На очереди - Анатолий Бышовец, который вспоминает о неудачном для советской сборной чемпионате мира в жаркой Мексике 1970 года. Текст с незначительными сокращениями приводится по выпуску 2 серии "Мировые чемпионаты" московского еженедельника "Футбол".

В заоблачной выси

…Удача даровала мне право нанести первый удар по мячу в матче, открывавшем чемпионат мира в Мексике. Дело случая, не более. Но никакими словами и эпитетами не удастся передать мне то ошеломляющее впечатление, которое произвел на нас, игроков, исторгнутый Ацтекой невероятной силы и энергии клич. Я и тогда не заблуждался. Зрители приветствовали не только нас, футболистов. Четырехлетняя пауза, отделявшая предыдущий чемпионат от настоящего, была, наконец, исчерпана. Ничто не мешало больше поклонникам игры окунуться с головой в неистовый мир футбола, и они радовались первому удару на Ацтеке, как обещанию интереснейшего зрелища.

Вы помните, в Англии англичане наконец-то вырвали из рук бразильцев на 8 лет ставшую собственностью тех "Золотую богиню". Бразильцы неудачу восприняли как трагедию: все четыре года вынашивали они планы отмщения. Но только ли эти команды считались фаворитами мексиканского первенства?

В Англии, напомню, до финала дошла сборная ФРГ, она и уступила-то хозяевам только в дополнительное время. Впервые пробились в полуфинал команды Португалии и СССР. Крахом закончилось тогда выступление итальянцев, но и они - в прошлом дважды чемпионы мира - к 70-му году подготовили команду, с которой связывали самые честолюбивые надежды.

Все названные сборные, исключая португальскую, приехали в Мексику, все заблаговременно расквартировались в заранее подобранных отелях. Никогда еще так тщательно не вели соперники подготовку к чемпионату, и никогда еще сами методы подготовки не выглядели едва ли не решающими. Все, правда, объяснялось просто: играть предстояло в стране, от Европы отгородившейся частоколом многих часовых поясов; играть предстояло в жару, сравнимую разве что с тропической; и, наконец, играть предстояло в заоблачной выси, что более всего и беспокоило специалистов.

Мексика задолго до финальных игр стала своего рода местом паломничества. Сюда и прежде приезжали с удовольствием, но после того как в январе была проведена жеребьевка, поездки в Мексику наполнились новым содержанием. Жеребьевка ведь назвала не только соперников, она определила и города и стадионы, где должны были быть разыграны групповые турниры.

Узнали своих соперников и мы - Мексика, Бельгия, Сальвадор. Что ж, могло быть и хуже. Наш старший тренер Гавриил Дмитриевич Качалин, помнится, в том же духе и высказался в печати. "Мы не в обиде за то, что нам досталась первая, а не третья группа, - сказал он (в третьей жребий собрал сборные Румынии, Англии, Чехословакии и Бразилии), но играть с хозяевами чемпионата в присутствии 110 тысяч зрителей будет, конечно, нелегко".

Побывали после жеребьевки в Мексике и мы. Девять матчей сыграли в феврале в странах Южной и Центральной Америки. Встретились даже с одним из будущих своих соперников - сборной Сальвадора и обыграли ее на ее же поле - 2:0. Но главное, что мы вынесли из той поездки, - это то, что игра на высоте ничего общего с привычной нам не имела. К Мехико надо было готовиться, имея в виду не только проблемы, связанные с акклиматизацией. Высокогорье диктовало и иной характер игры, в которой козырь европейцев  - постоянно высокий темп - козырем вовсе не выглядел.

На что же рассчитывали мы, ведя подготовку к мексиканскому чемпионату?

