ПРЕДЛОЖЕНИЯ БЫЛИ — В ТОМ ЧИСЛЕ И С УКРАИНЫ
— Ярослав, начнем с дел актуальных: нельзя сказать, что осенняя часть вам удалась — почему не имели стабильного места в стартовом составе?
— Тренер, значит, считал, что на тот момент я был слабее. Ничего нового вам сказать не могу.
— А что с самим Тереком? Команда раньше была, как минимум, середняком, а сейчас дела идут не особо.
— Верите ли, сам не знаю. Начинали сезон без особых изменений в составе, но результата нет. Я надеюсь, весной все наладится.
— Вы, кстати, год назад новый контракт подписали с Тереком. Стало быть, желаете в Грозном осесть надолго?
— Если все устраивает, то в чем смысл что-то менять? А меня в Тереке устраивает все.
— Пошел шестой год, как вы в Грозном. За это время был интерес от украинских или топовых российских клубов?
— Был — как на уровне разговоров, так и вполне конкретный. И от украинских, и от российский клубов. Как понимаете, детализировать я бы не очень хотел — это некорректно. Да и не жалею я ни о чем...
ПЛАТИЛИ, КАК СТУДЕНТАМ
— Ярослав, перейдем к началу вашей карьеры . О каких клубах мечтали в детстве? В Ивано-Франковске команды наивысшего уровня не было ведь...
— Когда мне было десять лет, то наше Прикарпатье как раз выступало в Высшей лиге. Ходил, конечно, на каждую игру, а все наши ребята в мечтах играли за Прикарпатье.
— Но эта мечта не сбылась: во взрослый футбол вошли с клубом под названием Черногора.
— Да, это была Вторая лига. Играла молодежь, в основном — из нашего класса.
— Какие условия были в детской школе?
— Минимальные. Поле есть — и хорошо, что оно есть. Мячи тоже были. Пусть и не лучшего качества, но ведь были (улыбается).
— Выступая за Черногору во Второй лиги, вы уже были уверены, что точно станете футболистом?
— Да, мне было 17 лет и я очень хотел играть в футбол дальше. Хотя, конечно, не знал, как все сложится.
— Что первое всплывает в памяти, когда вспоминаете о том этапе карьеры?
— Это был опыт, огромный опыт. После детского футбола Вторая лига стала отличной проверкой и закалкой характера. От того, как проявишь себя там, зависело, будешь ли потом на играть на более высоком уровне. Денег не было, но тогда одного энтузиазма и желания хватало.
— А сколько платили?
— Уже не помню, но минимально — на уровне стипендии. На транспорт, на перекусить — хватало.
— В Газовике, вашем следующем клубе, ситуация, как я понимаю, была не намного лучше: вскоре после вашего ухода клуб был объявлен банкротом.
— Поначалу там было все нормально: деньги платили — пусть и немного, зато стабильно. Потом — да, начались проблемы.
— А каким образом вратарю клуба Первой лиги удалось попасть в команду российской Премьер-лиги?
— Так вышло, что меня свели с российским агентом. Он предложил поехать на просмотр в Самару. Просмотрели — остался.
— Сильно ударило по настрою то, что так и не сыграли за Крылья Советов?
— Могу сказать, что я старался (улыбается). Выходил за дубль, много раз попадал в заявки на матч, но так и не дебютировал. Все, что мог, я тогда сделал.
В ДИНАМО ХОТЕЛ СТАТЬ ВТОРЫМ-ТРЕТЬИМ
— Зато пригласило Динамо. Кто инициировал?
— В общем-то, точно такая же история. Приехал на просмотр — подписал контракт.
— А в чем был смысл этого перехода? Вам уже ведь не 18 лет было, чтобы за дубль играть.
— Хотел попробовать, хотел попытаться закрепиться, но не получилось. Не использовал шансы, значит.
— А вам давали шансы?
— Ну, с первой командой при Семине тренировался. Поймите правильно: я отдавал себе отчет, что практически нереально приехать и вытеснить Шовковского, например. Думал, зацепиться, стать хотя бы вторым-третьем вратарем для начала, но не сложилось.
— По-моему, даже в дубле тогда на позиции голкипера конкуренция была еще та...
— Да, Загладько, Кичак — ребята, которые были помладше и логично, что им давали больше шансов. Короче говоря, через полгода было ясно, что надо менять обстановку. Смысла оставаться в Динамо не было.
— И все же: что можете занести в актив по итогам полугода в Киеве?
