Кризис Дортмунда и взлет Вольфсбурга, еще один весенний нокдаун Баварии и уход Юргена Клоппа, драматическая развязка в борьбе за выживание – этот сезон Бундеслиги получился достаточно событийным, хотя и не совсем удачным – особенно на фоне победного чемпионата мира. Бавария вновь уверенным шагом шла к очередному чемпионскому титулу без помех со стороны предположительных конкурентов, а в Лиге чемпионов три из четырех участников выбыли из борьбы на стадии 1/8 финала, в то время как мюнхенцы без шансов уступили Барселоне в полуфинале.

Однако помимо всего прочего этот сезон оставил отпечаток неспокойного времени, которое подталкивает в целом достаточно консервативный немецкий футбол к большим переменам. Речь идет не о том, что происходит на футбольном поле, а около него, на трибунах и в кабинетах так называемых функционеров. Перемены эти не из разряда тех, которых требуют сердца. По крайней мере – немецких болельщиков, потому что затронут они предмет их гордости, феномен местной футбольной культуры.

Одной из этих святая святых является "правило 50+1", основоположное в плане организации футбола в Германии. Второй проблемой является возрастающее недовольство в фанатской среде эффектом, который производит коммерциализация футбола на жизнь болельщика. Все эти процессы начались в середине 90-х, однако теперь они достигли критической точки. 

В конце прошедшего года северонемецкий телеканал NDR показывал документальный фильм о фанатах, которые отвернулись от своих клубов. Они не освистывали игроков, не требовали уволить тренера и не сыпали ругательствами в адрес президента. Они просто перестали поддерживать команду, за которую активно болели долгие годы. Речь шла о Гамбурге и Ганновере, городах, которые находятся в зоне вещания канала. И хотя формы протеста болельщиков были разными, причины, побудившие их, похожи.

Год назад, когда в Гамбурге было принято решение о превращении футбольного отделения клуба в ООО, несколько сотен фанатов решили, что новый порядок им не по душе, и сформировали свою собственную команду, Фальке (HFC Falke), что отсылает нас к названию одного из трех клубов, объединенных в 1919 году для создания нынешнего Гамбурга. Эта история напоминает другую, более известную, случившуюся в Манчестере десять лет назад. К слову, члены клуба Фальке организованно выезжали на игру ФК Юнайтед.

Есть подобный пример и в Ливерпуле, но куда более примечательная история произошла в южно-западном Лондоне. Фанаты бывшего Уимблдон ФК создали свой собственный клуб после того, как их бывшие любимцы переехали в Милтон Кинз в 2002-м. В 2005-м большой движ случился не только в Манчестере, но и в Зальцбурге, где концерн Ред Булл приобрел местную Аустрию, и переименовал ее в свою честь. Болельщики организовали собственную Аустрию, которая в прошлом году заняла первое место в третьей лиге, но уступила в переходных матчах, а в этом году снова попытает в них счастья.

Ред Булл – эти слова стали едва ли не ругательными среди немецких болельщиков. И там, где говорят о Ред Булле и их лейпцигской франшизе, обычно упоминают и термин "правило 50+1". Это правило по сути является договоренностью, по которой минимум 50% и еще одна акция клуба всегда должны принадлежать членам клуба, фактически самым активным его болельщикам. Оно было введено в 1998 году с целью предотвращения приобретения контрольного пакета акций предприятиями или частными лицами.

Для Байера, а в последствии и Вольфсбурга правило содержало оговорку – "помимо случаев, в которых предприятие непрерывно и в значительной мере поддерживало футбольную секцию клуба на протяжении двадцати лет по состоянию на 1 января 1999 года". РБ Лейпциг, за подъемом которого с ненавистью и опаской наблюдают многие немецкие болельщики, существует вопреки духу этого правила. Клуб фактически создан и полностью контролируется концерном. Поэтому, когда так называемые Красные быки добились права участия во второй лиге, многие фанаты надеялись на то, что Лейпциг не получит лицензию на участие в ней.