…У меня от того времени осталось ощущение вечной спешки. Мы благополучно миновали сито отбора, взяв три из четырех очков у сборной Северной Ирландии и все четыре у команды Турции. В канун чемпионата провели массу контрольных встреч, но все ли они были на пользу, судить не берусь, потому что последнюю из них, уже перед самым отъездом в Мексику, мы проиграли дома полякам, оставив, должно быть, самое невыгодное о себе впечатление. Перед тем, как попасть в Мексику, залетели в Колумбию и из Боготы - ее столицы - совершили вылеты в Кито, Медельин. Три матча сыграли, а забили лишь один гол. Зато потеряли из-за травм Рудакова, лучшего тогда нашего вратаря, и Папаева, ведущего полузащитника сборной. Все нервничали, мне кажется, тренеры тоже, - а помогали Гавриилу Дмитриевичу Качалину Андрей Петрович Старостин и Алексей Александрович Парамонов.

В Мехико мы прибыли за 10 дней до стартового матча, и только тут, расположившись в тихом и уютном отеле, который содержала чета стареющих французов, испытали, наконец, чувство покоя. Вот теперь я, пожалуй, и отвечу на заданный ранее вопрос - с чем ехали и приехали мы в Мексику, какие задачи ставили перед собой, на что рассчитывали?

Скажу, что рассчитывали на удачную игру - прозвучит слишком обще. Но именно такой, расплывчатой, и выглядела задача. Речь шла о достойном выступлении, но каковы границы такого выступления, представляли мы себе довольно смутно. Уверенности, что многого можем достичь, у нас не было. А когда нет такой уверенности, появляется боязнь. Боязнь не игры - возможности проиграть. Той нашей команде, как и многим ее преемницам, не давалось ощущение игры. Мы выполняли установки, боролись с соперником, преодолевали себя и только потом играли. Надо бы, думаю, идти в обратной последовательности.

Впрочем, в групповом турнире мы не чувствовали себя слабыми. Вовсе нет, там вопрос стоял только о том, каким номером мы пройдем в четвертьфинал - первым или вторым. Что будет дальше, предпочитали не думать. Шли от матча к матчу.

И вот она - праздничная церемония открытия чемпионата мира. Нам с мексиканцами предстоит сыграть первый матч. Переполненный стадион Ацтека, неописуемый рев трибун в жаркий, нет, палящий полдень. Признаться, мы не очень-то побаивались хозяев, играли с ними прежде, знали, что к числу сильнейших их команду не отнести. Мы знали многое, а оказалось, не знали ничего. Все - и реакция зрителей, и зной, и высота оказались на стороне соперников. Мексиканцы сновали по полю, как заведенные, мы же за каждый длинный рывок расплачивались судорожной попыткой вздохнуть полной грудью. Знали, понимали, что мяч должен перемещаться быстрее нас, но потребовался целый тайм, чтобы освоиться с обстановкой. Хорошо хоть, что мексиканцам не дали шанса забить гол.

Второй тайм уже остался за нами. Мы больше атаковали и временами действовали логичнее соперников, но игры привычной так и не показали. Частично потому, что мексиканцы сыграли сильнее предполагаемого, но и в большей мере потому, что к своей игре так и не приблизились.

Тем не менее у нас не было оснований быть недовольными исходом матча. Очко мы потеряли - это верно, но боевое крещение осталось позади, и вышли мы из него с ощущением, что лучшая наша игра еще впереди.

СПАСИБО, АЦТЕКА!

Когда Мексика выставила свою кандидатуру на проведение мирового чемпионата, отказать ей было трудно. Не потому даже, что двумя годами раньше эта страна проявила организаторские способности, приняв у себя Олимпийские игры. Масштабные те соревнования как раз и могли насторожить всех сложностью борьбы в условиях среднегорья и тропической жары. У Мексики были другие козыри - прекрасные стадионы, возможность создать для футболистов все условия для тренировок и отдыха, наконец, традиционное гостеприимство, которое мы, футболисты, ощущали на каждом шагу.

