и Том Уэйтс, и многие-многие другие.

В Британию "Goodnight, Irene" попала в 1950 году в исполнении Фрэнка Синатры. По одной из версий, болельщики Бристоль Роверс впервые спели эту песню в начале пятидесятых годов. Увидев, что болельщики клуба Плимут Аргайл начали покидать стадион, не дожидаясь финального свистка (дело шло к уверенной победе Пиратов), трибуны затянули на мотив хита "Goodnight, Argyle". Всем понравилось. Кроме болельщиков Плимута, разумеется.

Другая же версия гласит, что болельщикам Бристоль Роверс после очередного поражения их любимой команды были очень хорошо понятны чувства героя песни, когда "порою блажь великая приходит: дай прыгну я и утоплюсь в реке". Тем более что старый стадион клуба, Иствилл, располагался как раз на берегу реки Фрум.

Как бы там ни было, но песня приобрела такую популярность среди болельщиков Пиратов, что со временем стала официальным гимном клуба. Исполняли ее, конечно, и игроки команды, как вот, к примеру, в этом ролике 1989 года. Внимательный зритель наверняка узнает среди игроков и любимца публики Иана Холловея, и будущего вратаря сборной Англии Найджела Мартина:

Но, разумеется, лучше всех доброй ночи Айрин желают болельщики Бристоль Роверс. На всех стадионах Англии, не только на Уэмбли по случаю финала.

 

P.S. Оксфордский словарь современного английского языка: Route One – тактика игры в атаке, основанная на использовании длинного паса.