Андреас Реттиг, на то время один из двух исполнительных директоров Немецкой футбольной лиги, организации заведующей первой и второй Бундеслигами, был ярым защитником этого правила. Но дело в том, что Ред Булл формально не нарушает никаких норм. Они просто допускают в члены клуба исключительно своих сотрудников. Правда, вскорости им, вероятно, вообще не понадобится прибегать к каким-либо уловкам, потому что правило 50+1 может почить в бозе. Уже довольно продолжительное время все для этого делает многолетний инвестор и президент Ганновера Мартин Кинд.

В 2011 году он довел этот спор с НФЛ до суда, и добился внесения в него важной поправки. Теперь контрольный пакет акций может приобрести любое предприятие, которое оказывало клубу поддержку на протяжении 20-ти лет вне зависимости от даты начала сотрудничества. Этим недавно воспользовался Диттмар Хопп, один из соучредителей компании-разработчика ПО SAP. С 1990 года он вложил в Хоффенхайм около 350-ти млн евро, а в начале текущего года члены клуба проголосовали за предоставление ему права выкупа нужного количества акций клуба.

По информации Wall Street, Journal Мартин Кинд и группа сотрудничающих с ним предпринимателей последуют примеру Хоппа через два года, когда исполнится 20 лет с того момента, когда Кинд начал спонсировать Ганновер. В определенной мере это станет своего рода вознаграждением для человека, который оказал помощь 96-м, когда те были по уши в долгах и играли в третьей лиге, собирая соответствующее количество зрителей. С того времени клуб снова обосновался в Бундеслиге, нечасто борется за выживание, в иногда даже играет в еврокубках.

В чем же проблема? Мартин Кинд никогда не скрывал, что он далек от футбольной романтики, является предпринимателем и собирается вести дела клуба так, как привык вести бизнес. Это может быть привычной практикой во многих лигах мира, но не в Германии. Потому что здесь футбол – это не индустрия развлечения, здесь клубы призваны служить региональным, если не местным общинам, а не потребительским рынкам.

Это одна из причин, по которой Кинда очень не любят многие местные болельщики. Для некоторых из них последней каплей стало дерби с брауншвейгским Айнтрахтом в конце прошлого сезона, когда, мотивируя свое решение заботой о безопасности, клуб запретил своим болельщикам самостоятельно добираться на матч. Пришлось всем ехать в эскортированном полицией автобусе. После этого около восьмисот фанатов вернули клубу сезонные абонементы, и перестали посещать матчи первой команды – теперь они ходят на игры резервистов Ганновера в четвертой лиге.

В упомянутой выше документалке один из болельщиков 96-х старой закалки объяснил это тем, что на матчах дубля он может "дышать так, как мне хочется. Для меня футбол – это эмоции и страсть, а не орудие маркетинга". О чем-то подобном говорили и болельщики Гамбурга, которые потеряли свой "эмоциональный дом", каким раньше для них был клуб. Они являются защитниками традиции – это понятие в последние годы упоминается не реже, чем правило 50+1.

Что такое немецкая футбольная традиция? В сериале "Друзья" Чендлер, Росс и компания всегда собирались пообщаться в кофейне. Несмотря на то, что кафе находилось в таком живом районе Нью-Йорка, как Манхэттен, они каждый занимали лучшее место со столом у диванчика – оно всегда было зарезервировано для них. Друзья проводили там столько времени, и это место было связано со столькими воспоминаниями, что стало частью их жизни, их коллективного мифа. И спустя годы им было бы неприятно, если в один день к ним за столик подсадили кого-нибудь чужого, или, еще лучше, перестали его для них резервировать.

Что-то похожее грозит произойти с немецкими клубами и их болельщиками. Как следствие – они относятся к своему клубу по-протекционистски, защищая от чужих посягательств часть своей жизни. Поэтому на матч четвертого дивизиона между Алеманнией из Аахена и Рот-Вайсс из Эссена может прийти 30 тысяч зрителей. Поэтому болельщики с праздничным настроением приходят на кубковую игру посреди недели даже в снегопад, и поэтому у них есть право голоса при выборе руководства клуба. Обычно такие традиционистские клубы имеют богатую и длинную историю – наверное, все они, за исключением Кёльна, сформировались еще до первой мировой войны. Однако дата основания – это далеко не обоснование статуса и даже не главный атрибут.

