Прошло уже 50 лет с тех пор, как великий бразилец впервые вышел на поле за небольшой клуб из пригорода Сан-Пауло. До момента своего ухода из Сантоса Пеле успел стать лучшим бомбардиром всех времен и превратить Рыб в один из сильнейших клубов мира.

– Что из себя представлял Сантос, когда Вы попали в клуб в 1956 году?

– В то время Сантос только начинал развиваться. У клуба была отличная база, они давали шанс молодым игрокам. Благодаря этому я и попал в первую команду так рано.

Был еще один парень, который играл в основном составе, и в сборную вызывался  уже в 17 лет, но он сломал колено. Эду тоже можно вспомнить, он выступал за Бразилию в 16 или 17.

Я получал предложения от профессиональных клубов из Рио-де-Жанейро и Сан-Пауло, но Сантос был молодой командой, которая уже дала футболу несколько громких имен. Как-то так вышло, что в клубе подобралось много хороших игроков, и все складывалось как нельзя лучше.

– Когда Вы поняли, что должны профессионально играть в футбол?

– Я тогда уже несколько месяцев провел в Сантосе, и мы играли против Коринтианса – не того Коринтианса, что из Сан-Пауло, из первого дивизиона, а против клуба из второй лиги, из Сантандре. Я вышел на поле после перерыва и забил свой первый гол. Никогда его не забуду – это был один из самых важных моментов моей карьеры.

– Спустя год или около того Вы уже стали звездой и выиграли чемпионат мира. Насколько изменилась Ваша жизнь за такой короткий промежуток времени?

– После второго года в Сантосе мне было очень сложно выйти на улицу. Мне исполнилось всего 17, а я уже играл на чемпионате мира. Первый матч за сборную я провел в 16 – против Аргентины в 1957-м: я забил, но мы проиграли 1:2 [Пеле тогда стал самым молодым игроком, забившим на международной арене].

Люди сходили с ума – в то время это было неслыханно. Теперь-то все попривыкли к тому, что молодых ребят показывают по телевизору. Им стоит забить один гол, и весь мир уже знает их в лицо. А в мое время все было по-другому: людям не верилось, что я был такой молодой.

Куда бы я ни пошел, все спрашивали: "Как такой юный парень может играть за сборную Бразилии?" Я тогда был еще не очень сильный, зато ума хватало.

Все изменилось. Теперь у молодых больше возможностей, и поддержки тоже больше.

– Как к Вам относились товарищи по команде, когда Вы вернулись в Сантос после чемпионата мира? Никто не завидовал?

– Нет, что Вы, все наоборот стали лучше ко мне относиться! На чемпионат мира тогда поехало трое человек из нашей команды: Зито играл в полузащите, а Пепе съездил на чемпионат, но на поле не выходил. Три мушкетера были снова вместе.

– Правда, что после чемпионата мира 1958 года Вы один год отслужили в армии?

– Да, когда мне исполнилось 18, в октябре 1958 года, я отправился исполнять свой гражданский долг; это было чудесно. Если бы я мог, то сказал бы своему сыну и всем детям идти в армию – там можно многому научиться.

Для меня это был очень ценный опыт. Я вернулся домой чемпионом мира и думал: "Ну все, теперь я свободен!" А один из товарищей в Сантосе сказал: "Нет, теперь ты должен подавать пример младшим – иди в армию". Так я и сделал.

В армии я научился готовить, уважать людей, стирать, гладить и все остальное. Это было чудесно. Еще нас учили, как выживать в джунглях. Но самое главное, чему я там научился, – это дисциплина, которая, безусловно, очень помогла мне в футболе. Я не зря потратил время.

– Вы несколько раз отказывались переезжать в Европу ради того, чтобы остаться в Сантосе. Что Вам так нравилось в клубе?

– В то время не так уж много игроков меняли команду, а за границу уезжало еще меньше. А в Сантосе мы все были как семья: те же самые игроки на протяжении трех, четырех, пяти лет. Променять это на какие-то деньги? После 1968-го мне предлагали уехать в Европу, в Мексику... но я отвечал: "Нет, мне и здесь хорошо. Я останусь в Сантосе, не хочу ничего менять". Даже когда я покинул клуб, мне поступали предложения от миланского Интера, мадридского Реала, Ювентуса; к 70-м все больше бразильцев переезжало в Европу, но я всегда говорил: "Нет".

Думаю, самое важное в футболе – это чтобы команда была как одна семья. Я знал всех игроков до единого, мы были как родные, и мне хотелось, чтобы так было всегда.

Луис Массарелла, FourFourTwo

Перевод Юрия Паустовского