После завершения очень непростого сезона мы встретились с Милетием Бальчосом в новом офисе Профессиональной футбольной лиги. Не без гордости тут рассказывают, что новое пристанище обходится ПФЛ значительно дешевле, нежели предыдущий офис на Грушевского, пострадавший во время зимних противостояний. Экономия – важный фактор в наши непростые дни для всех, а особенно – для низового профессионального футбола, где жизнь давно уже заставляет следить за каждой копейкой. 

Впрочем, есть у ПФЛ и еще один важнейший повод для гордости – несмотря на то, что первый и второй дивизионы объединяют команды из Харькова и Одессы, Донбасса и Крыма, весной удалось провести вторую часть чемпионата, хотя даже в Премьер-лиге были переносы целых туров, а некоторые матчи на молодежном уровне так и не состоялись. Дохромав до конца чемпионата, украинский футбол замер в томительном ожидании. Все еще непонятно, в каком виде и при каком количестве участников начнется у нас новый сезон, а о формате будущего турнира нынче ломают копья специалисты, собственники клубов и болельщики. 

С президентом ПФЛ мы поговорили о непростой весне украинского футбола, вызовах, которые поставили перед нашими клубами и функционерами нынешние реалии, а также о будущем – тем будущем, которое может оказаться светлым, но пока в ближайшем рассмотрении вызывает тревогу относительно грядущего чемпионата.

Мы должны были доиграть чемпионат и сохранить жизнь людей

– Я не ошибусь, если предположу, что нынешний сезон оказался самым сложным за время вашей работы в качестве президента ПФЛ. В какой-то момент были страх и опасения, что впервые в истории чемпионат может оказаться недоигранным?

– Страха не было, скажу честно. Была уверенность в поддержке наших решений клубами, особенно учитывая условия боевых действий на Юго-Востоке. Обеспокоенность была, но эта уверенность ее превышала. В итоге, нам удалось решить все вопросы, я считаю, что мы решили их правильно. Главное, то что нам удалось завершить сезон в том составе, в котором мы подошли к ситуации, которая сложилась где-то начиная с октября-ноября прошлого года. 

Конечно, некоторые очень важные дела в связи с произошедшим нам не удалось закончить. Мы были сконцентрированы на том, чтобы команды могли доиграть чемпионат. По ходу сезона довелось принимать решения в связи с участием команд из юго-восточного региона, поиском нейтральных полей, приходилось оперативно, в цейтноте, решать проблемы с проведением отдельных матчей. Ситуация менялась резко и непредвиденно, и многие решения были непопулярными. 

Многие наш календарь назвали рваным, в определенной мере повлиявшим на спортивную составляющую. Но надо сказать, что если бы не те условия, которые создались в стране, мы бы все вопросы решали спокойно и в обычном режиме. Наоборот, по ходу сезона у нас складывалась ситуация, что за полгода намечался всего один перенос (матча Сталь – Динамо-2 в связи с вызовом ряда игроков в сборные), но сложившаяся обстановка заставила нас принимать решения, которые не всегда руководствовались уставными и регламентными нормами. Война есть война – ситуация вынуждала к управленческим решениям, ведь мы не просто должны были отыграть сезон, но и бороться за сохранение жизни людей. 

Отдельные люди говорят, что мы принимали незаконные решения. Нужно подчеркнуть – мы уважаем уставные и регламентные нормы. Но в данном случае ответ простой: хотелось бы увидеть, какие решения могли бы быть более справедливыми, если речь идет о жизни людей. Если бы мы руководствовались сугубо регламентными нормами, мы бы рисковали потерять клубы, поставить под угрозы жизнь футболистов, тренеров, работников команд. Не всё ведь прописано в регламенте! Нет там такого пункта, который говорил бы: «Во время боевых действий делаем то, то и то». 

Кроме того, мы прекрасно понимали всю ответственность за ситуацию: футбол должен быть фактором единения, а непродуманные решения могли бы вбить клин в и без того разрозненное общество. Если бы решения принимались строго по регламенту и уставу, мы бы показали, что мы чего-то боимся. В боевых условиях страх – самое страшное, он приводит к хаосу. 

Мы знаем, как повели сейчас себя ультрас и фанаты, которые раньше враждовали и считали друг друга «кровными врагами»: они объединились. Самый свежий пример: я побывал на матче Зирка – Александрия и увидел праздник патриотизма. Болельщики аплодировали друг другу, сыграли свои матчи единства. 