Традиционный немецкий клуб, к примеру, франкфуртский Айнтрахт или Санкт-Паули, это клуб, который существует и добивается успеха в футболе благодаря росту количества болельщиков, культурному и историческому значению для региона и страны, поскольку он сумел зарабатывать на этом деньги. Нетрадиционными являются те клубы, у которых нет вышеперечисленных атрибутов (большая и преданная фан-база, история), но при этом они в состоянии получать деньги из других источников. Когда в феврале член правления Вольфсбурга Штефан Грюзам заявил, что у Волков больше традиций, чем у Кёльна, потому что они основали клуб на три года раньше Козлов, это вызвало недоумение. Это полная мисинтерпретация понятия.

Но его "вброс" был спровоцирован волной критики в адрес Вольфсбурга, которая не вполне оправдана. Да, Вольфсбург, как и Байер, возникли не "естественным" путем – они не были порождением местной общины, поэтому не могут претендовать на звание традиционного клуба. Но в обоих случаях сформировавшие их предприятия играли огромную роль в развитии городов Вольфсбурга и Леверкузена. Местное население во многом зависит от работы этих фабрик и заводов, и они принадлежат не иностранным корпорациям.

В обоих случаях фирма, к примеру, удерживает сравнительно низкую цену на билеты, и не собирается втюхать клуб нефтемагнату из Катара. То же касается новичка Бундеслиги Ингольштадт, спонсируемый Ауди – большая часть населения так или иначе зарабатывает деньги благодаря производителю Кью-пятых и А-восьмых. (Правда, другое дело – Лейпциг, где клуб является творением иностранного инвестора, и на полную используется в качестве рекламного щита. Это уже как-то противно – немецкому фанату.)

Здесь в болельщиках традиционных клубов помимо прочего говорит обычная человеческая зависть, которая и указывает на корень проблемы. Правило 50+1 с его нынешним принципом действия привело к тому, что вместо того, чтобы вкладывать деньги в старые известные на всю Европу клубы, концерны и миллиардеры более склонны к захвату контроля и продвижению маленьких клубов из низов посредством долголетнего спонсорства (Хоффенхайм) или юридических манипуляций (РБ Лейпциг). При этом клубы, которые обходят правило 50+1, занимают места в зоне ЛЧ (Вольфсбург и Байер) или претендуют на нее в будущем (Хоффе).

В следующем сезоне мы увидим в Бундеслиге Ингольштадт, а еще через год, возможно, и РБ Лейпциг. При этом гегемонию Баварии нарушить им будет в ближайшие годы не под силу, а вот выбить из зоны ЛЧ Дортмунд, Шальке и Гладбах – вполне. Все это стало возможным в первую очередь благодаря щедрым покровителям. Но еще больше пострадают небольшие клубы, которые до этого создавали конкуренцию благодаря разумному менеджменту (Аугсбург, Майнц) или действуя как клубы-воспитатели (Фрайбург).

Дортмунд, Гамбург, Штутгарт, Вердер, Кёльн и Герта – все эти клубы в завершившемся сезоне рисковали финишировать в зоне вылета. Все эти клубы имеют крупные фан-базы, болельщиков по всему миру, а также 28 чемпионских титулов на всю честную компанию. Кто-то скажет: плевать, сами виноваты. Другой может добавить, что футбол – это бизнес, и успеха заслуживает тот, кто эффективнее всех распоряжается деньгами. Безразлично, сколько там членов у клуба или подписчиков на страничке в Фейсбуке. Главное – чтобы показывали красивый, привлекательный футбол. И неважно где, в Гельзенкирхене или Иногльштадте. Но на самом деле противостояния Вольфсбурга и Байера никогда не будут собирать даже приблизительно такую аудиторию, как Рурское дерби или матчи Баварии против Штутгарта.

