— Здравствуй, Богдан. Давай для начала о высоком. Как часто ты задумываешься о смысле жизни?
— Ого. Даже не знаю. Я, наверное, не очень часто бываю один, чтобы сидеть и думать о смысле жизни. Все не так плохо (улыбается).
— Хорошо. Предположим, что все-таки что-то натолкнуло на эту мысль. Каким будет ответ на этот вечный вопрос?
— Сейчас я живу для родителей. Потом у меня будут свои дети. В этом весь смысл.
— Давай о вещах более приземленных. Безбашенный или осторожный: какой эпитет ближе к тебе?
— Осторожный. Это вообще без сомнений. Я не любитель сумасшедших поступков.
— Ты тщательно закрываешь входную дверь, когда ложишься спать?
— Ну а как же? Конечно, тщательно. Иначе нельзя.
— Тебе иногда приходиться говорить о том, в чем плохо разбираешься?
— Всем иногда приходиться. В таким ситуациях стараюсь быть потише: чтоб никто не заподозрил.
— Что еще надо делать, чтобы не «спалиться»?
— Наверное, сохранять уверенный вид.
— У тебя есть вредные привычки? Я не о курении или там чем-то подобном, а, например, об отсутствии пунктуальности.
— Нет, не замечал ничего подобного. Родители хорошо воспитали.
— Тебя строго воспитывали или баловали?
— Строго, и я этому очень рад. Так и должно быть.
— Почему?
— Ребенок воспитанным, порядочным человеком станет. Я к своим детям также буду относиться.
— В твоем возрасте еще, как правило, принято жить с родителями...
— Да, я с недавних пор сам, но в Донецк родители приезжают раз в неделю где-то.
— Контролируют?
— Конечно. Но не могу сказать, что что-то запрещают: тут уже должен быть какой-то мой самоконтроль. Сам должен понимать, что может делать профессиональный футболист, а что не должен.
— Ясно. Я как-то читал интервью звезды Милана Стефана Эль-Шаарави: он рассказывал, что после дебюта на высоком уровне ему стало гораздо легче, скажем так, общаться с девушками. После первых игр действительно проще находить общий язык с противоположным полом?
— Да, в общем-то, все так и есть. Много пишут, интересуются, узнают, как дела. Для футболистов это обычное дело.
— А сам умееешь знакомиться с девушками на улице?
— Нет, я стеснительный. Даже не знаю, что и говорить...
— Ну, что-нибудь остроумное желательно.
— Не знаю... Не мое это — стесняюсь.
— Поделись своим самым ярким впечатлением из детства.
— (пауза) Вспомнилось только футбольное. Подходит?
— Конечно.
— Играли как-то на турнире каком-то детском в Крыму против Крыльев Советов. Я тогда уже был вратарем, а до того выходил в защите. Сижу на замене, а тут вдруг тренер говорит, мол, Сарнавский, давай переодевайся. Ну, я вышел в поле: последняя минута, идет подача, я принимаю на грудь и забиваю. Радость было море. Турнир выиграли. Потом, правда, играть в защите не продолжил. В ворота, я кстати, вообще как-то непонятно попал.
— В смысле?
— Ну, я как-то так всегда играл в поле по-особенному: постоянно прыгал, скакал, что мне сказали: "Если тебе так нравится, то становись в ворота".
— Богдан, каким своим поступком гордишься больше всего?
— Надеюсь, он еще впереди (смеется).
— Если я спрошу о поступке, за который тебе стыдно, — тоже уйдешь от ответа?
— Уйду от ответа, нечего вспомнить (смеется).
Глеб Корниенко, Football.ua.