Поэтому нестандартные решения, на которые мы пошли, помогли доиграть сезон. Доиграть без жертв, хотя у нас некоторые клубы базируются в неспокойных регионах. Согласно календарю, многим приходилось переезжать через крымские блокпосты, а сразу несколько команд у нас представляют те области, где проводится АТО. Команда ПФЛ показала, что мы не боимся ответственности, можем оперативно и адекватно реагировать на происходящее. 

– Как в связи с этим вас поддерживал Центральный Совет клубов? Было с их стороны понимание ситуации?

– Резонансное решение по Авангарду – в оставшихся матчах засчитать им технические поражения и отменить понижение команд в классе по окончанию сезона – было принято единогласно. 

Мой опыт участия в боевых действиях позволил спрогнозировать ситуацию. Я дважды побывал в юго-восточном регионе, посетил Краматорск, Макеевку, Свердловск, заезжал в Славянск. Видел, как развивается ситуация, и спрогнозировать ухудшение было несложно, если даже в тот день, когда мы побывали на Донбассе, там велись боевые действия. Было понятно, что там все серьезно и надолго, а последующие события это подтвердили. Так в чем мы неправы? 

– Вам не кажется, что наше общество не сразу поняло серьезность ситуации? Ведь Премьер-лига тоже сначала переносила тур-два, как будто ожидая, что все решится за пару недель…

– Конечно, было понятно, что это вопрос не пары недель. Именно поэтому мы приняли такое решение по Краматорску. Я постоянно контактировал с генеральным директором Шахтера Сергеем Палкиным и генеральным секретарем этого клуба Александром Черкасовым, с руководством Олимпика, я дважды побывал в Донецке. Лично убедившись в том, что обстановка на тот момент была спокойной, а президент донецкого клуба Владислав Гельзин обеспечил хорошие условия по безопасности, мы дали разрешение на проведение матча Олимпик – Авангард.

Но особенность нынешней футбольной весны в том, что буквально через пару дней ситуация в донецком регионе значительно обострилась – определяться с датами и местами проведения матчей приходилось в экстренном порядке. После Авангарда мы приняли фактически аналогичное решение по Шахтеру-3, и возражений больше не было. Все поняли, что это серьезно, и дополнительных споров и вопросов более не возникало. С учетом того, что сейчас происходит на Юго-востоке, я только дополнительно убеждаюсь в правильности предпринятых мер относительно Авангарда. 

Игроки Авангарда с семьями
были вынуждены ночевать в подвалах

– Вы побывали на Донбассе и видели там все своими глазами. Как выживали там игроки, тренеры, работники местных клубов?

– После матча с Олимпиком большинство футболистов Авангарда покинули Краматорск. А до того… Скажу о том, что я слышал, каждый день практически общаясь с руководителями клуба Александром и Романом Большаковыми: они рассказывали ужасные вещи. Представьте, в пять утра, как будильник, начинается канонада выстрелов. По городу с оружием ходят чужие люди. Дальнейшее существование команды было под угрозой. Футболисты с семьями спали в подвалах, так как в квартирах было рискованно находиться. Возникла угроза конфискации клубного автобуса. У президента Авангарда «экспроприировали» некоторые его предприятия, почти сутки удерживая его под дулом автомата и требуя денег. 

В связи со всем этим стоял вопрос не о том, чтобы проводить там матчи, а о том, сможет ли команда выехать на встречи на чужих полях. Хорошо еще, что свердловский Шахтер успел своевременно выехать из города. Они приняли меня настороженно, поначалу возмущаясь отменой матча Шахтер – Горняк, но буквально через пару дней беда пришла и в их город. Началась активная фаза АТО, и пошло, как в фильме «Свадьба в Малиновке»: почти каждый день у местной администрации менялся цвет флага. 

– Известна ли судьба спортивных сооружений, оказавшихся в зоне АТО? Не пострадали ли стадионы клубов ПФЛ?

– К счастью, нет. Знаю, что в том же Свердловске находят возможность все это сохранить, работает охрана и, более того, ведутся работы по совершенствованию базы. 

– Мы знаем, что свердловский Шахтер доигрывал сезон в Белой Церкви, донецкий Шахтер-3 провел пару матчей в Комсомольске, а Макеевуголь временно базировался на Днепропетровщине. Как принимали команды из зоны бедствий? Не было ли случаев, когда с бедных пытались «по три шкуры содрать»?

– Нет, должен сказать, что все с пониманием отнеслись к ситуации. Более того: в Белой Церкви на матче Шахтера и Горняка местные болельщики приняли свердловчан и болели за них, как за своих. Я благодарен белоцерковцам, комсомольчанам, днепродзержинцам и особенно карловчанам за то, что в это трудное время они поддержали клубы из Донбасса.
 