Признаюсь, с экзотической природой Мексики, равно как и с богатейшей архитектурой этой страны, нам удалось познакомиться лишь мельком, как правило, из окна автомашины. Но даже короткого передвижения из отеля Эскагорт, где мы остановились, до спортивного центра Астурия, где тренировались, было достаточно, чтобы понять: ничто в дни чемпионата не волновало мексиканцев больше футбола. Каждый наш шаг, каждое движение вызывало живейший интересу жителей Мехико. А видели бы вы, какой пышностью был обставлен каждый наш выезд на Ацтеку, какой блистательной вольтижировкой сопровождал продвижение к стадиону автобуса полицейский эскорт на мотоциклах. Тут и равнодушный заинтересовался бы футболом, в Мексике же им жили все.

Первая наша поездка на Ацтеку завершилась, мы считали, не совсем удачно. Все-таки мексиканцев мы рассчитывали обыграть. Приближалась вторая поездка - на матч со сборной Бельгии, и нам все яснее становилось, что именно эта встреча может стать главной и решающей в групповом турнире. Бельгийцы легко обыграли сборную Сальвадора - 3:0 и, по словам наблюдателей, затратили сил ровно столько, сколько необходимо было для достижения победы. Просачивались, правда, и другие сведения: не все ладно у соперника, ведущие игроки никак не найдут общего языка со своим тренером.

Что скрывать, мы волновались. Только Кавазашвили, Шестернев, Хурцилава и Серебряников из того состава, что выступал в Мексике, имели опыт участия в чемпионате мира. Остальные с горячечной обстановкой такого представительного турнира сталкивались впервые. Одни плохо спали, другие целый день нервно позевывали, третьих выбивала из колеи жара. Впрочем, что продолжать. Не правы, думаю, те любители футбола, которые в неудаче корят одних игроков или тренеров. Неудачная игра может быть следствием самого разного рода причин, но не знаю, не представляю себе футболиста, которого можно было бы попрекнуть намеренной вялостью, безразличием к исходу борьбы. Чемпионат мира, как я понимаю, такое событие, которое каждого заставляет жить своим ритмом, каждого вынуждает отдать игре все силы без остатка. Другой разговор, что чемпионат мира, словно рентгеновским лучом, прощупывает все те слабости, которые футболист всеми силами пытается скрыть. Промахи в подготовке, несыгранность, не лучшая спортивная форма - все выплывает на поверхность, когда раз в четыре года лучшие команды мира вступают в принципиальный спор.

Второй матч мы выиграли неожиданно легко и просто. Мехико, как выяснилось, не самое жаркое место в Мексике. Матч с бельгийцами мы начали в 4 часа дня, когда жара заметно спала, и единственное, что по-прежнему мешало нам играть в привычной скоростной манере, была высота. Дышалось тяжело, а поддерживать постоянную мобильность было просто невозможно.

Имена бельгийских футболистов, таких, как ван Мур, ван Химст, Девриндт, в Европе обещали игру высокого класса. В Европе, но не здесь. Вкупе с партнерами эти футболисты составили команду, которая уступала нам и в маневренности, и в работе с мячом. Где-то в середине первого тайма наше преимущество стало вырисовываться довольно явственно, и тут мне удалось подчеркнуть его голом. Хмельницкий передал мне мяч с фланга, я чуть подработал его и с места левого инсайда, метров с 30-ти нанес удар в правый от себя угол ворот. Защитники бельгийцев перекрыли вратарю обзор, и на удар он среагировал только тогда, когда мяч, по сути, уже влетал в ворота.

Второй тайм уже был полностью за нами. Асатиани, еще раз я и, наконец, Хмельницкий довели счет до 4:0. Играли мы легко, свободно, все получалось, что задумывалось, и на последних минутах матча мы позволили себе некоторую расслабленность, за что и были наказаны. Ламбер отыграл один мяч, но кто обратил на это внимание, когда хорошая, убедительная победа практически гарантировала нам выход в четвертьфинал. Увы, по окончании группового турнира этот пропущенный гол и лишил нас чистого первого места. Потребовался жребий, а там сама процедура, ожидание результата невольно отвлекли нас, увели в сторону от естественного развития событий.

