Иногда мне кажется, что у меня это с рождения. У всех в жизни есть определенные таланты, думаю, что мой – забивать голы.

Не знаю, как я стал нападающим, но, сколько я себя помню, я всегда мечтал забивать голы. В детстве у меня были две видеокассеты со всеми голами с чемпионатов мира вплоть до 2006 года. Помню, меня всегда очаровывал Роже Милла из Камеруна на ЧМ-1990 и, конечно, Роналдо – настоящий Роналдо. Я был одержим его фирменным финтом против голкиперов. Он выполнял его так быстро, словно магический трюк. Я учился повторять его дома. Роналдо играл так легко, казалось, что он выкладывается лишь на 30%, и я считал это невероятным. Его стиль и уверенность повлияли на меня.

Читайте также: Кевин де Брюйне. Позвольте мне высказаться

Наверное, мои тренеры увидели этот инстинкт во мне, потому что с моих первых шагов в футболе меня всегда ставили в нападение. Отец отдал меня в команду Омладинац из Лозницы, и там все было синим. Забор вокруг поля был синим, и маленькая гостиница, расположенная напротив поля, тоже была синей. Я испытывал трепет. Если показать фото этого поля, оно вызовет смех – таким маленьким оно было, но это было мое первое настоящее футбольное поле. У каждого футболиста есть это чувство, даже в самом юном возрасте.

В детстве я думал, что все стадионы в мире покрашены в синий цвет. Лишь после того, как меня заметили скауты Црвены Звезды, я понял, что в футбольном мире существуют и другие цвета. Мне тогда было восемь лет, и я не представлял, в какие места меня занесет футбол.

Я вырос в деревне под названием Батар. Думаю, она никому не известна. Это действительно очень маленькая деревня, в которой лишь 105 домов. Но для меня она особенная. Один мужчина из Батара говорил: "Наша деревня лучше, чем Париж". И мне тоже так кажется. Практически все люди там занимаются сельским хозяйством, если их спросишь, во что они верят, то они ответят: тяжелый труд и большие мечты. Все в Батаре копят деньги, чтобы их дети могли поехать учиться в колледж или в другой город на работу.

В нашей семье было так же. Родители работали тяжело, чтобы помочь мне найти свой путь в жизни. У отца был супермаркет. В плохой год он брал кредит в банке, чтобы я мог продолжить работать каждый день. Мой дядя работал в России, но, если у нас были финансовые трудности, он покупал бутсы и тренировочную форму и отправлял деньги папе. Думаю, это является особенностью сербских семей. Мы очень, очень близки. Мы должны быть такими.

Я стараюсь об этом много не рассказывать, но, когда мне было девять или десять, моя сестра сильно заболела. Это был эпизод, который повлиял на всех нас. Врачи выяснили, что у нее лейкемия, и долгое время она должна была находиться в больнице. Маме пришлось бросить работу в супермаркете и присматривать за ней. На протяжении целого года наша семья была разделена. Я жил с папой и дедушкой, ходил на тренировки в Црвену Звезду, а мама оставалась с сестрой.

Марио Гетце. Моя карьера была на самом дне, а через три дня я стал героем

Это было очень сложное время. Больше всего мне запомнилось то чувство, когда я после матча возвращался из Белграда в Батар. Однажды, когда отец отвозил меня домой после тренировки, он остановился и подобрал дядю с двоюродным братом. Я сначала не понял, что происходит, но потом оказалось, что у нас будет большой праздник. У сестры на голове была бумажная шляпа, словно у нее был день рождения. Нам сказали, что ее вылечили. Это было невероятное чувство – знать, что с ней все будет в порядке, потому что долгое время мы все находились в страхе.

То, что сестра справилась со своей болезнью, дало мне дополнительный импульс. Я хотел стать победителем, как она. Я, как и все ребята в Батаре, мечтал сыграть за Црвену Звезду и забить Партизану в Вечном дерби. Люди не из Сербии, наверное, этого не понимают. Црвена Звезда является особым местом. Некоторые, возможно, знают о нашем туннеле. Когда люди приезжают на матчи с Црвеной Звездой, это место им кажется зловещим. Он очень темный, а на стенах – граффити. Наверное, некоторых это пугает, но я считаю это совершенно нормальным. Я проходил через этот туннель, когда в восемь или девять лет меня брали на матчи, чтобы подавать мячи. Когда слышишь атмосферу на стадионе, то не можешь поверить.

В Црвене Звезде все настроены на победу. Если ты не побеждаешь, то это провал. Несколько лет назад команда испытывала финансовые трудности. Некоторые футболисты обратились к болельщикам, написав письмо в газету, в котором говорилось: "Понимаете, сейчас тяжелые времена. Клуб даже не может позволить себе шампунь для душевых". На следующий день фанаты забрались в машины игроков и оставили бутылки с шампунем на сидениях.

Читайте также: Эндрю Робертсон. Путь от уборщика до основного игрока в команде мечты

Понимаете, о чем я говорю? Это больше, чем футбольный клуб. Но воспитание в таком окружении дает тебе уверенность и позволяет ничего не бояться.

Когда мне было 16 лет, я дебютировал за первую команде в матче с Войводиной. И вот забавная история… В вечер перед матчем я был в гостинице в Нови-Сад, и вы должны понимать, что в юношеской команде у нас не было комендантского часа перед матчами. Мы сидели в гостинице с моим партнером по команде и очень проголодались, мы решили выйти в магазин, чтобы купить какой-то еды. На обратном пути мы увидели, что наши тренеры сидят в баре и выпивают. Они были в шоке увидеть нас. Мы ничего не понимали.