– Как в такой ситуации ПФЛ сотрудничала с властью? Ведь во многих моментах приходилось координировать свои действия с милицией, военными, пограничниками, местными органами…

– Во всех вопросах к нам относились с пониманием, и просьбы были удовлетворены. Приведу такой пример. Когда ездил в Армянск, чтобы убедиться в безопасности проведения первого весеннего матча, директор ахтырчан Андрей Полунин мне сказал: «Мы туда не поедем, там опасно. Там вооруженные люди, а у нас украинская символика на автобусе и форме. Мы будем настаивать, чтобы или они к нам ехали, или на нейтральном поле играть». Я ему сказал, что сам проверю, как там дела. В Армянске пообщался с местным отделением внутренних дел, с российским спецназом и охраной предприятия Титан, которая во все времена обеспечивала безопасность матчей. Были проведены переговоры с нашими и российскими пограничниками. Совместно провели тактическое занятие, чтобы опробовать, как все произойдет. Я был уверен, что все пройдет на должном уровне. 

– То, что крымская команда в Favbet Лиге 1 смогла доиграть сезон, это достижение. Вы чувствовали, что Титан хочет играть в чемпионате Украины?

– Я минимум раз в неделю общался с руководителями клуба из Армянска – вице-президентом Андреем Догадовым и начальником команды Сергеем Кириченко (это сотрудники клуба, которые решали вопросы функционирования Титана). Они мне говорили, что хотели бы играть в чемпионате Украины. В одном из последних разговоров они также сообщили о принятии такого решения. Но совершенно неожиданным было сообщение о том, что клуб таки ликвидируют. Скажу честно, для меня это стало большим разочарованием. Равно, как и для жителей города и предместий – болельщиков, которые приходят на каждый матч поддержать свою команду. Это команда, начавшая свою историю в 1969 году, причем, играла она исключительно в украинских лигах, и даже в советские времена – в первенстве УССР! А взять и вот так запросто лишить город одного из его символов – типичное проявление упрежденного политического влияния на футбол… Я понимаю болельщиков, выступивших с открытым письмом в поддержку Титана, который в этом году отпраздновал бы свой 45-летний юбилей. Поэтому готов снова ехать в Армянск, участвовать в переговорах и каким-то образом искать пути решения проблемы. На мой взгляд, клуб должен жить и участвовать в чемпионате Украины. 

– Каким вы видите сотрудничество ПФЛ Украины и крымских клубов? Ведь, судя по последним заявлениям ФИФА и УЕФА, в российские лиги они не смогут перейти…

– Моя позиция изначально была четкой и определенной, а пребывание в Армянске, в Крыму ее только упрочило. Выход Крыма из состава Украины не признанны ни ООН, ни ЕС, а ФИФА с УЕФА не дают разрешения на переход крымских клубов в другие чемпионаты, поэтому я не вижу никаких регламентных и уставных условий, чтобы эти клубы играли где-то еще, кроме украинских турниров! Нам известны взгляды Блаттера и Платини, четко определила свое мнение ФФУ, изменил свою позицию и Колосков. Мы можем только поблагодарить Григория Суркиса, который сразу же, изначально, напомнил футбольному сообществу о 84-й статье устава ФИФА, и он оказался абсолютно прав. 

– Во многих украинских клубах выступают воспитанники крымского футбола. Каковым будет их статус?

– У нас в лигах еще не было таких прецедентов, когда украинские футболисты, воспитанники крымского футбола, меняли гражданство. Если у человека украинский паспорт, то, конечно, он будет украинским футболистом, не легионером, вне зависимости от его места рождения или прописки.

– В составе сборной Севастополя на Кубке Татарстана в России играли представители многих перволиговых клубов. Они перешли в состав другой команды? Каков их статус?

– Насколько мы понимаем, этот турнир проводился в товарищеском статусе. То есть, футболисты проводили свое время во время отпуска так, как им хотелось. 

Нужно сделать все, чтобы у клубов
появилась возможность зарабатывать

– Даже в лучшие времена у нас были нередкие случаи, когда команды не доигрывали до конца сезона и снимались с турнира, вообще исчезали с футбольной карты Украины. В нынешнем сезоне сразу несколько клубов, что называется, дотянули до финиша. Но что дальше?