Впрочем, тогда, сразу же по окончании матча, мы были очень довольны своей игрой. Восторженно поддержали нас и зрители. Мексиканцы, замечу, вообще очень тепло отнеслись к нашей команде. Нейтральный оргкомитет, и тот предложил нам, а не соперникам, более удобную и комфортабельную раздевалку, ту, что всегда предназначалась для хозяев.

Повеселели тренеры - появились куски хорошей, добротной игры. Просветлел лицом и Старостин. "Лиха беда - начало", - поздравлял он нас. Радовались успеху Яшин, Метревели, Поркуян. Участники и герои предыдущего чемпионата мира, они лучше, чем кто-либо другой, понимали, как важно игрокам поверить в свои силы.

Ситуация в групповом турнире относительно прояснилась. Мексиканцы тоже добились весомой победы над командой Сальвадора - 4:0, и теперь почти определенно стало, что одна из путевок в четвертьфинал достанется нам. Вторую предстояло разыграть в личной встрече сборным Мексики и Бельгии.

Не могу не отметить, каким своевременным тогда, учитывая проведение финального турнира в жаркой Мексике, оказалось решение ФИФА, позволявшее командам проводить замены. Наконец-то тренеры получили возможность вводом новых игроков влиять на характер игры, в зависимости от необходимости усиливать оборону или атаку. В матче с мексиканцами Качалину удалось двумя заменами поднять активность команды, а в игре с бельгийцами он уловил момент, когда нараставшие наши атаки потребовали подкрепления.

Пришла пора, наконец, сказать о том, какой игры придерживалась в Мексике наша команда. В двух первых матчах руководители сборной использовали 17 футболистов. Эти же игроки в разных сочетаниях выходили на поле и в двух других матчах. Сторонник атакующего футбола, причем в том его виде, где подчеркнуто большое значение придается фланговому наступлению, Качалин придерживался той системы, которая в схематическом выражении обозначалась цифровым сочетанием 4-3-3. В сложных матчах мы использовали пятого защитника, но тройка нападающих присутствовала на поле в каждом матче. Оборона, конечно, выглядела самым сильным звеном в нашей команде. Не занимать было опыта Кавазашвили, Шестерневу, Хурцилаве. Уверенно выполняли свои обязанности Логофет, Капличный, Афонин, Дзодзуашвили, Ловчев. Что касается игры средней линии и нападения, увы, здесь далеко не все было гладко. Нам не всегда удавалось захватить инициативу в середине поля, и хотя игра контратакующего характера до поры до времени приносила свои дивиденды, полного удовлетворения действия команды в наступлении не давали. Ни нам, ни тренерам.

Но пока все складывалось удачно. Чтобы окончательно оформить свои притязания на место в четвертьфинале, нам оставалось победить команду Сальвадора. Никто из нас не сомневался в успехе, но был тут один нюанс. Нам желательно было не просто победить, а обыграть соперников возможно более убедительно. Дело в том, что победитель группового турнира оставался в Мехико и свой четвертьфинальный матч проводил на знакомом стадионе Ацтека. Вторая же команда должна была отправиться в Толуку, расположенную четырьмястами метрами выше. Естественно, ни мы, ни мексиканцы не собирались уезжать из Мехико, и похоже было, что рассудить нас могла только лучшая разность мячей.

С матча с сальвадорцами и начались наши неудачи. Я и сегодня не могу объяснить невыразительную в той встрече игру нашей команды. Самоуверенность ли тому была причиной, или наступил кризис, лишивший нас сил, только играли мы в тот день медленно, как-то натужно. Сальвадорцы оборонялись всей командой и, казалось, желали только одного - проиграть нам с меньшим счетом, нежели другим. Своего они и добились. Дважды Мунтян вовремя уловил мои рывки, и дважды, выйдя один на один с вратарем, я спокойно переиграл его. Но это было все, чего мы достигли. Скверно чувствовали себя после игры. Ощущение было - словно гору своротили. Что хуже - физическая усталость усугублялась и психологической неудовлетворенностью. Мне думается, высота в этом матче была тем соперником, переиграть которого нам так и не удалось.