— Даже не знаю... Давно это было, уже пора перевернуть страничку.
ГРОЗНЫЙ ЗНАЛ ИСТОРИЮ ЧЕЧНИ НАИЗУСТЬ
— Динамо не препятствовало переходу в Терек?
— Нет, мы по обоюдному разорвали контракт, поехал в Грозный на просмотр к Грозному Вячеславу Викторовичу.
— Он и дал вам возможность дебютировать?
— Да, благодаря ему я оказался в Тереке, где нахожусь и до теперь.
— Ваш первый матч на высшем уровне случился в довольно серьезном возрасте. Прошло без особого мандража?
— Да так и не вспомню... Если бы сильный мандраж был, то я бы наверняка запомнил.
— Чем вам запомнился Грозный-тренер?
— Порядочный человек — в первую очередь. Потом — отличный мотиватор. Много игр Терек вытянул именно благодаря настрою. И вообще, Грозного в Грозном все любили: он за полтора года выучил историю Чечни, интересовался регионом.
— Сам выучил или так надо было?
— Сам, как я понимаю.
— А вы не учили?
— Знаю какие-то общие вещи, конечно, но целеустремленно — нет.
— Город Грозный у большинства ассоциируется с войной, террором и прочим.
— Говорю честно: за годы в Чечне ни разу не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Город привели в порядок, сейчас все мирно и чисто, приезжает много туристов.
— На что они смотрят?
— Есть на что посмотреть. Начиная мечетью и заканчивая стадионом. Про безопасность можете не переживать — ничего не случится.
— Еще одна особенность: лимитированная продажа алкоголя. Как в Тереке принято отмечать конец сезона, например? С утра затариваетесь?
— У нас таких серьезных пьянок не бывает, чтобы с утра затариваться. Вообще, мы живем в Кисловодске — там с этим проблем нет. Можно пойти в ресторан, выпить бокал вина за конец сезона.
— К какой особенности дольше всего не могли привыкнуть на новом месте?
— Не знаю... Ну, могу сказать, что первый раз в жизни столкнулся с мусульманами. Конечно, было удивительно, что они молятся по пять раз на день, у них свой пост: ночью кушают, днем — нет.
— Местные придерживаются всех норм?
— Стараются. Понятно, что тяжело весь день без воды, особенно, когда идут тренировки.
ГУЛЛИТ СНАЧАЛА БЫЛ НА НАКЛЕЙКАХ
— Вам когда-нибудь доставался автомобиль в качестве премии от Рамзана Кадырова?
— Мне — нет. Вообще, последнее время машины уже не дарят так часто, как раньше. Последнему бразильцу Маурисио выдали, кажется.
— А чего так?
— Не знаю... При Грозном Кадыров постоянно дарил машины. Для него не проблема — авто или повышенные премиальные. Делает все, чтобы команда давала результат, переросла наконец-то уровень середнячка.
— Кадыров за последних пять лет сменил восемь тренеров, если считать с исполняющими обязанности. Текучка кадров — от отсутствия терпения?
— Ну, наш президент — такой человек, максималист, хочет результата. Видимо, тренера не выполняют задачи.
— По теме тренеров. Рууда Гуллита уволили за то, что он посещал ночные клубы — одна из официальных причин. Неужели в Грозном таковые имеются?
— Честно говоря, не знаю. По крайней мере, с Гуллитом я по ночным клубам не ходил.
— Какое вообще впечатление осталось от него?
— Позитивный человек с европейским характером. Интересно было. И потом, легенда футбола, все его знают, все видели его по телевизору до этого. У меня лично Гуллит был на наклейках в детстве.
— Что имеете ввиду под "европейским характером"? В чем отличие от тренеров постсоветской школы?
— Одно из отличий: наши тренера все больше пропускают через себя, переживают, а Рууд — меньше. Выиграли — супер, проиграли — ничего, следующую выиграем.
— Может, он не переживал просто из-за того, что ему было все равно?
— Нет, мне кажется, что так он хотел построить доверие между тренерским штабом и игроками. Правда, если результата не было, то и методы были неподходящими.
— Ярослав, расскажите, какая мысль пронеслась в голове, когда Кадыров выдал знаменитую фразу во время матча Терек — Рубин?
— (улыбается) Особого не придал значения. Трибуны кричат, Рамзан Ахматович — тоже крикнул в мегафон, но я об этом узнал позже. Уже приехал домой, папа рассказал, зашел в Интернет — там только об этом и пишут. Вот такой он человек.
Глеб Корниенко, Football.ua