– У меня были встречи с губернаторами Тернопольской и Черновицкой областей с участием представителей спортуправлений и самих клубов, в которых шла речь о дальнейшем существовании Нивы и Буковины. По итогам переговоров мы договорились отработать механизм выведения клубов из кризиса. Первые две-три недели совершались активные действия по инициативе самих клубов. Знаю, что и Задорожный, и Мдинарадзе не раз шли туда, предлагали возможные варианты, но, к сожалению, на сегодняшний день все остается на прежнем уровне. Мне лишь остается констатировать, что, возможно, ряд других проблем или некоторое непонимание специфики футбола мешают руководителям областей уделить внимание этим клубам. А ведь в западном регионе их практически не осталось и, на мой взгляд, это лишний раз говорит о том, что к управлению клубами необходимо привлекать общественность – фанатов, как это сделано, например, в львовских Карпатах. При таких условиях клуб будет чувствовать ответственность перед своей аудиторией, а болельщики будут в курсе событий и, чувствуя взаимную ответственность, смогут помочь любимой команде.

Мы подсчитывали, что если бы тернопольский стадион заполнялся хотя бы на 70%, то прибыль составляла бы около 20 тысяч за матч. То же может быть и у Буковины. Я могу только приветствовать действия руководителей черновицкого клуба и команды, Задорожного и Гия: они напоминают мне энтузиазм Валерия Крохана, который просил деньги у друзей и с последних сил удерживал хмельницкое Динамо. Сейчас, когда этот клуб распался, у него остались тысячные долги. Старается помочь Ниве Мдинарадзе. Его бизнес небольшой, он не позволяет удерживать клуб. Автандил Мамиевич от себя отрывает, ищет варианты, и именно благодаря этому команда дошла до финиша, а не канула в Лету. 

Но все усилия энтузиастов – лишь временные меры, предпринимаемые до тех пор, пока клубам не создадут условия, при которых те смогут зарабатывать сами. Только таким путем мы сможем обеспечить нормальное функционирование украинского профессионального футбола. 

– Какой вам видится модель спасения клуба? Это может быть помощь государства, образование коммунального предприятия ФК или модная нынче самопомощь?

– На финансовую помощь государства в настоящее время надеяться нельзя. Есть много примеров, которые это доказывают. Мы начали работу и даже создали часть проекта, который планируем в перспективе передать в Верховный совет Украины. В нем идет речь о создании привлекательных условий для потенциальных инвесторов. Перед этим обсудим этот вопрос с Федерацией футбола Украины, ведь именно ей должно принадлежать первенство в этих вопросах. Если это удастся реализовать – это будет колоссальная помощь отечественному футболу и возможность привлечь инвестиции в развитие футбола. 

– Объясните суть вашей концепции. 

– Давайте разберем на примере клубов. Есть человек, который финансирует футбольный клуб – я его называю «камикадзе», потому что он вкладывает в него средства, но ничего от этого не получает. Мы же будем ставить вопрос по-другому. Речь идет о регулировании налоговой политики для людей, которые инвестируют средства в развитие футбола. Назначение средств должно быть целевым. Клуб должен использовать эти средства на развитие инфраструктуры и детско-юношеской школы, академии. Сейчас, решая вопросы своего существования, клуб отрывает от себя деньги на эти цели, а если у него эти средства будут защищены на законодательном уровне, то он сможет направлять деньги на долгосрочные перспективы.

На начальном этапе, как пилотный проект, мы будем предлагать апробировать эту схему на клубах ПФЛ, а дальше перевести эту схему на весь спорт, и за счет этого все виды спорта смогут развиваться. 

– Нет ли риска, что любая инициатива врежется в законодательную стену? Скажем так, есть ли на сегодняшний день футбольное лобби в парламенте, или же усилий тех нескольких президентов ФК, которые имеют депутатские значки, недостаточно, чтобы донести неспортивным коллегам важность такой инициативы?

– Я не буду называть конкретные фамилии, но есть компетентные люди, которые помогают нам разрабатывать этот проект. Если проект пройдет согласование в разных инстанциях, мы поблагодарим их всех и назовем поименно. 

– Те несколько самых известных парламентских футбольных имен – Ахметов, Жеваго, Геллер и другие, они шли навстречу спортивным законопроектам?

– В подготовленных нами законопроектах о футбольной коррупции и организации безопасности на стадионах дело до их участия попросту не дошло. Но у нас было понимание со стороны депутатов – например, один из них, президент баскетбольного клуба по совместительству, сказал, что все эти проблемы существуют и в баскетболе, и что действие законопроектов надо распространить на все виды спорта. Сейчас мы работаем над переформатированием проектов. Когда все говорят о коррупции, смешно не видеть ее в спорте. 

Артур Валерко, Football.ua