И заварилась каша. Мексиканцы обыграли сборную Бельгии - 1:0, и в итоге, набрав 5 очков, получили туже разность мячей, что и мы. У нас - 6:1, у них - 5:0. Нас с мексиканцами должен был рассудить жребий. Только он мог назвать очередного соперника. Уругвай или Италия? Оставалось ждать...

ВРЕМЯ СОБИРАТЬ УРОЖАЙ

Валерий Поркуян в Мексике не сыграл ни одного матча. Но свой "гол" все-таки забил. Когда встал вопрос, кому из команды тянуть жребий, дебатов не последовало. Веселый, отзывчивый, Валера был своего рода талисманом команды. Вместе с тренерами и председателем нашей федерации футбола Валентином Александровичем Гранаткиным отправился он в отель Мария Изабель, где была назначена церемония жеребьевки, а когда дело дошло до него, без колебаний вытащил конверт с № 1 на листке.

Это означало, что победителем в нашей группе объявлена команда СССР. Стал известен и соперник в четвертьфинальном матче - команда Уругвая. Много позже, анализируя ситуацию, я не мог не задаться вопросом, почему уругвайцы как соперники устраивали нас больше, чем итальянцы. Ведь ясно было, что уж где-где, а в Мексике нам выгоднее было продолжить спор с кем-нибудь из европейцев.

Не скажу, что мы недооценивали сборную Уругвая. Матчи южноамериканцев в групповом турнире просматривал Никита Павлович Симонян. Он предупреждал нас: "Уругвайцы здесь играют сильнее, чем в Англии. Предпочитают средний темп, но очень точны в передачах, свободно обращаются с мячом". И тем не менее мы рассчитывали в четвертьфинале встретиться именно с уругвайцами. Итальянскую сборную с ее традиционно сильной обороной и умением остро контратаковать мы все-таки ставили выше. Как-то мы еще сыграем с ней, рассуждали мы, - а вот уругвайцы нам вполне по силам: не раз встречались с ними прежде и побеждали.

Думаю, уже сама жеребьевка не пошла нам на пользу. Получи мы определенного соперника, давно уже готовились бы к встрече с ним. А так - выбирали, сопоставляли силы и возможности. Когда жребий, как нам представлялось, улыбнулся нам, очень обрадовались, но ведь дело не подвинулось вперед ни на йоту. Все мог решить только матч.

Сейчас я понимаю, как важно команде, участвующей в чемпионате мира, высокую функциональную готовность подкрепить особым психологическим настроем. В индивидуальных видах спорта только такое сочетание и приводит к рекордам. В командных же высокая степень готовности игроков выражается особым состоянием, которое часто определяется словом "кураж".

Да, жребий не пошел нам на пользу. Матч еще не начался, а мы уже были довольны. Перед встречей с сильным соперником такое ни к чему. На матч Гавриил Дмитриевич напутствовал нас словами: "Мы должны взять соперника темпом, силы у нас есть". Но такие же силы оказались и у уругвайцев, а превозмочь себя, прыгнуть выше головы мы так и не смогли.

Впрочем, обо всем по порядку. В этом матче мы играли таким составом: Кавазашвили, Афонин, Дзодзуашвили, Капличный, Хурцилава (Логофет, 85), Шестернев, Асатиани (Киселев, 70), Мунтян, Бышовец, Еврюжихин, Хмельницкий. Как видите, пятеро в обороне, двое в полузащите, трое - в нападении. Не стал бы утверждать, что сборная сделала ставку на игру защитного плана. Верно, прямые подступы к своим воротам мы заблокировали прочно, но это и могло развязать руки крайним защитникам. Увы, их выходы вперед носили эпизодический характер, во всяком случае, серьезной поддержки сражавшимся в середине поля Мунтяну и Асатиани они не оказали.