Это является большой проблемой для Бундеслиги, которая пытается соперничать с другими топ-чемпионатами за зрителя в США или Китае. Потому что чемпионат Германии переживает серьезный кризис в плане привлекательности. Главным его симптомом является тотальное превосходство мюнхенской Баварии над остальными участниками чемпионат. По данным Deloitte Football Money League, годовой оборот Баварии вдвое превышает тот же показатель Шальке, который в прошлом сезоне занимал третью строчку, и несколько лет кряду играл в Лиге чемпионов. Можно с большой долей вероятности предположить, что при отсутствии больших просчетов мюнхенцы только благодаря своему экономическому преимуществу смогут обеспечивать себе первое место из года в год.

Чтобы не допускать увеличения этого расстояния, такие клубы, как Шальке или Боруссия, должны ежегодно выступать в групповом этапе, если не плей-офф, Лиги чемпионов. Другими словами, должна сформироваться олигополия, как в Англии или Испании, когда год за годом ты часто знаешь наперед, кто финиширует в топ-четверке. Что-то подобное медленно, но уверенно и происходило в БЛ в прошедшие пару лет, однако в этом сезоне Шальке и Дортмунд оказались на несколько позиций ниже ожидаемого.

С одной стороны, круто – хоть за спиной Баварии есть какая-то интрига, но с другой – места в зоне ЛЧ в перспективе могут застолбить Вольфсбург, Хоффенхайм или РБ Лейпциг, руководство которого открыто говорит, что хочет регулярно играть в Лиге чемпионов. А это уж никак не сделает Бундеслигу более привлекательной. Есть два радикальных решения этой проблемы – либо, как сказал Фреди Бобич, заколоть священную корову – полностью отменить действие правила 50+1; либо же ввести жесткий финансовый фэйр-плей.

В первом случае инвесторы обратят свое внимание на клубы, которые имеют больший финансовый потенциал, а не на те, которые могут обойти правило. В конце концов, Роман Абрамович приобрел не Йовил Таун, а Челси; шейхи тратят уйму денег не на Уиган или Дижон, а на именитые Ман Сити и ПСЖ. Последствия снятия ограничения будут масштабными. Конечно, такого потока денег, как в АПЛ, в Германии ожидать не стоит, но инвестиций будет на порядок больше. И это не самые лучшие новости для Вольфсбурга или Хоффенхайма. А вот для Гамбурга или Франкфурта – напротив. В то же время можно будет забыть о низких ценах на билеты и влиянии фанатов на решения руководства клуба. И примеру ребят из Гамбурга и Ганновера могут последовать группы хард-кор болельщиков по всей стране.

Настоящий же фэйр-плей привел бы к тому, что Ред Булл, Фольксваген и Байер (а с ними и Дитмар Хопп) были бы вынуждены прекратить тратить большие суммы на свои клубы. Тогда бы им пришлось расходовать столько, сколько они зарабатывают на продаже билетов, ТВ-прав и рекламы. Они бы не смогли платить такие же зарплаты, как и конкурент, матчи которого собирают вдвое больше зрителей и который имеет в четыре раза больше спонсорской прибыли. Хотя привлекательность лиги от этого не повысилась бы, потому что претендентам было бы еще тяжелее соревноваться с Баварией.

Нет, конечно, наблюдать за игрой мюнхенцев обычно приятно: классные игроки, хорошая организация, стильный тренер. Но когда лига на протяжении нескольких лет обходится без матчей, в которых решается судьба чемпионства, она становится скучной даже для внутреннего потребителя, не говоря уже о внешнем рынке. Эта проблема также в большей степени гасит интерес к итальянскому и в чуть меньшей степени – к испанскому клубному футболу. Как продать зрелище, в котором отсутствует такой ключевой элемент, как непредсказуемость? И поскольку условия рынка не позволят оставить все так, как оно есть на данный момент, НФЛ придется решить уже в ближайшее время – "купатись чи не купатись".