"Вы знаете, который час?" – спросил тренер.

Мы посмотрели на часы – было 11:30.

"Вы должны ложиться спать в 11", – закричал он.

Я действительно не знал, мне было 16! Он был очень зол на меня в тот вечер, но могу сказать, что, когда я на следующий день вышел на поле, то был полон уверенности. Забивать голы – это мой инстинкт. Думаю, это мое лучшее качество. Неважно, что происходит, если мне нужно отправить мяч в сетку, я буду полностью сосредоточен на этом.

В тот день я вышел и забил. Я смотрел, как на наши болельщики праздновали на выездной трибуне, это было невероятное чувство. Црвена Звезда – словно член твоей семьи. Всегда хотел играть в этой команде и не хотел уходить, даже когда у меня были предложения от более сильных клубов. Это действительно так. Когда Бенфика хотела меня в 2016 году, я сказал маме, что не перейду. Помню ее слова. Она сказала:

Дорогой, мы знаем, что ты любишь Црвену Звезду больше, чем нас, но ты должен думать о себе в первую очередь.

Думаю, это говорит все о Црвене Звезде. Мама переживает, что я люблю клуб больше, чем ее.

В итоге я решил перейти в Бенфику, чтобы выйти на новый уровень в своей карьере. Но думаю, все произошло слишком быстро. Моя семья значит для меня весь мир, я не был готов покидать их. В 18 лет уехать в страну, которая находится в 3 тысячах километров и язык которой ты не знаешь, – это перестало быть просто футболом. Жизнь оказалась очень непростой. Когда я впервые прибыл в Лиссабон, я постоянно думал о доме и плакал без особых причин. Это был плохой период в моей карьере, потому что я чувствовал себя очень одиноким. Но, к счастью, все изменилось, когда я перешел в Айнтрахт Франкфурт.

Я всегда буду любить и поддерживать Айнтрахт, потому что в этом клубе ценят не только деньги или дорогих игроков. Все дело в особой химии и невероятной сплоченности с болельщиками. Я снова начал получать удовольствие от футбола, когда перешел туда. Когда мы выиграли Кубок Германии в 2018-м, атмосфера на стадионе и в городе была наэлектризованной. Было похоже на Црвену Звезду, во Франкфурте у меня появились друзья, которые останутся со мной навсегда.

Я сожалею лишь о полуфинале Лиги Европы с Челси. Это, наверное, один из немногих случаев в моей карьере, когда я был настолько расстроен, что расплакался, даже не после самой серии пенальти. Это было, когда я уходил с поля и увидел, как болельщики Айнтрахта в первых рядах пели наш гимн со слезами на глазах, несмотря на поражение. Для меня это был новый опыт – играть для болельщиков, которые поддерживают тебя после поражений. Такое редко встретишь в футболе, мне грустно покидать Франкфурт, потому что клуб изменил мою карьеру.

Читатйет также: Калиду Кулибали. Бенитес показывал ему тактику на бокалах, аналитики Наполи называли его игру дерьмом, а сегодня он стоит 150 млн евро

Благодаря переезду в Германию и выступлениям на самом высоком уровне я получил шанс сыграть за свою страну на чемпионате мира-2018. Это нельзя передать словами. Помню, как перед матчем с Бразилией я разминался вместе с Марко Груйичем из Герты, мы думали, что разорвемся на стадионе. Когда мы вернулись в раздевалку, пот с нас лился ручьями. Весь матч ты ничего не чувствуешь, просто оцепенелый. И лишь после матча понимаешь, что ты показал и какого результата тебе удалось добиться. Для парня, который вырос в небольшой сербской деревне и смотрел кассеты с Роналдо, сыграть против Бразилии было особенным чувством.

В моей карьере все происходило быстро. Несколько лет назад я лишь мечтал играть за Црвену Звезду. Сыграть в полуфинале Лиги Европы, поучаствовать в чемпионате мира и перейти в Реал Мадрид – это невероятно. Но думаю, что для нападающего самым главным является уверенность. Я никогда не сомневался в своих силах. Мне кажется, что у меня есть врожденные качества, в которых я никогда не буду сомневаться.

Забавно, что во время последнего матча за национальную команду мой партнер, Стефан Митрович, сказал:

Дружище, что бы я мог показывать, будь у меня твоя уверенность.

Для меня это само собой разумеющееся. Как нападающий может играть без уверенности в своих силах? Для этой позиции самым главным является не начало, а завершение.

Это касается и меня самого. Вначале я родился в небольшой деревне в Сербии со 105 домами, в месте, о котором вы никогда не слышали. Что меня ждет в будущем? Чего я добьюсь? Какое завершение меня ждет? Я этого не знаю, но у меня большие мечты.

Я очень рад перейти в мадридский Реал, и я хотел бы еще раз поблагодарить Айнтрахт и его болельщиков, благодаря которым я чувствовал себя как дома на протяжении двух последних лет.

Спасибо!

Лука Йович,
Реал Мадрид.

 

The Players' Tribune, перевод: Сергей Сакара

Желаете узнавать главные футбольные новости первыми? Подписывайтесь на наш канал в Telegram! Следить за нашим сайтом вы также можете в Facebook, Instagram и Twitter.