Вот когда, думаю, нам остро не хватало Папаева. И Мунтян, и Асатиани были полузащитниками классического, что ли, стиля. Оба предпочитали игру, графически четкую, оба хороши были, когда не были связаны обременяющей их работой в обороне. Но уругвайцы предложили нам вязкую, жесткую игру, с массой единоборств в середине поля. В этих условиях очень полезен был бы Папаев с его склонностью к неожиданным решениям и умением подержать мяч. Увы, оправиться от травмы он так и не успел.

Только в первые полчаса игры теснили мы соперника. Упустили даже верный шанс открыть счет: Хмельницкий не забил гол, атакуя ворота с близкого расстояния. А потом уругвайцы захватили контроль над серединой поля и заставили-таки нас состязаться в игре мелкой, нам не свойственной.

Жарко было. И в прямом, и в переносном смысле слова. Играли с сальвадорцами - пролился дождь, что в Мехико редкость, а тут, как на грех, палило нещадно. Матч-то начался в полдень. Позже все сделали вывод: как ни готовься, а в условиях Мексики весь матч на пределе вести нельзя. Темп следовало регулировать, мы же играли в одном ключе.

Вот и наметилась знакомая любителям футбола картина: одна сторона вроде бы действовала инициативнее, но пробить оборону не могла, другая контратаковала - и тоже без особых шансов на успех. Мы, наверное, так ничего и не доказали бы друг другу. Основное время закончили по нулям. На исходе было и дополнительное. Тут-то и произошел казус, решивший исход встречи.

Жара, вероятно, действовала не только на нас. Только так могу объяснить явную невнимательность судей. А случилось вот что. Несколько минут оставалось до конца игры, когда уругвайский нападающий Кубилья, пытаясь с фланга пробиться к нашим воротам, упустил мяч за лицевую линию. Упустил на мгновение, не больше, но этого было достаточно, чтобы наши футболисты выключились из игры. Позже они выслушали массу упреков: ну разве не ясно, что только судья дает команду на остановку игры! Кому, как не футболистам, это знать, но тогда произошло то, что произошло. Пока наши защитники ждали реакции голландского судьи ван Равенса, Кубилья быстренько переправил мяч верхом партнеру. Свистка не последовало, и Эспарраго, не встречая сопротивления, головой послал мяч в наши ворота.

Вот такой кляксой завершился наш матч с уругвайцами. Протестовали игроки, тренеры, недвусмысленно высказала свое отношение к случившемуся пресса, но... Как вы понимаете, все это было вдогонку. Поезд с полуфиналистами ушел, и нам оставалось только собирать свой багаж.

Не думаю, однако, что наша трагедия всерьез взволновала футбольный мир. Нам посочувствовали, да и только. В конце концов, ни мы, ни уругвайцы заглавных ролей в финальном турнире не сыграли. В следующем круге наш соперник был убедительно переигран сборной Бразилии - 3:1. Думаю, та же участь постигла бы и нас, заверши мы четвертьфинальную встречу победой.

Не созрела тогда наша команда, не достигла того уровня игры, который позволил бы ей диктовать условия на поле или по меньшей мере твердо отстаивать свои принципы. Да и в подготовке было что-то упущено. Ведущие команды на этом чемпионате - не так ли бывало всегда? - прибавляли в сыгранности и мастерстве от матча к матчу. У нас же уже после встречи с бельгийцами наметился спад, преодолеть который мы так и не смогли. В Мексике, повторю это еще раз, козырь европейцев - быстрая, темповая игра - был бит. Чем ближе к финалу, тем определеннее вырисовывалось преимущество команд, способных при экономном расходовании энергии технико-тактическими средствами прежде всего решать серьезные задачи.

Использованы фото sports.ru и rusteam.permian.ru